Дипломатия Симеона Гордого была достаточно успешной. Ему удалось успокоить на время тверичан – вечных врагов Москвы, посадить в 1341 г. московского наместника в Новгороде. Даже с литовцами, где в это время княжил Ольгерд, завязались мирные дипломатические отношения. На русской земле наступила тишина. Казалось, что Русь собирает силы для решительного сражения с Ордой. Но именно в это время в русские земли пришла чума. «Черная смерть» уже несколько лет свирепствовала в Западной и Центральной Европе, унесла более 24 млн жизней. Теперь ее страшному удару подверглись русские земли: вымер Смоленск, Белоозеро, пострадали Псков, Новгород, эпидемия достигла Москвы. Умер митрополит Феогност, великий князь Симеон, его сыновья и брат Андрей.
Московский престол и великое княжение перешли в руки Ивана II Красного (1353 – 1359), который спокойно княжил, опираясь на поддержку бояр и церкви до своей смерти.
Таким образом, к середине XIV в. завершился первый этап складывания единого русского государства, ознаменованный противоборством Москвы и Твери, в котором победу одержали московские князья. В историческом процессе центростремительная тенденция стала преобладающей.
Завершающий этап русских земель начинается с княжения Дмитрия Ивановича Донского (1362 – 1389 гг.), который получил ярлык на великое княжение после достаточно острого соперничества с суздальским князем Дмитрием Константиновичем. Главное событие правления князя Дмитрия – Куликовская битва, о подготовке, ходе и значении которой очень много написано. Но нельзя забывать, что Дмитрий получил ярлык на великое княжение в возрасте 12 лет, что не позволило ему совершенно самостоятельно решать государственные дела. Одной из опор юного князя в это время стала Православная Церковь.
Было бы ошибкой говорить о роли Православной Церкви в политической жизни русских земель в целом и Москвы в частности только во второй половине XIV в. Церковь играла в жизни средневековой Руси огромную роль. Особенностью православия является то, что эта ветвь христианства традиционно строила свои отношения с государством по принципу симфонии, то есть в отличие от католицизма не претендовала на верховенство над светской властью, а как бы дополняла ее. Но это не мешало ей занимать исключительное место в политической сфере, особенно в период ордынского владычества XIII – XV вв.
Русская церковь жестоко пострадала от варварства монголо-татар во время завоевания Руси и подвергалась иногда подобным разгромам во время ордынских набегов. Но в мирное время Православная Церковь получила полную свободу и широкие льготы. По распоряжению великого хана Гуюка и хана Батыя после первой податной переписи 1246 г. духовенство было освобождено от выплаты «выхода» и всех остальных поборов. Такое привилегированное положение русской церкви от начала монгольского владычества до его окончания оставалось, по существу, неизменным. Не произошло перелома даже после признания ислама государственной религией Орды при хане Узбеке (1313). Видимо, утверждение новых верований не могло сразу отменить ясы Чингисхана, где утверждалась веротерпимость. Кроме того, порвать с прошлым быстро не позволяла жизнь. Как предшественник Узбека, хан Тохта был женат на дочери греческого императора Андроника Старшего, так и сам Узбек был женат на дочери Андроника Младшего; свою сестру Кончаку он выдал замуж за московского князя Юрия Даниловича. То есть были очень сильные родственные связи ханов с православным миром. В конце же своего владычества над Русью расколотые усобицей ханства уже просто не имели сил для изменения сложившихся отношений с православным духовенством.
По-другому выглядит отношение русской церкви к Орде на протяжении ее двухвекового владычества. Здесь налицо изменение позиции от явного сотрудничества (хотя и вынужденного) в конце XIII века к подспудной работе по сплочению русских сил против Орды в XIV – XV вв.
Как известно, со времен Владимира Крестителя центром русского православия был Киев, где находилась кафедра митрополита – главы Русской Православной Церкви. Но с потерей Киевом экономического, политического могущества, а позднее и просто какого-либо значения, центр русского православия неизбежно должен был переместиться, что и произошло при митрополите Максиме (1287 – 1303).
В 1299 г. Киевская земля и сам город подверглись страшному татарскому опустошению. Как свидетельствует летопись, разбежались все жители, был вынужден спасаться бегством и митрополит. В 1300 г. он приехал во Владимир на Клязьме, куда и переместилась митрополичья резиденция. Максим скончался в 1303 году и был погребен не в Киеве, как его предшественники, а во владимирском Успенском соборе. Этот факт значительно усилил авторитет северо-восточной Руси, значение Великого Владимирского княжества.
Но уже следующему русскому митрополиту Петру (1308 – 1326) суждено было связать судьбу центра русской православной церкви не с Владимиром, а с Москвой, что стало важнейшим фактором ее возвышения.
Привлечение главы церкви в союзники было заслугой московской дипломатии и результатом недальновидности тверской дипломатии. Великий князь Михаил Ярославич Тверской не смог примириться с провалом своего кандидата на пост митрополита и достойно принять ставленника константинопольского патриарха – митрополита Петра. Великий князь всячески пытался свергнуть неугодного главу русской церкви. Успеха в этом он не достиг, но очень навредил этой враждой себе: митрополит Петр, получая покровительство удельного Московского князя Ивана Даниловича, все чаще жил не в стольном Владимире, а в небольшой Москве. Союз митрополита и московского князя оказался весьма прочным, не имея возможности официально перенести резиденцию в Москву, Петр завещал, нарушая греческие установления, похоронить себя в московской Успенской церкви – первом каменном храме в Москве, заложенном в 1326 г.
Поддержка митрополитом Петром московских князей сыграла значительную роль в усилении их авторитета и была по достоинству оценена: Петр был канонизирован и стал одним из самых почитаемых московских святых.
Став великим князем, Иван Калита продолжал свою гибкую политику в отношении митрополита Феогноста (1328 – 1353). Посетив стольный Владимир, новый глава русского православия проследовал в Москву, окончательно обосновался там, что и позволяет считать его появление в будущей русской столице датой перенесения туда митрополичьей кафедры. Феогност стал активнейшим помощником московских князей в их объединительной политике. С его именем связано также и активное строительство каменных церквей в московской земле.
Значительно более видную роль в подчинении русских земель в консолидации их против ордынской власти сыграл преемник Феогноста митрополит Алексий (1353 – 1377). Алексий был сыном черниговского боярина Феодора Бяконта, который перешел на службу к московскому князю Даниилу Александровичу и занял одно из первых мест при его дворе. Сын боярина Феодора Симеон (в монашестве Алексий) был крестником самого Ивана Калиты, он получил прекрасное образование. Он после шестилетней монашеской жизни был приближен митрополитом Феогностом. После его смерти стал митрополитом Владимирским и всея Руси первым из москвичей. Он не просто жил в Москве, а стал видным государственным деятелем. Уже при Иване Красном Алексий играл значительную роль в управлении государством. После смерти Ивана II митрополит стал регентом при его малолетнем сыне Дмитрии – наследнике московского престола. Это единственный случай в русской истории, когда духовное лицо оказалось во главе светской власти. Алексий сделал все возможное, чтобы сохранить и упрочить власть московских князей. При его активном участии в 1362 г. князю Дмитрию Московскому был возвращен ярлык на великое княжение. Митрополит неоднократно употреблял свою духовную власть, чтобы примирить враждующих князей и «привести их под руку Москвы». Фактически деятельность Алексия была направлена на объединение русских сил, именно он сделал очень много для подготовки Куликовского сражения. Но увидеть результаты своего труда ему не удалось. Алексий скончался за три года до Донской битвы, позднее был причислен к лику святых Русской Православной Церкви.
Приход на Куликово поле полков почти из всех земель северо-восточной Руси был результатом объективной победы центростремительных сил перед лицом ордынского ига, но, с другой стороны, это был и результат победы новой нравственной идеи, выразителем которой стал другой религиозный деятель второй половины XIII в. – Сергий Радонежский.
Сергий Радонежский (1322 – 1390), при рождении Варфоломей, родился в обедневшей семье ростовского боярина Кирилла. В возрасте 23 лет он стал монахом. Более всего Сергий известен как основатель Троице-Сергиева монастыря недалеко от Москвы. Но его значение для русской истории и для людей, живших во второй половине XIV в., велико.
Сергий стал создателем нового нравственного идеала своей эпохи. Среди крови, насилия, усобиц он призвал людей к спокойному самосовершенствованию души, именно в этом усмотрев путь к новой жизни русского народа. Воплощением нравственного идеала стала монашеская община, которая жила согласно уставу, разработанному Сергием. Общее имущество, постоянный труд, который давал пропитание, смирение, принципы братства и любовь к ближнему – эти идеи оказались понятными, близкими многим современникам Радонежского. Его ученики, покидая Троицкую обитель, стали основателями монастырских общин во всех уголках русской земли. Авторитет и известность Сергия привели его к сближению с митрополитом Алексием. Эти два религиозных деятеля, видимо, оказались близкими по своим взглядам на судьбу русской земли, их объединяла боль за ее беды.