ношения в других восточных странах (в Шумере, Вавилонии и Ассирии,
в Хетском царстве и Иудее) могут изучаться в значительной мере на
основании подлинных установлений, выработанных древними законодате-
- 23 -
лями и утвержденных царями, древнеегипетское общество приходится
анализировать, привлекая такие первоисточники, которые не в состоя-
нии полностью заменить утраченные записи законов. Как бы ни были
богаты и разнообразны находящиеся в распоряжении исследователей па-
мятники, найденные в долине Нила, они не могут компенсировать утра-
ту сборников законов, хранившихся в судебных учреждениях царства
фараонов, и притом, по всей вероятности, в значительном количестве
экземпляров, но затем почти бесследно исчезнувших.
Для восстановления, хотя бы в гипотетического, основ древнее-
гипетского права приходится пользоваться различными документами. До
нас дошло несколько декретов фараонов времен Древнего и Нового
царств. Они утверждают привилегии тех или иных храмов. В одном из
таких памятников - "Декрете из Наури" (в Куше), изданном фараоном
Сети I (1312-1298 гг. до н.э.) в пользу храма Осириса, - устанавли-
ваются суровые наказания за расхищение достояния названного храма.
Особый характер имеет декрет царя Хоремхеба (середина XIV в.
до н.э.), изданный после смут, происходивших в связи с ликвидацией
религиозной реформой Эхнатона. Мероприятия, им предусмотренные,
следовало применять в общегосударственном масштабе. Целью их была
борьба со взяточничеством и хищениями, в которых были повинны чи-
новники и воины. Очевидно, существующие законоположения оказались
недостаточны и не содержали ясных и конкретных указаний, направлен-
ных против злоупотреблений привилегированных военных кругов и бю-
рократии. Потребовались экстренные меры для обуздания взяточников и
вымогателей (10.С.279).
Много данных о египетском законодательстве содержится в дошед-
ших до нас отчетах о судебных процессах времен Нового царства и бо-
лее поздних. Особенно интересна надпись Меса, описывающего длитель-
ный процесс о наследовании земельного надела, который тянулся два
века и закончился лишь при Хоремхебе.
Очень интересны указания, разбросанные в литературных произве-
дениях древнего Египта, особенно в мифах и сказках. Учитывая специ-
фику этих первоисточников, в которых содержатся самые чудовищные
гиперболы, следует, однако, принять во внимание, что в основе их
лежат представления о знакомых и привычных юридических нормах. Ака-
демик В.В.Струве считает вполне возможным использовать для характе-
ристики египетского гражданского права эпизоды из сказки позднего
времени о Сатни-Хемуасе. В этом произведении отразились воспомина-
- 24 -
ния о сложных и бесконечных тяжбах о наследстве и ненадежности за-
вещаний, которые умело оспаривались египетскими крючкотворами того
времени.
Хотя писаные законы появились в Египте еще во времена Древнего
царства (а может быть, и Раннего царства), т. е. в III тысячелетии
до н.э., это не означало полного исчезновения обычного права времен
родо-племенного строя. Особенно это относится к внутрисемейным от-
ношениям. Судя по египетским мифам и сказкам, преступления против
родных и родственников разбирались главой семьи или всей семьей. В
известном мифе "Спор Гора с Сетом" упоминается о страшном преступ-
лении первого из этих богов. Он отрубает голову родной своей матери
Исиде, заступившейся за своего брата Сета. Пока Эннеада богов, яв-
ляющаяся в мифе верховным судилищем, разыскивает убийцу, чтобы по-
карать его, Сет успевает прибегнуть к самосуду. Он разыскивает и
ослепляет Гора и никакой ответственности за это не несет.
Точно так же Сет не отвечает за убийство своего брата Осириса.
Гор ведет судебный процесс против него только за наследство своего
отца и выигрывает его, но за убийство Осириса Эннеада богов Сета не
карает. Интересно, кстати, отметить, что одним из способов решить,
казалось бы, очень простой вопрос о наследстве Осириса служит су-
дебный поединок. Гор и Сет садятся в каменные ладьи и мечут друг в
друга гарпуны. Таким образом, вопрос решает не право, а сила.
В "Сказке о Правде и Кривде" юноша грозит расправой своей ма-
тери, которая поработила его отца и жестоко обращается с ним. Он
собирается бросить ее в присутствии всей семьи на съедение крокоди-
лу. В другой сказке - "Сказке о двух братьях" - старший брат Анупу
пытается убить своего младшего брата Бату по наущению своей ковар-
ной жены, оклеветавшей деверя. Убедившись в невиновности своего
брата, Анупу убивает клеветницу - жену и бросает ее труп на съеде-
ние собакам.
С другой стороны, в тех же самых сказках упоминается передача
семейных распрей на решение суда. Тот же Бата, которого предала его
жена, став фараоном, воздерживается от личной расправы и поручает
разбор дела судьям, которые приговаривают преступницу к смертной
казни.
Интересное сочетание самосуда и нормального преследования по
закону мы находим в известной "Сказке о фараоне Хуфу и чародеях"
(папирус Весткар). Жрец Убаонер изобличает свою жену в прелюбодея-
- 25 -
нии и в присутствии фараона Небка направляет на соблазнителя кроко-
дила (созданного им магическим путем). Что касается изменницы-жены,
то о ее судьбе "заботится" не оскорбленный муж, а сам фараон. Он
приказывает отвести ее в северную часть столицы и сжечь на костре.
Свою жену Убаонер склонен был пощадить. Он сам ничего против
нее не предпринимает, но фараон отправляет ее на казнь, не спраши-
вая мнения мужа. Очевидно, согласно нерушимому обычаю, раз оскорб-
ленный муж покарал оскорбителя, то он не мог уже возражать против
осуждения изменницы-жены. Интересны и способы расправы в обоих слу-
чаях. Убаонер отдает преступника на растерзание крокодилу. Так же
собирается поступить юноша из "Сказки о Правде и Кривде" со своей
жестокой матерью.
В других случаях жертву самосуда убивают и бросают на съедение
собакам и кошкам ("Сказка о двух братьях", "Сказание о Сатни-Хемуа-
се"). Все это - типичный сказочный мотив в описаниях самосуда. Од-
нако даже в сказках, если дело доходит до суда, виновницу не броса-
ют диким зверям, а сжигают (такое же наказание, зафиксированное в
гл.38 Книги Бытия, полагалось для изобличенной блудницы). Когда в
Египте утвердилась централизованная рабовладельческая деспотия, то
право самосуда свелось к минимуму. Сам фараон мог, никого не спра-
шивая, карать провинившихся подданных. Только бунтовщиков рекомен-
довалось истреблять. Очевидно, в законах не было ясных указаний на
этот счет и все предоставлялось на волю царя.
При XX династии суд разбирал дело о заговоре против Рамсеса
IV. Даже такие преступления, как дезертирство, разбирались в суде.
Что касается уголовного права, то в утраченных уголовных зако-
нах, судя по ссылкам в юридических документах, видное место занима-
ли статьи, охраняющие неприкосновенность частной собственности, и
особенно владений и имущества фараона и храмов. Безусловно, при ре-
шении этих дел строго учитывалось (так же как по законам Хаммурапи
или хеттских царей) социальное положение обидчика и потерпевшего. В
известной "Повести о красноречивом поселянине" описывается, как не-
кий Джухтинахт, управляющий вельможи Ренси, незаконно отбирает ос-
лов и поклажу у скромного жителя оазиса, т.е. рядового подданного.
Судьи, разбиравшие это дело, отклонили иск потерпевшего. Понадоби-
лось вмешательство самого фараона, чтобы вернуть поселянину похи-
щенное имущество и наказать обидчика.
Это наказание следует считать исключительно мягким. По вави-
- 26 -
лонским и хеттским законам допускалось за кражу возмещение имущест-
ва в десятикратном и даже тридцатикратном размере, а в случае не-
возможности возместить - даже смертная казнь. Особенно показатель-
но, что, возможно, допускалось мирное соглашение между вором и по-
терпевшим, если первый не в состоянии был уплатить штраф (10.С.241).
И.М.Лурье указывает, что во времена Нового царства, предусмат-
ривали за кражу следующие наказания: 1. За кражу какого-либо иму-
щества у частного лица - возврат похищенного и штраф в размере
двух-трехкратной стоимости украденного. Потерпевший мог отказаться
от своего права на штраф. 2. За кражу скота, принадлежавшего част-
ному лицу, полагалось более суровое наказание (может быть, отреза-
ние руки, которое упоминается как наказание за воровство)(11.С.28).
Гораздо суровее относился египетский закон к преступлениям
против фараона и храмов, и в частности к хищениям в некрополях. В
юридических документах Нового царства упоминается отрубание рук за
ограбление инвентаря царских гробниц. В одном случае семь расхити-
телей имущества царских гробниц были посажены на кол. Конечно, учи-
тывались и степень вины, и различные обстоятельства дела. Особые
наказания за кражу предусматривались специальными декретами. Они,
конечно, отличались от обычных законодательных норм в сторону уси-
ления кары (иначе не было бы смысла их издавать). Согласно декрету
Хоремхеба воины, укравшие у земледельцев кожи, присуждались к 100
ударам палками и нанесению пяти ран, а так же к возврату украденно-
го и пене. Эта необычная для египетского законодательства суро-
вость, и при том за преступления привилегированных людей против лиц,
стоящих ниже по своему общественному положению, объяснялась, веро-
ятно, особыми обстоятельствами. Во время смут первой половины XIV
в. в Египте можно предположить массовые грабежи и хищения, против