Красникова Е.А.
Историография античности и сегодня является одной из наиболее популярных в мировой исторической науке.
Данная работа продолжает рассмотрение историографической проблемы боспорско-римских отношений. Целью нашего исследования является выявление ориентации политики боспорских царей в системе периферии Римской империи. Для ее достижения необходимо решить ряд ключевых задач:
• обозначить место Боспорского царства в системе периферии империи и определить степень зависимости Боспора от Рима;
• выявить характер власти и ориентацию политики боспорских царей.
Степень освещенности данной темы в различных трудах достаточно высока, но в изучении характера власти и отношений этих государств исследователи во многом расходятся, выдвигая различные гипотезы. Отсутствие обобщающей монографии по данной проблеме также, на наш взгляд, обуславливает актуальность исследования.
Характер внешней политики Рима - одна из наиболее важных проблем в историографии античной истории. Особый интерес при этом вызывает исследование римской политики по отношению к восточным эллинистическим государствам (11, с. 3).
Взаимоотношения между империей и ее клиентами носили достаточно взаимовыгодный характер: Рим получал безопасную границу и прочного союзника, клиент заручался покровительством и военной поддержкой империи (3, с. 32-33). Государства, существовавшие на периферии античного мира, могут быть охарактеризованы как клиентские («вассальные») и буферные.
Отношение Рима к царствам Востока весьма многообразно, но можно выделить ряд наиболее типичных форм. Это, во-первых, взаимоотношения Рима с мелкими зависимыми царствами, которые всецело подчиняются 65 власти Рима (Галатия, Каппадокия). Рим бесцеремонно вмешивается во внутренние дела и внешнюю политику этих стран. В эпоху Цезаря и Августа они были включены в состав римских провинций.
Во-вторых, это взаимоотношения с зависимыми княжествами, имевшими большое значение и пользовавшимися большей самостоятельностью (например, Иудея). Они были обязаны поставлять римлянам войска в затруднительных случаях, не могли вести самостоятельной внешней политики и т.д.
Примером третьего вида взаимоотношений с зависимыми княжествами могут служить взаимоотношения Рима с Арменией, которая пользовалась большой самостоятельностью. Единственным способом удерживать ее в русле римской политики было назначение ставленников на армянский престол (5, с. 95-98).
Заметную роль Рим играл и на северных берегах Понта, особенно в западной их части. В Херсонесе с I в. н.э. стоял римский гарнизон. К востоку от Херсонеса стояла римская крепость Харакс, существовавшая в I-III вв. н.э. В Ольвии с середины II в. н.э. также появляются римские солдаты. Таким образом, эти полисы испытывают судьбу, близкую всему окраинному эллинскому миру.
В число эллинистических государств, попавших под римский контроль, также входило Боспорское царство. В дореволюционной буржуазной историографии Боспор рассматривался лишь как вассал Рима. Особенно резко отстаивалось это мнение в работах Ростовцева. Советские же ученые Д.П. Каллистов и В.Н. Дьяков изучают взаимоотношения двух государств уже как «сложный процесс борьбы и взаимодействия с перевесом сил то на одной, то на другой стороне (5, с. 87). Сейчас в науке накоплен значительный материал по истории Северного Причерноморья, что позволяет сопоставить роль Рима на Боспоре с ролью последнего в вышеупомянутой Армении. Довольно сильный в военном отношении Боспор являлся аванпостом античного мира в борьбе с кочевыми варварами. Временами Боспор проявлял стремление к политической независимости, иногда находя поддержку и среди его соседей-варваров. Это противостояние Риму, нужно думать, отчасти было обусловлено влиянием входивших в состав Боспора варварских элементов. Управляющийся со времени Аспурга местной династией, Боспор представляет собой полуварварское государство, самое варваризированное из античных государств на Северном Понте (2, с.103).
Царствование Аспурга стало следующей блестящей страницей в истории Боспорского царства. Каким образом и когда он получил власть не вполне ясно (10, с.294-295). В настоящее время имеется лишь одно единогласное решение относительно Аспурга: в 14 г. Он получил царский титул от Рима. Это был совершенно новый поворот в политике Боспора во взаимоотношениях с империей: в результате этого визита и личного знакомства с Тиберием Аспург получил от него подтверждение на царский титул и звание друга римлян, а также, видимо, ряд льгот, что в итоге 66 способствовало его уверенной деятельности по восстановлению границ и расширению территории Боспорского царства.
Аспург стал единственным господином обширной территории в Крыму (за исключением Херсонесского государства) и на азиатской стороне Боспора, выпускал золотую монету и считал себя наследником великого понтийского царя, с одной стороны, и сарматского, с другой (12, с. 220-223). Кроме того, с этого времени в официальную титулатуру боспорских царей включается также формула «друг Кесаря и друг римлян, царствующий над всем Боспором...» (IPE, II, 36) (6, с. 101). Разумеется, эта формула отражала политическую зависимость их от Рима, но степень этой зависимости была различной в разные периоды истории Боспора и никогда не была при этом полной и абсолютной. Тот же Аспург официально называл себя, в соответствии с ахеменидско-понтийской традицией, «великий царь».
Вероятно, одним из актов признания зависимости от Рима для Аспурга стала и его женитьба на фракийской принцессе Гипепирии, правнучке римского триумвира Марка Антония. От их брака известно два сына, старший из которых носил родовое имя Митридатидов – Митридат, а младший – родовое фракийское имя Котис, положившее начало фракийским царским именам на Боспоре. После смерти Аспурга правительницей Боспора стала Гипепирия вместе с Митридатом. Она уже не только чеканит золотую монету, но и помещает на ней свое изображение, полное имя и титул, что противоречило политике Рима в сфере финансов. Еще большую независимость в своей внешней и внутренней политике проявляет Митридат III (39-45 гг.), нацеленный на полную самостоятельность своего правления. В известной мере проявление подобных сепаратистских тенденций было спровоцировано Римом. Император Калигула попытался посадить на боспорский престол своего ставленника, фракийского царевича Полемона. Однако сын Аспурга Митридат VIII (39/40 – 41/42гг.) не посчитался с желаниями Рима и взял власть в свои руки, не пустив на Боспор Полемона (10, с. 296-297). Новый император Клавдий предпочел не расширять конфликт, «другому Митридату, ведшему свой род от знаменитого Митридата Евпатора, он подарил Воспор, а Полемону дал взамен его одну область Киликии» (Дион Кассий, LX, 8.) (9, с. 622).
Митридат предпринимал шаги к восстановлению этой независимости. На золотых монетах он, хотя и помещает портрет императора, одновременно полностью пишет свое имя и титул, тогда как до этого на боспорских статерах царское имя обозначалось лишь монограммой из двух-трех букв. В боспорских надписях того времени он начинает называть себя «другом отечества и другом союзников» вместо традиционного «друг Цезаря и друг римлян». У Митридата созрел план совсем освободиться от римской опеки, который был выдан его братом Котисом. Император Клавдий объявил Митридата низложенным, а Котиса (68/69 – 91/92 гг.) утвердил царем Боспора и послал ему на помощь римские войска. Так начался римско-боспорский вооруженный конфликт. К власти пришла новая династия Тибериев-Юлиев, с которой наступила эпоха римского влияния.
Водворившийся с помощью римских легионов Котис I стремился проявить свою лояльность Риму. В надписи на мраморном пьедестале, найденном в Керчи в 1829 году, отображены титул Боспорского царя и его отношение к императору: «это был памятник, посвященный царем Котисом, сыном Аспурга, другом Римлян, благочестивым, первосвященником, в честь императора, Кесаря, пользующегося властию трибуна, отца отечества, своего спасителя» (№27) (1, с. 91). На монетах Котиса чеканились изображения голов императора Клавдия и его жены Агриппины, их сына Британика, а позднее – императора Нерона и Помпеи. Сам Котис обозначал себя монограммой, и лишь на мелких монетах он решался поместить свой портрет и портреты своих родителей (4, с. 328-329). Таким образом, за периодом не очень интенсивного надзора за Крымом и Боспорским царством со стороны Рима, продолжавшимся от смерти Митридата Великого до эпохи Клавдия, последовал период более внимательного отношения империи к северному побережью Черного моря. (9, с. 2).
В римско-боспорских отношениях окончательно сложилась практика, согласно которой новый царь, утверждавшийся в Риме, получал титул «друг цезаря и друг римлян»; одновременно к наследнику переходило и родовое имя Тиберий Юлий, свидетельствовавшее о том, что он обладал правами римского гражданства и являлся законным продолжателем династии царей, основателем которой был Аспург. Боспорское государство сохраняло свою независимость от римлян, но римляне часто вмешивались в политику боспорских царей и выдвигали своих ставленников в качестве правителей. С другой стороны, сами правители Боспорского государства стремились заручиться поддержкой римлян (8, с. 84).
Котиса I после его смерти на престоле сменил Рескупорид I (68/69-91/92гг.). В первой половине своего правления он полностью зависел от Рима, хотя был утвержден не сразу, а лишь когда императором стал Веспасиан. Об этом свидетельствует надпись на постаменте статуи императора, поставленной Рескупоридом. В ней Веспасиан назван «господином всего Боспора», а сам боспорский царь – «другом цезаря и другом римлян». В первой половине II в. Боспорское царство продолжало оставаться в русле римской политики, как видно из надписи на постаменте статуи царя Савромата I (93/94-123/124гг.), где он назван «великий царь царей всего Боспора...друг цезарей и римлян» (№19) (1, с. 76). Примечательно и то, что каждый новый император, вступая на престол, подтверждал права боспорских царей на престол. После смерти Савромата таким же образом римской администрацией были подтверждены царские права Котиса II (123/124-132/133гг.).