В литературе встречается мнение, согласно которому недостатком существующего механизма конфискации является то, что он якобы не позволяет изымать имущество в тех случаях, когда преступный характер происхождения имущества очевиден, но собрать соответствующие «формальные» доказательства не удалось. Представляется, что авторы такого рода суждений согласятся с тем, что для юриста слово «ясно» является синонимом слова «доказано». Концепция, признающая возможность привлечения к ответственности всего лишь на том основании, что «все ясно» и нет нужды доказывать событие преступления, виновность лица в совершении преступления и другие входящие в предмет доказывания обстоятельства, глубоко порочна. Любые принудительные меры (а конфискация имущества, исходя из содержания ст. 104.1 УК, есть принудительная мера) могут применяться лишь при наличии и на основании соответствующих доказательств.
Если органы расследования уделяют должное внимание доказыванию связи соответствующего имущества с конкретным преступлением, терроризмом или организованной преступной деятельностью, то суд в соответствии с ч. 3 ст. 81 УПК принимает решения о конфискации. Например, по уголовному делу в отношении Гололобовой и других было доказано, что обвиняемые, которые нигде не работали и не имели источников финансовых средств, тратили получаемые в результате преступного сбыта наркотиков денежные средства на приобретение автомашин, квартир, ювелирных изделий, бытовой техники. Суд согласился с представленными доказательствами и постановил конфисковать приобретенные обвиняемыми около десяти автомобилей, квартиру, ювелирные изделия и бытовую технику, а также находящиеся на их счетах денежные средства.
Применяемое в определении конфискации словосочетание «имущество, полученное в результате совершения преступления», означает, что такое имущество приобретено, произведено, добыто, взято в итоге совершения преступления. К данному имуществу относятся деньги, ценности и иное имущество в любом виде и форме- вещи, безналичные деньги, права на имущество, являющиеся предметом преступления или иным элементом состава соответствующего преступления.
На конференции в МГЮА в январе 2008 г. в очередной раз было высказано мнение о необходимости законодательно возложить на лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, требование о доказывании законности происхождения имущества, принадлежащего ему. Следует заметить, что в соответствующих международных договорах указано всего лишь, что государства могут рассмотреть подобное требование в той мере, в какой оно соответствует основополагающим принципам их внутреннего законодательства и характеру судебного и иного разбирательства. Некоторые российские специалисты заявляют, что доказывание виновности физического лица не есть доказывание «виновности имущества». Однако такого рода аргументы не согласуются со ст. 49 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой, применительно к сфере уголовной ответственности в отличие от других видов юридической ответственности, закрепляется презумпция невиновности. Это означает, что обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния возлагается на соответствующие государственные органы.
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 г. № 7-П указано, что вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом может быть решен законодателем в процессе правового регулирования других видов юридической ответственности. Исходя из этого, бремя доказывания законности приобретения имущества при решении вопроса о гражданско-правовой ответственности возложено на лицо, обладающее данным имуществом.
При конструировании ч. 3 ст. 104.1 УК законодатель использовал формулу «лицо должно было и могло знать», применяемую в ч. 3 ст. 26 УК. Соответственно этому и механизм доказывания того, что лицо, принимая имущество, должно было и могло знать о том, что оно получено преступным путем, подобен доказыванию преступлений с такой же формой вины.
В последние годы Россия активно включилась в трансграничное перемещение капиталов. Но многие государства не смогли бы выполнить запрос российских правоохранительных органов об изъятии находящегося на их территории имущества в связи с применением к осужденному конфискации-наказания в силу того, что их законодательство такого института не знает. Вместе с тем сформированный в Российской Федерации в2006г. механизм конфискации соответствует международным обязательствам России и сопрягается с правовыми механизмами изъятия имущества, действующими в других странах. Как показали международные семинары в Вене (сентябрь 2007 г.), в Белокурихе (ноябрь 2007 г.) и в Куала-Лупмуре (декабрь 2007г.), в настоящее время у стран, где находится российская собственность, не имеется юридических оснований для отказа в выполнении запросов об изъятии имущества, полученного преступным путем, доходов от этого имущества или имущества, служащего совершению преступления, при наличии соответствующих судебных решений, обоснованных достаточными доказательствами.
3 Конфискация имущества как иная мера уголовно- правового характера
Уже прошло четыре года с того момента, когда в уголовном законе были произведены наиболее ожидаемые изменения – Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153 восстановлен институт конфискации имущества.
Принятие данного закона вполне прогнозировалось, поскольку не одно изменение в рамках гуманизации отечественного уголовного законодательства Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ не вызвало столь острых дискуссий на страницах юридической литературы, как отмена конфискации имущества.
В обновленной редакции конфискация имущества определяется как мера уголовно-правового характера заключающаяся в принудительном безвозмездном обращении по решению суда в собственность государства имущества, предусмотренного п. «а»-«г» ч.1 ст. 104.1 УК РФ.
В Уголовном кодексе РФ понятие «иные меры уголовно-правового характера» не определено, хотя в ст. ст. 2, 6, 7 УК РФ закрепляется возможность применения за совершение преступления не только уголовного наказания, но и иных мер уголовно-правового характера.
В отличие от уголовного наказания и принудительных мер медицинского характера, законодатель не определил цели, присущие конфискации имущества. Исходя из анализа норм Общей части (ст.ст. 2, 8, 43 УК РФ), можно сделать вывод, что конфискация имущества преследует те же цели, что и уголовное наказание.
За истекший год в юридической литературе уголовно-правового профиля появилось немало статей, посвященных новой мере уголовно-правового характера. Во взглядах авторов статей на правовую природу конфискации имущества можно выделить две точки зрения, у каждой из которых немало сторонников.
Согласно первой из них, новое место конфискации имущества среди мер уголовно-правового воздействия оправдано. Так, В.Н. Кудрявцев и Н.Ф. Кузнецова одними из первых предложили модифицировать конфискацию имущества согласно международно-правовым актам путем введение в УК РФ главы «Иные меры уголовно-правового характера», в которой предусмотреть конфискацию имущества, реституцию, взнос в фонд лиц, пострадавших от преступлений.
Сторонники противоположной точки зрения высказываются за исключение из системы мер уголовно-правого характера конфискация имущества, так как считают, что по своей правовой природе конфискация имущества остается видом уголовного наказания.
Подобные дискуссии свидетельствуют, что проблемы института уголовно-правовой конфискации еще далеки от их окончательного разрешения. Однако подавляющее число авторов сходятся в одном, сам факт восстановления института конфискации имущества в системе форм реализации уголовной ответственности является, безусловно, положительным.
Вместе с тем, задача любого научного исследования является познание общего, типичного в многообразии изучаемых явлений.
На наш взгляд, проблемы правового регулирования конфискации имущества коренятся не столько в формально-юридическом осмыслении данного института, сколько в исследовании социальных предпосылок обусловливающих необходимость использования данного института как важного средства противодействия преступности. Представляется, что всестороннее изучение института конфискации имущества в уголовном праве предполагает исследования мнений общества и правоприменителей по вопросам ее места, роли и правовой регламентации.
Формулировка понятия конфискации имущества не претерпела существенного изменения. Более того, можно говорить о ее расширении в контексте карательно-репрессивного воздействия.
Структурно ч.1 ст. 104.1 УК РФ состоит из четырех пунктов («а»-«г»), объединяющих в себе не только признаки понятия конфискации имущества, но и содержащие указание на предмет конфискации, что затрудняет восприятие данного института уголовного права как иной меры уголовного правового характера.
Конфискация имущества представляет собой принудительное безвозмездное изъятие имущества в доход государства. Сам термин "конфискация" латинского происхождения (confiscatio), в дословном переводе означающий отобрание чего-либо в казну. Выделяется три вида конфискации: конфискация как наказание за совершение преступления; конфискация орудий и средств совершения преступления и имущества, добытого преступным путем (специальная конфискация); конфискация как последствие осуждения к определенным видам наказания. Конфискация может также применяться в качестве санкции за совершение иных правонарушений. В этом качестве она присутствует в административном, таможенном, гражданском законодательстве.