11. Бернар Нурдал (норв. Bernhard Nordahl) — кочегар, электрик и матрос. Исполнял также обязанности метеоролога. Унтер-офицер норвежского ВМФ.
12. Ивар Отто Иргенс Мугста (норв. Ivar Otto Irgens Mogstad) — матрос, каюр и часовщик. До экспедиции сменил множество профессий, включая лесника и надзирателя психиатрической лечебницы.
13. Бернт Бентсен (норв. Bernt Bentzen) — матрос. С 1890 г. служил штурманом арктического промыслового флота Норвегии. Вошёл в состав экспедиции за полтора часа до отплытия из Тромсё как временный член команды, предполагая идти только до Югорского Шара, но остался до конца[2]:84—85.
До Югорского Шара экспедицию сопровождал личный секретарь Нансена Оле Кристоферсен[2]:114.
Большинство членов команды были профессиональными моряками и военными с большим опытом работы в командном составе. Поэтому на «Фраме» не было чёткой границы между офицерским и рядовым составом, все питались за общим столом и жили в одном помещении. Каждый член команды заключил с Нансеном индивидуальный контракт, в который, помимо служебных и финансовых пунктов, была включена декларация лояльности:
Я торжественно клянусь достоинством своим и честью в течение всего предстоящего рейса беспрекословно во всём повиноваться начальнику экспедиции и остальным начальникам и пунктуально исполнять все данные мне приказы, равно как неустанным своим прилежанием и упорным трудом всячески содействовать достижению успеха.[3]:82
Условия обитания команды
Кают-компания «Фрама». Современное состояние
Все члены команды на борту «Фрама» жили в одинаковых условиях. Центром жизни была кают-компания трапециевидной формы, площадью около 20 м². Вокруг салона располагались каюты экипажа — 4 индивидуальные каюты командного состава (Нансена, Сведрупа, Скотт-Хансена, Блессинга) и 2 четырёхместные каюты рядового состава[3]:82—83. Каюты командного состава по площади не превышали 4 м² (как купе в современном вагоне). Четырёхместные каюты матросов имели площадь по 8—9 м², койки располагались в два яруса. Каюты с целью сохранения тепла даже не имели иллюминаторов[11]. Поскольку членов команды в итоге было не 12, а 13 человек, для одного из них не было постоянного спального места (в начале плавания Юэлл даже использовал как спальню одну из судовых шлюпок[2]:88).
Убранство помещений было выполнено в норвежских национальных цветах — белом, красном и синем. Кают-компания и каюты были украшены произведениями норвежских живописцев — подарками членам экспедиции. Оружие также хранилось в кают-компании[3]:83—84.
Единственным средством отопления была печь в кают-компании, каюты обогревались керосиновыми лампами, а также из салона через вентиляционные отдушины. Салон и каюты имели также электрическое освещение — дуговыми лампами[3]:76, 83—84. По Нансену, зимой 1894 г. во внутренних помещениях поддерживалась температура +22 °C[2]:230.
3.5. Снаряжение
Нансен в своём проекте 1890 г. писал, что успех экспедиции такого рода зависит только от двух факторов: «тёплой одежды и хорошего питания»[2]:57. Консультантом по подбору провианта был специалист по физиологии — профессор Софус Торуп. «Фрам» был загружен запасами консервов на 5 лет пути. Традиционные методы заготовки провианта: засол, копчение и проч. отбрасывали, взамен были взяты стерилизованные и упакованные в стеклянные и жестяные банки продукты 52 наименований. Взяли множество видов сублимированных продуктов и полуфабрикатов (в том числе фирмы «Кнорр»), большое количество сладостей и деликатесов. Нансен крайне враждебно относился к спиртному, но на борту было несколько тысяч бутылок пива и солодового экстракта — подарок спонсора экспедиции пивоваренной фирмы Эллефа Рингнеса. Этого запаса оказалось недостаточно: пиво закончилось в феврале 1894 г.[2]:230 Однако курительный и жевательный табак имелись в изобилии[2]:81.
Особое внимание было уделено профилактике цинги, хотя Нансен придерживался ошибочных взглядов на причины её возникновения: он полагал, что её причиной является отравление продуктами медленного разложения плохо законсервированных припасов[1]:332. По-видимому, подбор провианта был проведён правильно, а взятые варенья и фруктово-овощные консервы содержали достаточное количество витаминов. Во всяком случае Норвежская полярная экспедиция была единственной в XIX веке, в которой не было ни единого случая цинги[1]:332. Подспорьем к судовому рациону была охота на северных оленей, моржей, тюленей и белых медведей, хотя свежее мясо предназначалось в первую очередь для собак[2]:272.
Для нужд команды было всё необходимое, включая библиотеку европейской классики (подарок спонсоров), а также механический орган (на нём можно было играть на клавишах, а можно было вставить цинковые ноты и крутить инструмент ручкой)[2]:158. Экспедиция имела 32 винтовки и 24 револьвера, две сигнальные пушки и соответствующее количество боеприпасов[3]:84, 88.
Научное оборудование
Научные приборы включали разнообразное метеорологическое оборудование (в том числе барографы и термографы). Метеорологические данные собирали каждые четыре часа, а если погода позволяла — то и чаще. Для нужд географических исследований имелся большой универсальный теодолит и два малых теодолита, несколько секстантов. Было четыре судовых хронометра и несколько карманных, полный набор оборудования для магнитных исследований, стереоскоп для наблюдений полярных сияний, электроскоп для исследований атмосферного электричества, 14 фотоаппаратов (из них 7 ручных). Был и маятниковый прибор для гравиметрических исследований, но им пришлось пользоваться в паковых льдах, что было сделано впервые в мире. Для гидрологических исследований предполагался электрический галинограф для измерения солёности морской воды через её электропроводность — изменение солёности определялось электродами, подключёнными к мембране телефона. Нансен писал, что к ужасу всех на борту, пользование прибором требовало абсолютной тишины: сигнал в телефонной трубке был очень слабым[2]:184. Кроме того, были взяты ареометры, набор глубоководных термометров, драги, лоты и проч.[2]:80—82
4. Ход экспедиции
Рельеф дна Северного ледовитого океана по современным представлениям.
4.1. Свободное плавание
«Фрам» отплыл 24 июня 1893 г. из залива Пиппервик от виллы Нансена «Готхоб» в Люсакере. До 15 июля судно шло вдоль берегов Норвегии, загружая припасы, а Нансен дал серию публичных выступлений с целью покрытия финансовых недостач экспедиции[2]:86—94. Судно было сильно перегружено: нагрузка превысила конструкционную на 100 тонн, надводный борт имел высоту 18 дюймов (около 45 см)[3]:85.
Покинув Вардё, «Фрам» пустился по Баренцеву морю в сплошном тумане, который висел четверо суток. 29 июля «Фрам» вошёл в Югорский Шар, в ненецкое становище Хабарово, куда посланец Э. В. Толля — полурусский-полунорвежец, тобольский мещанин Александр Иванович Тронтхейм доставил 34 остяцкие лайки. Для Нансена неприятным сюрпризом оказалось то, что это были сплошь (кроме четырёх) кастрированные кобели, для развода собак осталась личная сука Нансена — Квик, помесь ньюфаундленда с гренландской лайкой[2]:105. «Фрам» посетили местные русские купцы и ненецкие старейшины, после чего Нансен навсегда потерял авторитет в глазах местного населения: в момент визита начальник экспедиции приводил в порядок моторный катер:
…Я работал в поте лица, засучив рукава, без пиджака и жилета, чумазый от копоти и машинного масла. Потом, придя к Тронтхейму они говорили: «Какой же это большой начальник? Работает как простой матрос, а с виду хуже бродяги». Тронтхейм ничего не мог привести в моё оправдание: против фактов не поспоришь[2]:104.
При исследовании фарватера Югорского Шара ночью 4 августа Нансен едва не погиб во время взрыва газолина на моторном катере. Карское море пересекли благополучно, оказавшись на траверзе Енисея 18 августа. Здесь в сплошном тумане были замечены группы мелких островов, один из которых был назван в честь Свердрупа[2]:119.
Продвижение «Фрама» сильно замедлилось при попадании в ледовые поля и зоны т. н. «мёртвой воды» (тонкий слой пресной воды растекается по горизонту морской воды, создавая сильное сопротивление на границе плотности). К 7 сентября экспедиция была у полуострова Таймыр, открыв перед тем несколько групп мелких островов, названных в честь помощника командира — островами Скотт-Хансена и в честь спонсоров экспедиции — острова Фирнли и острова Хейберга. Гряду островов, впервые замеченных ещё Норденшельдом, Нансен назвал в его честь.[13]. Мыс Челюскин преодолели 9 сентября в сильную снежную бурю, грозившую вынужденной зимовкой[2]:146.
Нансен принял решение не идти к устью реки Оленёк, где Толль заготовил угольный склад и партию ездовых лаек. Вместо этого «Фрам» пошёл на север по открытым разводьям, огибая остров Котельный. Нансен рассчитывал добраться до широты 80°, но сплошные ледовые поля остановили «Фрам» 20 сентября на 78° с. ш. 28 сентября собаки были спущены с борта на лёд, а 5 октября было официально объявлено о начале дрейфа. В тот день на борту шла великая война с клопами и тараканами. Самым эффективным методом было признано вымораживание, поэтому первые месяцы зимовки жилые помещения не отапливались[2]:166.
4.2. Дрейф октября 1893[&][#]160[;]— марта 1895[&][#]160[;]гг.
«Фрам» в марте 1894 г. Хорошо виден ветряк электрогенератора.
9 октября 1893 г. на практике была проверена конструкция «Фрама»: произошло первое ледовое сжатие. Судно всё это время беспорядочно дрейфовало на мелководье (130—150 м). К 19 ноября «Фрам» находился южнее, чем в момент начала дрейфа. Нансен погрузился в депрессию[2]:183.
Полярная ночь началась 25 октября, к этому времени на борту был смонтирован ветрогенератор. В целом главным врагом команды «Фрама» стала скука, которая приводила к конфликтам людей, стиснутых в тесных жилых помещениях (вдобавок у одного человека не было собственного спального места), а также постоянная депрессия Нансена. Попыткой бороться стало издание рукописной газеты Framsija, но она быстро заглохла. Команда погрязла в азартных играх (играли на свежеиспечённый хлеб, и некоторые проигрывали свои порции на месяцы вперёд)[2]:216. В январе 1894 г. Нансен впервые стал задумываться о попытке на санях достигнуть Северного полюса[2]:220. По словам биографа Нансена — Хантфорда, это была революция в способе передвижения по Арктике — собаки должны были тащить груз на нартах, люди идти налегке на лыжах, экономя силы. Данный метод впервые должен был применяться для достижения Северного полюса[7]:262.