В сентябре 1939 года советские войска перешли восточную польскую границу и заняли территорию западных Белоруссии и Украины. 1 ноября 1939 г. Виленский край (7 120 кв. км. с 457 тыс. жителей) был передан Советским Союзом в состав Литвы, которая ещё не была в составе СССР.
3. Языковая политика Советской власти после 1917 года
3.1. Языковая политика в БССР в 1920—1933 годах. Белорусизация
В 1920-е годы в БССР проводилась белорусизация — предпринимались меры по расширению употребления белорусского языка в общественно-политической и культурной жизни. Это происходило с одновременным расширением территории БССР. В 1924 году БССР были переданы земли будущих Могилевской и Витебской областей, а в 1926 — Гомельский и Речицкий округа. Большинство начальных школ перешло на белорусский язык обучения. Постепенно он вводился и в высшие учебные заведения. Декрет 1924 г. объявил равноправие четырёх основных языков республики: белорусского, русского, идиш и польского[44].
По результатам переписи 1926 года в БССР проживало 80,6 % белорусов, 8,2 % евреев, 7,7 % русских и 2 % поляков. При этом 67 % назвали своим родным языком белорусский, 23,5 % — русский, 7,5 % — идиш, и около 1 % — польский. В городах соотношение было иным: 40,2 % горожан составляли евреи, затем шли белорусы (39 %) и русские (15,6 %). Для 19 % горожан белорусский был родным языком. В статье 22 Конституции БССР 1927 года белорусский язык был объявлен основным для государственных, профессиональных и общественных заведений и организаций. Начинается активная белорусизация всех сфер жизни: развитие печати на белорусском языке, открытие школ, специальных и высших учебных заведений, перевод на белорусский язык государственных, партийных, профсоюзных и прочих общественных организаций. Одновременно, процентное соотношение основных языков в школах сильно отличалось от результатов переписи. Так, школы с основным русским языком в 1926/27 учебном году составляли менее 1 %, при том, что белорусских было 92 %, а польских и еврейских соответственно 2,6 % и 4 %[45].
Аналогичные процессы происходили и на смежных с Белорусской ССР территориях РСФСР. Так в середине 30-х годов только в Смоленской области РСФСР было 99 белорусских школ с числом обучающихся св. 10 тыс. чел.[46]
3.2. Языковая политика в 1933—1989 годах.
С конца 1920-х — начала 1930-х годов в Советском Союзе наметились тенденции по сближению народов СССР. В соответствии с официальной доктриной основой такого сближения рассматривался русский этнос, язык и культура[36].
Кандидат филологических наук И. Климов пишет:
Кампания против белорусского языка была поднята в СССР в начале 1930-х годов. Политика русификации белорусского языка нашла свое конкретное отражение в изданной в 1931 году под редакцией директора Института философии Белорусской Академии Наук работе академика С. Я. Вальфсона «Навука на службе нацдэмаўскай контррэвалюцыі» (белор.) («Наука на службе нацдемовской контрреволюции»). Практическое завершение первого этапа кампании русификации белорусского языка стало правительственное постановление Совета народных комиссаров БССР от 28 августа 1933 года «Об изменениях и упрощении белорусского правописания», которая касалась не только орфографии, но и фонетических и морфологических особенностей белорусского языка. Современные белорусские филологи подчеркивают тот факт, что более 20 новых правил, введенных реформой 1933 года, искажали установившиеся нормы белорусского литературного языка путём искусственного, неестественного и принудительного наложения на них правил русского языка[48]. При написании учебных грамматик распространился метод «шапирографии»: брали учебную грамматику русского языка профессора А. Б. Шапиро, заменяли наименование языка, примеры и вносили минимальные коррективы вроде исключения категории рода там, где её нет. Всерьез господствовали представления о том, что язык тем совершеннее, чем его грамматика более похожа на русскую, поэтому старались развить прилагательные там, где они не составляли особую часть речи, изменить порядок слов в соответствии с русским[49].
В годы массовых репрессий (1937—1938 годов) по ложным обвинениям (в шпионской деятельности, участии в так называемой «национал-демократической партии», подготовке создания буржуазного белорусского государства и др.) было репрессировано большое количество белорусских учёных и интеллигентов. В действие вступила советская политизированная лингвистическая теория о грядущем соединении языков союзных республик на базе русского языка в один «советский язык». Противники такого подхода подвергались обструкции либо репрессиям по обвинениям в «фашиствующем белорусском национализме».
В ходе усилившейся в 1930-х годах русификации наблюдались процессы, имевшие различные формы и темпы, различавшиеся реакцией на них со стороны различных этносов, что определялось тем, к каким лингвистическим группам они относятся, имелись ли различия или сходство с русскими в образе жизни и хозяйствования, имелось ли смешанное, чересполосное, раздельное с русскими расселение. У восточнославянских нерусских народов СССР — белорусов и украинцев — в связи с близким родством этих народов с русскими, процесс русификации был близок в большинстве аспектов. В процессе же русификации неславянских народов — тюркских, финно-угорских, кавказских, балтийских, северных — наблюдались существенные различия в формах, методах и масштабах этих процессов.
С середины 30-х годов и до начала Великой Отечественной войны в регионах с компактным проживанием белорусов за пределами собственно Белорусской ССР происходило массовое закрытие белорусских школ, так только в Смоленской области РСФСР за этот период были закрыты либо переведены на русский язык обучения все 99 ранее созданных белорусских школ[46].
Реализация языковой политики в БССР проводилась в двух направлениях, которые взаимно дополняли друг друг:
1. Сужение сферы употребления белорусского языка в публичной жизни и замена его русским;
2. Всесторонняя русификация белорусского языка, допущенного до публичного употребления.
Постепенно снижался процент печатных изданий на белорусском языке. В 1946 году тираж журналов на русском языке в БССР составлял 1 %, к 1955 году он достиг 31 %. В 1970 году общий тираж книг, издаваемых на белорусском языке, составлял 9 млн экз., а русскоязычных — 16 млн экземпляров[50].
Книги на белорусском языке в 1950, 1965 и 1970 годах составляли 85 %, 31 % и 37 % от общего числа книг, печатаемых в Белоруссии. Газеты: 85 %, 57 % и 38 %. А вот доля журналов наоборот увеличивалась: 74 %, 75 % и 81 %[51].
В 1958 году в БССР была издана 1191 книга и брошюра общим тиражом 14,5 миллионов экземпляров, из которых на белорусском языке было издано 8,8 миллионов экземпляров[52]; в 1989 году было издано 2980 книг и брошюр общим тиражом 59 миллионов экземпляров, из которых 396 книг и брошюр общим тиражом 9,3 миллиона экземпляров были изданы на белорусском языке[53].
В 1958 году была проведена школьная реформа, согласно которой родители получили право выбора языка обучения и право определять нужно ли их детям учить национальный язык. В результате количество национальных школ и учеников в них резко сократилось[54][55]. Исследователи объясняли это явление тем, что родители ради блага детей предпочитали давать им образование на том языке, который будет способствовать продолжению образования в русскоязычных средних специальных и высших учебных заведениях как в самой Белоруссии, так и за её пределами, что в конечном счёте должно было бы создавать предпосылки для успешной карьеры. Как отмечает В. М. Алпатов:
«Тем самым возникала парадоксальная на первый взгляд ситуация: многие национальные школы держались больше на поддержке сверху, иногда происходившей по инерции, тогда как снизу шло стремление к переходу на обучение на русском языке (не исключавшее изучения материнского языка в качестве предмета)»[56]
Наибольшее же вытеснение белорусского языка происходило в 1960-70-е годы. Широкая дискуссия о методах обучения русскому языку в национальных республиках закончилась в августе 1956 года межреспубликанской конференцией в Ташкенте, где было отмечено, что русский язык стал всем советским народам «вторым родным языком» и средством обогащения лексики национальных языков. Развернувшаяся после этого кампания внедрения русского языка во все сферы жизни национальных республик встретила протест части национальной интеллигенции, которая после XX съезда партии начала высказываться свободнее. Даже высшее руководство БССР высказывалось с осуждением масштабов русификации. В январе 1959 года на приеме в честь сорокалетия БССР, на который приехал Н. С. Хрущев, первый секретарь ЦК КПБ К. Мазуров выступил с речью на белорусском языке. Хрущев был возмущен, почему речь была не по-русски. Чуть позже Хрущев высказался ещё более определенно: «Чем скорее мы все будем говорить по-русски, тем быстрее построим коммунизм». После этого началось вытеснение белорусского языка с тех позиций, которые он ещё занимал, особенно усилившееся после смены первого секретаря ЦК КПБ П. Машеровым в 1965 году.[57].
26 мая 1983 было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, об увеличении зарплаты учителей русского языка в белорусскоязычных школах[50]. Постановление предусматривало с января 1984 года увеличение на 15 % зарплаты учителей подготовительных и вторых-третьих классов, которые знали русский язык, и учили русскому языку и литературе в 4-11 классах общеобразовательных школ всех типов[50].
4. Языковая политика в Республике Беларусь после 1991 года
С конца 1980-х годов, когда началось так называемое «Второе белорусское возрождение»[58]. 26 января 1990 года был принят закон «О языках в Белорусской ССР», придавший белорусскому языку статус государственного. Уже в сентябре Совет Министров БССР принял Государственную программу развития белорусского языка и других национальных языков. Согласно Закону о языках Республика Беларусь «обеспечивает всестороннее развитие и функционирование белорусского языка во всех сфера общественной жизни», «проявляет государственную заботу о свободном развитии и употреблении всех национальных языков, которыми пользуется население республики», «обеспечивает право свободного пользования русским языком как языком межнационального общения народов», «создает гражданам Республики Беларусь необходимые условия для изучения белорусского и русского языков и совершенного владения ими»[59].