Надзор устанавливался и за воспитанниками средних учебных заведений, достигшими 16-летнего возраста, которые исключались по неодобрительному поведению. Негласный надзор за ними прекращался коль скоро эти лица вновь поступят в какое-либо учебное заведение, определятся на какую-либо службу или вообще приобретут определенные занятия, обеспечивающие их материально [15, c. 124].
Хотя контрольно-надзорные функции полиции в XIX веке играли существенную роль в деле предупреждения и профилактики преступности несовершеннолетних, было очевидно, что силами лишь правоохранительных органов, применяемыми ими принудительно-карательными мерами невозможно устранить существовавшие в то время социальные детерминанты детской преступности. Как следствие, с середины XIX века во многих городах России создаются различные социально-реабилитационные учреждения для несовершеннолетних: детские исправительные приюты, бесплатные детские ясли, благотворительные школы. К началу 1896 году таких учреждений насчитывалось 1286, в них обучалось и содержалось более 300 тысяч детей [66, c.109].
Так, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года, установив возможность замены ряда наказаний, применяемых к несовершеннолетним, направлением их в воспитательно-исправительные заведения, предоставил мировым судьям право определять детям в возрасте от 10 до 17 лет взамен заключения в тюрьме помещение в исправительные приюты [65, c.303] для нравственного их исправления. Данные учреждения создавались и функционировали за счет средств частных инвесторов при жестком контроле со стороны государства. В перевоспитании подростков активное участие наряду с органами местного самоуправления принимали общественные благотворительные организации и церковь.
Деятельность таких приютов регулировалась рядом нормативных правовых актов, среди которых можно назвать Законы «Об исправительных приютах» от 5 декабря 1866 года, «Об изменении постановлений, касающихся обращений в исправительные приюты и содержания в них малолетних преступников» от 20 мая 1892 года; «О предоставлении исправительным приютам права заключения условия об отдаче выпускаемых воспитанников в наем или обучение» от 2 февраля 1893 г., «Об изменении порядка заключения и пересылки несовершеннолетних, состоящих под следствием и судом» от 8 февраля 1893 года [66, c. 108].
Согласно указанным Законам руководству исправительных заведений предоставлялось право самому определять срок содержания несовершеннолетних в приюте, но не более чем до достижения ими 18-летнего возраста; помещать условно освобожденных воспитанников, не достигших 18-летнего возраста, для работы и обучения к благонадежным мастерам в промышленные заведения, на сельскохозяйственные работы.
Выпущенные из приюта должны были в течение определенного срока находиться под покровительством приюта, чем, обеспечивалось более действенное предупреждение рецидивной преступности несовершеннолетних.
Эффективность функционирования данных заведений подтверждалась снижением уровня рецидивной преступности среди их воспитанников, который в среднем составлял 20%; аналогичный показатель среди подростков, вышедших из тюрем, превышал данную цифру на 50% [15, c. 103] .
Результаты работы этих заведений обозначили перспективы в деле решения проблемы преступности несовершеннолетних. Родители трудных подростков стремились поместить их для воспитания и образования в подобное заведение.
Период с 1897 года по 1917 года характеризовался дальнейшей гуманизацией системы наказаний в области уголовной ответственности несовершеннолетних, а также преобразованием порядка судопроизводства по делам данной категории преступников. Итогом проведенной в 1897 году реформы стало принятие 2 июня того же года Закона «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений о их наказуемости». Для лиц в возрасте до 17 лет были отменены такие виды наказаний, как смертная казнь, каторга, поселение, ссылка и др.; несовершеннолетние не могли быть приговорены к тюремному заключению совместно со взрослыми; были расширены возрастные рамки применения исправительных мер - подростки от 10 до 14 лет и от 14 до 17 лет могли быть отданы под надзор родителей и опекунов (ранее это применялось только к лицам до 14 лет), помещены в приюты и колонии для несовершеннолетних; возраст условной вменяемости был повышен до 17 лет.
Принятое 22 марта 1903 года Уголовное уложение [15, c.99] предусматривало льготный режим уголовной ответственности для несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет, совершивших преступления «с разумением», то есть с достаточной степенью осознания противоправности совершаемых ими действий. Такие лица в основном направлялись в специализированные исправительные заведения, срок пребывания в которых устанавливался индивидуально в пределах от одного месяца до одного года. Лица в возрасте от 10 до 17 лет, совершившие преступления «без разумения», отдавались под ответственный надзор по усмотрению суда родителям или попечителям, давшим на то согласие. Те же лица могли быть отданы до достижения ими 18 лет в монастыри их вероисповедания.
Начало XX в. было ознаменовано количественным ростом и качественным преобразованием подростковой преступности в Российской империи. В связи с охватившими страну революционными и военными событиями с 1901 по 1910 гг. на фоне значительного замедления темпов роста общей преступности, число осужденных несовершеннолетних увеличилось более чем в два раза [15, c.100]. С 1907 г. по 1915 года удельный вес осужденных 10 - 17 лет в общей преступности достиг 5,4%, а к 1916 году - 7,3%. При этом значительно возросла рецидивная подростковая преступность: в 1910 г. несовершеннолетних, осужденных более одного раза, было 12%, в 1911 г. - 51%, в 1913 г. - 57% [15, c. 102].
Первый специальный суд для несовершеннолетних в России был создан усилиями общественности в 1910 году в Петербурге. С 1912 года аналогичные суды стали действовать в Москве, Киеве, Одессе, Николаеве, Харькове. Основной задачей таких судов была не только борьба с подростковой преступностью, но и защита прав и интересов несовершеннолетних, а также принятие мер в отношении сирот и беспризорных.
Российские исследователи конца XIX - начала XX века в своих работах отмечали, что для детей и подростков, совершивших правонарушение, закон должен иметь не карательную, а исправительную цель. Поэтому наказание для таких детей должно быть не возмездием за содеянное в прошлом, но залогом лучшего будущего, т.е. носить воспитательный характер [66, c.74].
Прислушиваясь к мнению юристов, государство нацеливало деятельность судов преимущественно на воспитательные методы воздействия, отступив от карательной политики.
Центральной фигурой нового социального института являлся мировой судья, которому были предоставлены невиданные прежде права в решении детских судеб [66, c.78]. Мировой судья, рассматривающий дела о преступлениях несовершеннолетних, избирался населением, проживающим на территории судебного округа. Особые требования предъявлялись к специальной подготовке кандидата на должность судьи, который, кроме всего прочего, должен был обладать солидными медицинскими, психологическими и педагогическими знаниями.
Дабы уберечь ребенка от лишних психологических травм, рассмотрение дел несовершеннолетних осуществлялось судьей единолично, судебное заседание велось при закрытых дверях и упрощенной судебной процедуре, которая в основном сводилась к беседе судьи с подростком при участии попечителя. В качестве меры воздействия преимущественно применялось назначение попечительского надзора. Для этого при судах действовал институт попечителей; к каждому судье прикреплялось, как правило, пять штатных попечителей и несколько попечителей из благотворительных организаций, действующих на общественных началах.
Основной целью деятельности указанных лиц был не только контроль за поведением несовершеннолетних, осужденных к мерам, не связанным с лишением свободы, но и изучение их личности, выявление причин и условий, побудивших их к совершению преступлений. Правоприменительная практика тех лет исходила из того принципа, что сам по себе ребенок не виновен в том, что он плох. Его как преступника формируют условия, в которых он развивается, и взрослые, которые его окружают [66, c.82].
Попечители должны были не реже двух раз в неделю посещать несовершеннолетних правонарушителей по месту их жительства, учебы и работы, оказывать посильную помощь подросткам в трудоустройстве и направлении в учебные заведения, а также систематически представлять судье сведения о поведении подконтрольных им лиц.
Установившаяся система позволяла судье более дифференцированно подходить к выбору мер воспитательного и правового воздействия, индивидуализируя на практике как работу по социальной реабилитации детей-правонарушителей, так и меры пресечения и наказания в зависимости от степени тяжести совершенного подростком преступления и его социальной опасности.
К 1917 году на фоне охвативших Россию процессов нарастания урбанизации, индустриализации и связанной с ними пролетаризации населения преступность в стране приобретает более широкий размах. Соответственно количество осужденных несовершеннолетних, являющихся городскими жителями, по данным воспитательно-исправительных заведений, увеличилось с 55% в 1910 году до 72% в 1913 году [66, c. 87].
В результате происходящих в стране социально-политических преобразований, слома нравственных устоев, духовного кризиса российского общества и изменения системы ценностей для большей части населения рационально-индивидуалистические и прагматические установки стали приоритетными, что негативно сказалось на поведении в первую очередь несовершеннолетних лиц, психически и социально несформированных. На фоне проводившейся в стране политики «военного коммунизма» возросло материальное неблагополучие подавляющей части населения, произошло обнищание значительной его доли, появилась масса беспризорных и безнадзорных детей, качественно и количественно преобразовалась подростковая преступность. По справедливому замечанию А.П. Мамочкиной, «на рост данного вида преступлений повлияли последствия империалистической войны: разруха, нищета, голод среди большей части населения страны» [66, c. 89].