Закон о престолонаследии был проведён царём в тулии (совете), государственном учреждении, в состав которого входили сыновья царя, его родственники, свойственники, высшая племенная знать, высшая придворная знать и начальник тело хранителей. Этот закон укрепил царскую власть, ограничив престолонаследие лишь пределами семьи царя, но вместе с тем сохранял большое значение тулии. Так, царь не имел права казнить ни одного из своих братьев и сестёр без согласия на то тулии. Царь, казнивший кого-либо из них самовольно, отвечал за это своей головой, и его могли казнить на основании решения тулии. В случае подтверждения тулией виновности одного из царевичей царь получал право его казнить, но не имел права причинять зло его семье и конфисковать его дома, поля, виноградники, рабов, скот и т. д. Всё имущество казнённого наследовала его семья.
Наряду с тулией продолжал существовать и древний панк (“толпа”), т. е. собрание воинов. Но в его состав входили теперь не все воины, а лишь привилегированная их часть—телохранители царя и начальники тысяч—наряду со знатью, входившей, кроме того, и в тулию. Подобно народному собранию времени племенной демократии, реформированный панк являлся во время войны высшим органом власти, который имел право требовать от царя, чтобы он “притеснял” врагов, а не прощал их. В мирное время “толпа” имела право “свободно говорить” о преступлениях царя, которые, правда, карались уже по решению тулии. Наказание виновного члена панка было правом этого собрания: “...если кто-нибудь злое сделает, либо отец дома, либо начальник слуг дворца, либо начальник виночерпиев, либо начальник телохранителей, либо начальник знатных тысячников..., и вы—панк— захватите его и предайте наказанию”, — говорится в указе царя.
Указ царя Телепину свидетельствует о том, что власть хеттских царей не была деспотической, в отличие от власти царей Шумера и Аккада и фараонов Египта. В силу исторических условий Хеттская держава представляла собой объединение мелких царств, управлявшихся частью родственниками хеттского царя, частью представителями местных царских родов.
Важнейшим источником для определения общественных отношений в Хеттском государстве являются законы хеттских царей, ставшие известными историкам на несколько десятилетий позже, нежели законы царя Хаммурапи. В богатой сокровищнице богазкёйского архива едва ли не самыми ценными текстами являются две большие, правда, несколько повреждённые, клинописные таблицы, сохранившие часть законов хеттских царей. Благодаря ряду имеющихся фрагментов параллельных текстов содержание таблиц, в особенности одной из них, было почти полностью восстановлено. Эту таблицу можно датировать примерно концом XIV в., а другую—первой половиной XIII в. до н. э.
Законоположения, выписанные в первой таблице, позже подвергшиеся переработке, трактуют вопросы уголовного права (убийство, преступления против личности, кража скота, кража в домах и закромах, поджоги закромов, бегство и укрывательство рабов, похищение рабов и свободных), семейного права, положения воинов и т. д. Что касается второй таблицы, то она производит впечатление беспорядочной выписки самых разнообразных дополнительных положений с прибавлением обширного тарифа цен на различные товары. К некоторым статьям, выписанным в первой таблице, писец добавлял замечания о том, что внесло новое законодательство в старое право.
Сравнивая хеттские законы, насколько они нам известны по данным табличек богазкёйского архива, с законами Хаммурапи, можно заметить несколько большую детализацию права в хеттских памятниках. Так, например, кражи различных видов скота трактуются, в противоположность законам Хаммурапи, в различных частях хеттского сборника весьма подробно, что, пожалуй, и неудивительно в обществе, в котором скотоводство играло ещё и в это время значительную роль. В других случаях следует искать причину большей детализации законодательства хеттских царей в большой сложности социально-экономических условий Хеттской державы, объединившей в XIV в. до н. э. на сравнительно долгий срок обширную территорию. В одном отношении хеттское право было значительно более совершенным, нежели законы Хаммурапи, а именно в отношении кары за убийство. Хеттский законодатель принимал во внимание наличие злого умысла или отсутствие его у виновного: умышленное убийство каралось двойным штрафом по сравнению со штрафом за такое убийство, когда “грешит лишь рука” убийцы. В позднейшей переработке первой таблицы в случаях убийства купца предусматривались три возможные причины преступления: убийство купца с целью грабежа, убийство из мести, а не из корысти и, наконец, убийство по неосторожности. Что же касается законов Хаммурапи, то в них лишь в малой степени учитывалась злая воля.
При поверхностном изучении хеттских законов обращает на себя внимание, казалось бы, большая мягкость наказаний, которые устанавливали эти законы, по сравнению с законами шумеров, вавилонян, ассирийцев, евреев, египтян. Однако следует подчеркнуть, что эта “гуманность” хеттских законов является лишь кажущейся, так как законы были мягкими только по отношению к свободным, но они были чрезвычайно жестокими по отношению к рабам.
Действительно, за кражу свободный человек должен был платить лишь штраф в 12 сиклей, заменивший штраф в 1 мину (60 сиклей или около 0,5 кг серебра), установленный более древним законодательством. Раб за то же преступление платил меньший штраф, который вносил, конечно, не он сам, а его хозяин, но зато раб карался отрезанием ушей и носа. В случае поджога свободный должен был лишь снова построить дом, но “если раб поджигает дом и если (даже) хозяин его возместит убыток, то (всё же) рабу отрезают нос и уши и передают его хозяину”. Подобная же дифференциация в наложении кары по отношению к свободным и рабам имеется и в статье, связанной с суеверным представлением о магическом злоупотреблении чьим-либо именем с целью причинить вред: “...если свободный человек убьёт змею и назовёт при этом имя кого-либо, то он должен уплатить за это мину серебра; если же это сделал раб, то он должен за это умереть”. Вообще через все законы хеттских царей проходит красной нитью противопоставление раба свободному человеку, называемому или просто “мужем”, или же “мужем чистым”.
По отношению к непокорным рабам хеттские законы были значительно более жестокими, нежели законы Хаммурапи, поскольку за сопротивление своему господину хеттский раб предавался мучительной смерти, а вавилонский раб подвергался лишь отрезанию уха.
Возможность брака раба со свободной женщиной была ограниченной: наряду с двумя статьями, допускавшими брак между свободной женщиной и рабом, мы имеем две статьи, которые должны были препятствовать сожительству свободной женщины с рабом. Рабы, от сожительства с которыми хеттские законы стремились удержать свободных женщин, были, конечно, не рядовыми рабами, а рабами, занимавшими привилегированное положение, подобно “рабу сокровищницы” или “рабу престолонаследника”. Что же касается большинства рабов, то они, конечно, не могли заплатить требовавшуюся “цену жены”, так как не владели ценным имуществом.
Что рабы были лишены средств производства, засвидетельствовано несколькими документами. Один из них говорит о положении рабов в хозяйстве крупного рабовладельца. Это царская дарственная грамота на рабов, скот и земли конца XIII в. до н. э., данная одной из дворцовых женщин высокого ранга. Здесь за перечислением общего количества рабов по полу, возрасту и профессии следует перечисление скота: “10 голов крупного скота челяди, 10 голов крупного скота дома повинности царю, 105 овец, 2 лошади, 3 мула”. Первый пункт в перечислении даёт основание думать, что рабам в большом имении могло принадлежать некоторое количество скота, который, однако, включался в состав собственности рабовладельца. Перечисление скота сменяется перечислением земельных участков, но здесь нет указаний на то, чтобы часть земельных участков принадлежала рабам. Основная масса скота, а также вся земля находились в непосредственном владении землевладельца и рабовладельца. В маленьких же хозяйствах, на наделах тяжеловооружённых воинов, рабы не владели и скотом, как об этом свидетельствует одна из статей законов: “...если воин и его оруженосец вели совместное хозяйство и разъединяются и разделяют свой дом, то воин может, если их хозяйству принадлежит 10 голов (т. е. рабов), взять 7 голов, а 3 головы может взять оруженосец. Крупный и мелкий скот они делят так же”. О скоте рабов здесь нет речи, хотя упоминание его было бы весьма естественным при подобном дележе. В пользу того, что раб, как общее правило, был лишён имущества, говорят и статьи законов, посвящённые карам рабов за их преступления, поскольку они свидетельствуют об ответственности рабовладельца за убытки, нанесённые его рабом.
Следует добавить, что если хеттские законы были жестокими в отношении рабов-военнопленных, то они не были мягкими и по отношению к тем свободным, которые попадали в положение рабов-должников. Хеттские законы не содержат оговорок, которые имеются в аналогичном случае в памятниках ассирийского права, о хорошем обращении с такими бедняками.
Новое законодательство хеттских царей требовало уплаты пени не только в случае увечья, но и в случае убийства. За преднамеренное убийство виновный должен был отдать семье убитого 4 рабов, а за убийство по неосторожности —2 рабов, а по более позднему дополнению к законам— убийца платил серебром. Рабовладельческая знать, имущественно наиболее мощная и склонная к насилиям в отношении экономически слабых слоев общества, могла тем самым оставаться почти безнаказанной за совершаемые ею преступления. Крупные рабовладельцы могли, не боясь угрозы применения к ним принципа “око за око, зуб за зуб” и права кровной мести, расправляться со всеми неугодными им лицами. Некоторые представители хеттской знати, как нам известно, имели до сотни и больше рабов, а поэтому им ничего не стоило отдать за убийство своего врага 2 или 4 рабов, а за телесное повреждение — некоторую сумму серебра.