Одной из важнейших проблем в изучении железного века является исследование обществ этого периода. Когда мы говорим о социальной организации, мы подразумеваем выяснение структуры различного рода отношений, возникающих между людьми в жизни, в производстве, в потреблении товаров, услуг или информации, в реализации власти. Нас также интересуют состав, размер и пространственные границы человеческих коллективов.
Поиск теорий и методов, обеспечивающих наибольшую эффективность моделей интерпретации фактов, всегда были актуальными для археологии. Предпринимались неоднократные попытки структурировать и типологизировать доисторические общества, выделить общее и специфическое в их развитии. Это было характерно как для западной, так и для российской науки, хотя модели и источники, используемые для социального анализа, были различны.
В двадцатые годы среди молодых советских археологов, обратившихся с призывом отказаться от "голого исследование артефактов" и повернуться к реконструкции социальной жизни прошлого, впервые появился термин "новая археология". Чуть позже советские археологи определили своей задачей социальную интерпретацию материальной культуры на основе марксистской эволюционной теории социально-экономических формаций. После полных драматизма дискуссий тех лет новая ориентация, основанная на марксизме-ленинизме, названная "социологической", укрепилась на многие годы. По установленной схеме любое археологическое исследование должно было содержать раздел, посвященный характеристике общества и иллюстрирующий то или иное положение универсального закона. Вскоре все социальные реконструкции, прилагаемые к различным областям и различным культурам, стали очень похожими, а иногда почти идентичными друг другу. В конце концов, археологи потеряли интерес к этой проблеме, хотя некоторые идеи, в частности, относительно базисной роли экономики в древних обществах, не потеряли своего значения. Социальные теории развивались, главным образом этнологами и историками первобытного общества. Среди археологов наиболее популярной и чаще обсуждаемой была проблема социального уровня скифской культуры. Множество точек зрения может быть сведено до двух основных убеждений. Первое – представление о том, что скифское общество находилось на последней стадии родового строя, которую Энгельс назвал 'военной демократией'. Согласно второму мнению, Скифия рассматривалась как государство. Социальный уровень большинства других культур эпохи бронзы и железного века определялся в терминах 'военная демократия' и оценивался как боле примитивный.
Основной принцип марксистской теории архаических обществ был связан с вопросом исторической периодизации, которая, как известно, состояла из пяти прогрессивных социально-экономических формаций, основанных на соответствующем способе производства. Архаическая формация, соответствующая первобытному обществу, была первоначально представлена тремя стадиями:
Затем эта модель была детализирована и расширена. Вторая стадия, хронологически соответствующая среднему и позднему палеолиту и неолиту, была разделена на две части по степени развития родовой общины. Последняя стадия известна как стадия первобытно-соседской или прото-крестьянской общины, для которой характерны рост производящей экономики и прибавочного продукта, социальная стратификация, сопровождаемая различными формами эксплуатации. Эти черты были свойственны процессу классообразования и раннеклассовому обществу, теория которого была разработана отечественными историками и этнографами в 70-е гг. В советской литературе классовыми назывались общества, в которых меньшинство населения владело основными средствами производства, а классовые отношения определялись как отношения собственности и эксплуатации.
В работах этих лет подчеркивались сложность, разнообразие конкретных проявлений процесса классообразования, а его основным содержанием были: разложение первобытного эгалитаризма, постепенное появление отдельных лиц, групп, прослоек, занимавших различное положение в общественной жизни, а также развитие имущественного неравенства, внутренней и внешней эксплуатации.
При этом, однако, выяснилось, что переходные формы от первобытности к государству весьма разнообразны и что рабовладение не имело всеобщего распространения. В 70-е годы большой вклад в разработку теории социального развития в первобытную эпоху внесли этнографы и историки первобытного общества. Модель линейного социального развития была подвергнута сомнению, а процесс классообразования был представлен как взаимодействие многих факторов, влиявших на различные общественные структуры.
Основной предпосылкой классобразования считалось появление стабильного прибавочного продукта, который можно было перераспределять или реализовывать по различным каналам (реципрокация, редистрибуция1, обмен и торговля). При этом подчеркивалось, что и в эгалитарных обществах мог быть получен некоторый избыточный продукт, но его особенность заключалась в том, что он нерегулярен, в отличие от прибавочного продукта, имеющего регулярный характер. В ходе этих исследований была пересмотрена концепция разделения труда. По мнению М. Хазанова, любая межобщинная дифференциация хозяйственной деятельности, сопровождающаяся обменом, может рассматриваться как первое крупное разделение труда. Второе – выражается в выделении ремесла, а также в освобождении от непосредственной производственной деятельности людей, специализирующихся на управлении. Третье общественное разделение труда – это обособление торговцев.
Согласно преобладающей в отечественной литературе точке зрения, в кочевых обществах классообразование имело свои особенности, в них не наблюдалось отчуждения земель в пользу социальной верхушки как обязательного условия зарождения классового общества (классогенеза). Кочевые общества сами по себе были не способны достигнуть уровня, превышающего раннеклассовый. Переходили они этот порог только тогда, когда находились в составе политических организмов, включающих районы как с земледельческим, так и со скотоводческим хозяйством.
Вместе с классообразованием шел процесс становления политических отношений (политогенез) – формирование новых типов власти и управления. В отечественной литературе эти два процесса рассматривались в единстве. При этом большое внимание уделялось племени, которое в эпоху классобразования приобретает статус этно-потестарной2 общности. В рамках племени наблюдались военно-демократический и военно-иерархический типы институализации3 власти. Племена укрупнялись, в них появлялась иерархия отдельных общностей. Политогенез мог развиваться по трем путям: военному, аристократическому и плутократическому. В первом случае основным механизмом установления власти был военно-демократический и военно-иерархический. При этом происходило резкое повышение роли военной организаци. Военная демократия (вождь, совет старейшин народное собрание) – распространена широко, но не везде, и она не универсальна. Выяснилось также, что военная демократия не переходила непосредственно в государство. За ней следовали общественные структуры, которые могут быть обозначены как военно-иерархические. Смысл последних – в том, что власть военного предводителя основывалась не столько на авторитете традиции, сколько на факторах реального социального могущества и на силе дружины. Последняя часто состояла из наемников. Борьба между старой родоплеменной и новой дружинной аристократией – универсальное явление. Эта борьба всегда приобретала идеологическое обоснование и сопровождалась снижением значения демократических традиций.
Аристократический путь политогенеза вел к становлению надобщинной власти за счет перерождения традиционной родоплеменной аристократии в правящий класс и концентрации в его руках механизмов управления обществом и распределения продукта. Почти обязательно происходила сакрализация верховной власти.
Плутократический путь политогенеза (стадиально более ранний) реализовывался через узурпацию власти бигменом4 и за счет объединения вокруг него отдельных групп общества.
В ряде случаев процесс закрепления власти шел через складывание общинно-кастовых или сословно-кастовых структур, что было результатом фиксации общественного разделения труда на уровне профессиональных групп. Иногда такая ситуация могла создаваться в результате завоевания.
Значительное внимание в литературе 70-80 гг. уделялось проблеме происхождения государства, но главным образом, это касалось классических государств. Согласно марксистской модели, государство – результат классообразования, когда отдельные социальные группы получают возможность осуществлять контроль над производством и распределением излишка продуктов. Позднепервобытные общества, определяемые как предклассовые и относящиеся к одному из трех типов: азиатскому, европейскому или классическому – трансформировались в прото-классовые. Не так давно некоторые российские ученые очень осторожно стали допускать возможность интерпретации культур железного века умеренной зоны Евразии в терминах государства.
1 Реципрокация – взаимодарение, взаимообмен, чартерный обмен. Редистрибуция – распределение.[назад]
2 Термин потестаpный (от лат. Potestas – власть) употребляется для обозначения отношений власти и властвования в докапиталистических обществах[назад]
3 Институализация власти – установление и укрепление институтов власти.[назад]