М. Н. Петров рассматривает возникновение "холодной войны" как явление чисто идеологического свойства, которое зародилось сразу же после октябрьской революции в стане противников социалистической революции в России, а затем перешло в политический арсенал советской власти [8, 85]. По мнению же Н. В. Загладина, считать, что "холодная война" велась между СССР и Западом с 1917 г., было бы ошибкой . Такой же точки зрения придерживается и В. Л. Мальков, так как едва ли можно найти более убедительный контрдовод против мнения о том, что история "холодной войны" ведет свое происхождение от 1917 г., чем факт сближения между Соединенными Штатами и Советским Союзом в 1933 г. Он считает, что само понятие "холодная война" возникло из исторически обусловленного реальными обстоятельствами состояния страха у обоих народов оказаться вовлеченными в глобальный военный конфликт непосредственно друг с другом. С точки зрения геополитической, ничего подобного Соединенные Штаты и Советский Союз не испытывали вплоть до 1945 г. Характерное для "холодной войны" обостренное чувство опасности и взаимного недоверия возникло как результат вступления человечества после 1945 г. в ядерную эру.
По мнению авторов "Мифа о миролюбии США", одним из первых актов "холодной войны" была атомная бомбардировка Соединенными Штатами Хиросимы и Нагасаки [23, 249].
В. И. Ерофеев замечает, что в период Второй мировой войны в рамках антигитлеровской коалиции уже были зерна "холодной войны". Другое дело, что они в то время не проросли, война против общего врага требовала согласия и компромиссов. А вот после разгрома Германии расхождения относительно ее будущей судьбы выплеснулись наружу и стали одним из основных факторов, питавших вышедшую на поверхность "холодную войну". Вторым узлом противоречий стали вопросы государственного устройства в освобожденных странах .
В. В. Снигерев считает, что как только обозначился переход к новому положению в Европе, а именно все большему и большему доминированию СССР и ослаблению Германии, стали проявляться первые признаки того, что впоследствии назвали "холодной войной". Поэтому началом "холодной войны" надо считать не речь Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г. и не взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки: она началась тогда, когда стали актуальными вопросы послевоенного устройства. Но это еще не была "холодная война" в том виде, в каком мы ее знаем. Необходимость решения вопросов завершения военных действий по разгрому Германии и особенно Японии побуждала западных союзников ставить в основу взаимоотношений с СССР принципы сотрудничества, а не конфронтации и противоборства, что стало доминирующим впоследствии [8, 87]. По мнению С. И. Вискова, уже в годы войны в США шла борьба между сторонниками и противниками сотрудничества с СССР [24, 95]. Смерть Рузвельта сыграла, на взгляд С. Ю. Шенина, серьезную роль в обострении ситуации. Когда в начале 1946 г. Трумэн высказал мнение, что Россия не понимает другого языка, кроме "железного кулака", стало ясно, что и США прошли свою половину пути к "холодной войне". Гнев Трумэна был вызван тем, что СССР, в нарушение Декларации освобожденной Европы, устанавливал тоталитарные порядки в оккупированных им странах и осуществлял подрывную деятельность с целью расширения влияния компартий в странах, им не контролируемых [25, 63].
А. М. Филитов в качестве времени начала "холодной войны" предложил 1948 г., так как до 1948 г. армии и в Советском Союзе и в Соединенных Штатах сокращались, а после 1948 г. стали увеличиваться. Вот это и есть реальный материальный признак "холодной войны", считает он [22, 133].
Ю. А.Поляков вообще против того, чтобы точно датировать начало "холодной войны", так как мир постепенно вползал в "холодную войну", идя через атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, через споры при заключении мирных договоров, через речь Черчилля и т. д.
Таким образом, исходя из вышесказанного, правильнее было бы считать началом "холодной войны" определенный период, а не точку. Но по поводу того, когда он начался, среди ученых идут споры и сейчас, так как у каждого специалиста существует масса аргументов, на которые он опирается, защищая свое мнение по этому вопросу.
Что же касается причин возникновения "холодной войны", то здесь дело обстоит следующим образом. В советских исследованиях мы наблюдаем почти полное единодушие: развязали "холодную войну" Соединенные Штаты, а главной движущей силой всего процесса формирования американской внешней политики был антикоммунизм. В современных российских исследованиях существуют различные точки зрения по проблеме возникновения конфронтации между США и СССР. Попробуем выделить некоторые аспекты, которые побудили американскую сторону к конфликту с Советским Союзом.
Коротко суммируя причины, толкнувшие США на путь "холодной войны", можно отметить следующие:
1) инстинктивный страх перед идеологией коммунизма и эпидемическим характером ее распространения;
2) необходимость создания образа войны для того, чтобы преодолеть психологию изоляционизма американской нации;
3) экономические интересы;
4) необходимость отвлечь внимание американских граждан от многочисленных острейших проблем внутри США.
В послевоенный период США превратились в самую могущественную в экономическом, военном и политическом отношении державу капиталистического мира. По мнению ряда специалистов, это создало благоприятную почву для утверждения идей о ее глобальной гегемонии, наступлении "американского века", перестройке мира "по-американски" и т. д. Подобные идеи служили идеологической и концептуальной основой внешнеполитической стратегии США .
Однако создание мира "по-американски" и доминирующая роль США в мире не совпадали с верой в "победу коммунизма" в СССР. Ведь Советский Союз рассматривал успехи в борьбе с нацизмом и укрепление позиций на международной арене как предпосылку для формирования мировой социалистической системы . Как отмечает К. В. Плешаков, у Запада были серьезные основания опасаться за незыблемость границ независимых стран, так как сам Сталин называл СССР "базой мировой революции". Мирное сосуществование, выдвинутое в свое время Лениным в качестве основополагающего принципа советской внешней политики, Сталиным признавалось лишь на словах. СССР, по его мнению, должен был играть роль организатора все той же мировой революции. Переход всего мира к социализму насильственным путем не подлежал сомнению. А все крупные акции США на мировой арене объяснялись страхом перед усилением СССР и действительно заботой о мире и демократии — в той степени, в какой эти понятия в то время осознавались в Соединенных Штатах . С этим соглашается и А. О. Чубарьян: идея мировой революции и распространения мирового коммунизма никогда не уходила из стратегии лидеров в Кремле
. В. И. Батюк и Д. Г. Евстафьев придерживаются иного мнения. Они считают, что после войны окончательно оформился отход от интернационалистских ценностей первоначального большевизма и переход к тяжеловесной и несколько химерической "советской державности" . Маловероятно, что СССР мог желать чего-то большего, чем создание "буферной зоны" вдоль своих границ, мог угрожать Западной Европе оккупацией, на которую просто не хватило бы сил, считает С. Ю. Шенин . Москва претендовала на контроль над Восточной Европой и развитой частью Северо-Восточной Азии, которые были ей нужны больше в качестве "буферной зоны", чем как рынок сбыта. США же, наоборот, интересовало исключительно последнее . Основным мотивом, подталкивавшим США к конфликту (и отсутствовавшим у СССР), наряду с обоюдным непониманием взаимных намерений, идеологической неприязнью, геополитической "разбалансированностью" послевоенного мира, являлась очевидная необходимость создания условий в развитой части мира ("открытые двери") для реализации своего экономического потенциала . К тому же поворот США в сторону "холодной войны" объяснялся, с точки зрения Б. Дмитриева, воздействием серьезнейшего внутреннего кризиса, в котором оказалась вся капиталистическая система после Второй мировой войны .
Поэтому появление феномена "холодной войны" было продиктовано потребностями процесса строительства "Pax Americana", поскольку "холодная война" как активнейший конфликт между двумя супердержавами была на фоне ужасов Второй мировой войны шагом непопулярным и опасным (с угрозой "горячей войны"). Вполне вероятно, что трезвомыслящие политики, включая Трумэна, сделали бы все, чтобы ее избежать. Однако конфликт искусственно и усиленно культивировался американской стороной. Следовательно, потребность в конфликтной ситуации для строительства мира "открытых дверей" была сильнее страха перед возможностью возникновения новой мировой войны. Более того, США явно недооценивали риск возникновения открытого военного конфликта с Советами.