Воеводская и губернаторская власть выполняла следующие функции:
· обеспечение своевременного поступления крестьянских податей в государственную казну;
· обеспечение исправного несения повинностей податным населением;
· контроль, своевременное выявление и подавление выступлений крестьян и других трудящихся слоев против власти;
· забота о постройке городов, содержании их в надлежащем порядке;
· осуществление судебной власти.
Среди царских чиновников процветали злоупотребления, взяточничество, казнокрадство, насилие и произвол. В Вятском крае были установлены такие взносы в пользу воеводы: «вседневные харчи», «конский корм», «пивные и винные вари», «въезжее пособие». Наиболее беззащитным против произвола чиновничества оказалось местное нерусское население. В силу незнания законов, русского языка, послушного и миролюбивого характера, принимаемого чиновниками за трусость и глупость, они становились объектом социального, экономического, правового и национального гнета.
В XVI – XVII вв. в крае сложилось податное население – крестьянство, разделенное на несколько категорий:
Черносошные крестьяне (население севера Удмуртии) вносили в царскую казну дань, пищальные деньги (на воинское дело), казначеевы пошлины, дьячьи и подьячьи деньги (на содержание правительственного аппарата), несли посошную военную службу, выполняли повинности по строительству укреплений в городах и их охране, давали корм на содержание чиновников, возводили им хоромы и хозяйственные сооружения. Для удобства взимания налогов были введены условные поземельные единицы: выть и вятская соха, замененная в начале XVII в. большой московской сохой. В общей сумме всего с сохи «доброй» земли платили более 53 руб.(1 пуд хлеба стоил 10 коп.). Сверх этих сборов взимались деньги на местные нужды: ямские, «сибирский хлеб», городовое дело, на мирские (общинные) нужды. Удмуртское крестьянство платило еще «луковый оклад» – дань мехами, а заменивший его валовый оброк «за все про все» в 500 руб. стремительно возрос к 1681 г. примерно до 1465 руб. Не облагались налогом лишь бобыли, соседи и захребетники (нетяглоспособные крестьяне, как правило, безземельные и бессемейные).
Ясашные крестьяне юга Удмуртии. После реформы В конце XVI в. ясак был фиксированной денежной и натуральной податью за пользование землей. По содержанию приближался к посошному обложению черносошных и дворцовых крестьян. Другие подати – ямские, полоняничные, запросные. С промысловых угодий натурой или в денежном эквиваленте взимался: с бортных ухожаев – медвяный оброк, с путиков и перевесищ – куничный оброк. Натуральные повинности выражались в исполнении городового и засечного дела, подводной повинности, заготовки леса для «понизовых» волжских городов. Во время войн ясачные люди обязаны были поставить с трех ясаков по одному воину-ополченцу, полностью экипированному за счет общины. Так, например, в Ливонской войне 1558 – 1583 гг. участвовало 2000 казанских, свияжских, чебоксарских, кокшайских нерусских воинов. Обременительными были поставки работных людей. К примеру, в 1717 г. нерусские ясачные крестьяне Казанской губернии отправили около 35 тыс. конных работников с подводами для строительства Петербурга, Петергофа, Архангельска и других городов. Кроме того взимали «с иноверческих свадеб», калымных, с домовых бань, с пасек.
Дворцовые крестьяне проживали в основном в бассейне Ижа и Камы. Уложение 1649 года окончательно узаконило прикрепление крестьян к земле, бессрочный розыск беглых и возвращение их к старым владельцам. Эта категория крестьян платила оброк, заготавливала 500 веников и 50 связок луба на дворцовые нужды, отрабатывала барщину на дворцовой пашне. Для поставки в «понизовые города» дворцовые крестьяне также обязаны были молоть муку и толокно на своих мельницах. Кроме перечисленного в их обязанности входили все податные повинности, характерные для черносошных крестьян.
Бобыли – безземельные крестьяне, платили оброк, доходивший до 20 коп. с человека.
Монастырские крестьяне обрабатывали барщину, платили оброчные деньги, собирали монастырю «по четверти хмеля да по два – луба», заготавливали дрова. Монастырские крестьяне, как и дворцовые, не были освобождены от государственных повинностей, в частности, от участия в возведении засечных линий. Так, для возведения Закамской засечной линии с 30 дворов крестьяне собирали одного человека при полном плотницком снаряжении: топор, лопата, веревка, телега, запряженная рабочей лошадью.
В XVIII в. структура общества несколько изменилась, законодательно оформились сословные группы населения. Так, на территории Вятского наместничества (затем губернии): 2,7 % горожан состояли из купцов, мещан, потомственных и жалованных дворян, представителей духовенства. Подавляющее сельское население делилось на крестьян: государственных (78,8 %), дворцовых (14,5 %), экономических (5,2 %), помещичьих и дворовых людей (1,5 %), а также купцов и представителей духовенства. Появились новые разряды крестьянского населения, связанного с промышленностью: приписные, горнозаводские, непременные работники. Они отрабатывали подушную подать на заводах (Воткинских и Ижевских). Со строительством и снабжением российского флота была связана категория нерусских крестьян – лашманов. Особую категорию составляли монастырские крестьяне. Соответственно изменилась система податного обложения: каждая мужская душа была обложена подушной податью (в 1719 – 1724 гг. она составляла 74 коп., а в 1794 г. – 1 руб.02 коп.), а также другими многочисленными поборами и обязанностью выполнять разнообразные повинности. В частности, при царствовании Петра I добавилась пожизненная рекрутская повинность, в 1797 г. замененная 25 годами.
Структура землевладения в Удмуртии XVIII в. также изменилась: государству принадлежало примерно 87 % земли, в помещичьем и церковно-монастырском владении находилось около 7 % угодий, заводское землевладение составляло около 5,7 %, примерно 0,3 % земли находилось в крестьянском индивидуально-подворном владении. Свой «пай»: усадебную землю, пашню, сенокос, поскотину и лес крестьяне могли продавать, закладывать, передавать по наследству, менять. При этом неукоснительно соблюдалось одно условие, чтобы участок не выходил из тягла, то есть налоговой эксплуатации.
Экономическое развитие края определялось основными занятиями подвластного населения – земледелием и скотоводством. Крестьяне выращивали: рожь, ячмень, овес, в небольших размерах: пшеницу, горох, гречиху, полбу, из технических культур – лен, коноплю, хмель. Система земледелия комплексная, вместе с трехпольем бытовали элементы архаической подсеки, особенно – у удмуртов, которые продолжали осваивать лесные просторы края в процессе миграции. Урожайность зерновых на севере достигала сам-2, сам-4 с посеянного, а на юге – сам-3, сам-5. Однако некачественная обработка земли (вспашка, боронование, удобрение), стихийные бедствия (град, засуха, дожди, поздние весенние и ранние осенние заморозки) были причиной неустойчивости урожаев и регулярно повторяющихся недородов и голода. В последней четверти XVI в. на население Вятской земли была возложена обязанность поставлять хлеб для снабжения ратных и служилых людей новопостроенных сибирских городов. На 650 подводах в сопровождении 30 плотников, которые должны были сооружать амбары для хранения указанных запасов, везли крестьяне «сибирский хлеб». С 1600 г. к поставкам хлеба стало привлекаться также население Казанского уезда. Постепенно весь Вятско-Камский регион превратился в хлебопроизводящий район. Хотя регион никак не мог претендовать на хлебородный район, обладающий излишками зерна, его отнимали путем различных подзаконных уложений и приказов. Животноводство имело подсобный характер. В крестьянских дворах содержали лошадей, коров, овец, меньше – коз, свиней, из птицы: кур, гусей и уток. Уровень развития животноводства зависел от состоятельности крестьянского хозяйства. В зажиточных дворах содержалось до 100 голов скота. В средних было 3–4 лошади, 5–6 голов крупного рогатого скота. Скот отличался приспособленностью к суровым природным условиям, бескормице, был малопродуктивным и нерентабельным. Достижением крестьянского хозяйства Вятского края считают выведение местной породы лошадей – «вятка» – низкорослых и выносливых.
Значительное место в хозяйственной деятельности занимали добывающие промыслы: охота, рыболовство, бортничество. Разнообразные промысловые угодья: бортные ухожаи, канежники, колодники, путики, перевесища, – входили в комплекс владений каждой общины. Охота велась на лосей, бобров, куниц, белок, лисиц, зайцев, норку, разнообразных птиц. О размерах добычи пушнины можно судить по различным документам. Например, по заемным кабалам каринский удмурт И. Мушин обязался доставить хлыновцу В. Звереву 2 тыс. беличьих шкурок. Другой удмурт – П. Чупин – московскому купцу Я. Санникову – 2 тыс. заячьих шкур. В 1699 г. вятский воевода П. Бутурлин отнял у каринского целовальника С. Марданова, кроме денег, 40 куньих шкурок. Нерусское население края мехами продолжало выплачивать ясачные платежи («луковый оклад», «куничный оброк» в размере 1 куницы или 3 белок с одного мужчины-охотника). Распространенным занятием было бортничество. Мед являлся основным товаром, на котором удмурты, татары и бесермяне осуществляли свои торговые и скупщические операции. Так, удмурты д. Сепыч Байсаровы обязались поставлять каринскому татарину Ф. Деветьярову 27 пудов меда. Участки леса с развешанными на деревьях колодами-бортями являлись семейным наследственным владением. Такие участки могли находиться на значительном от селения расстоянии. Как отмечают документы, «казанских де отяков бортное угодье в Вятцком уезде, а вятских отяков – в Казанском, уезде». Для сохранения угодий от посягательств посторонних борти отмечались семейными знаками – «а владеют все по бортным пятнам». Рыболовством крестьяне добывали продукты питания для семьи и выполняли податные обязанности. Так, оброком было обусловлено «все рыбные запасы, языки белужьи, теш осетровый, молоки осетровые и пупки привозить на государев обиход», так как камская и вятская рыба (по свидетельству П. С. Палласа в XVII в. – Л.В.) «далеко превосходила волжскую по своим вкусовым качествам». Уловом «мелкой», не красной, рыбы: стерлядей, щук, лещей, язей, сорог оброчники распоряжались по своему усмотрению.