Однако «персона» Марии Федоровны даже при помощи своих венценосных сыновей вряд ли могла играть столь значимую роль в общественно-политической жизни, если бы она не создала вокруг себя своего рода «теневой двор», круг доверенных лиц, постоянных посетителей ее салона в Павловске и на Елагином острове.
Круг лиц, входивших в ее салон, сложился еще во время правления Александра I, однако, за более чем десять лет он не претерпел значительных изменений. В своих письмах к младшим сыновьям (Николаю и Михаилу), вдовствующая императрица подробно описывала свою «компанию». Летом 1815 г. Мария Федоровна писала: «У меня было много гостей за обедом и еще больше к обеду. Я видела князя Лопухина, г. Попова, Шишкова, Мордвинова, маркиза де-Траверсе; Уварова и его жену, Бетанкура с его семейством, Тюфякиных отца и сына, Адодурова, Донаурова, Демидова и его жену, князя Голицына, Оленина; из генералов: гг. Аракчеева, Потемкина, Храповицкого, Бистрома, Княжнина, Рихтера, Чаликова, Депрерадовича, Розена, артиллерийского генерала Левенштерна, артиллериста Траубе – мы болтали, думая о настоящем и будещем. <...> Я забыла назвать вам еще некоторых лиц, бывших у меня: Саблукова с дочерью, Митусова и Шаховского. Как видите, добрые друзья мои, у меня собралось большое общество, как вы это любили в Павловске» [7, 339-340]. На протяжении периода с мая по июль, в Павловске также побывали: граф Милорадович, генералы Макаров, Кожин [7, 352].
В гостях у вдовствующей императрицы собиралось общество, которому место было скорее во дворце императора, нежели в резиденции его матери, к тому же среди гостей преобладали генералы и люди, принадлежащие к высшим чинам армии. Если учитывать то, что это письмо датировано 1815 годом, то тем ярче виден «политический вес» вдовствующей императрицы, если в такое неспокойное время высшие военные чины собирались именно у нее.
Периодически в Павловске устраивались приемы, на которых собиралось действительно все высшее петербургское общество: «..прием был большой, на нем были князья Горчаковы, оба Лобановы, Шишков, Вязмитинов, все первые и второстепенные чины двора, добрый Сукин, Сибиряк, генерал-адьютант Кутузов, генерал Розен, генерал Левенштерн, маркиз Траверсе, Маркевич, много статских, бездна дам, в том числе самые хорошенькие петербургские дамы, княгиня Трубецкая, Долгорукая, Гагарина, Салтыкова, Маша Нарышкина, княгини Лопухины, мать и дочь, Демидова, Долгорукова, рожденная Салтыкова» [8, 309-310].
Также среди гостей вдовствующей императрицы можно было заметить мать Владимира Федоровича Адлерберга, который с 1817 г. был назначен адъютантом великого князя Николая, стал его доверенным лицом и был помощником правителя дел следственной комиссии о декабристах. В 1852 г. он получил пост министра императорского двора. Его мать входила в круг приближенных Марии Федоровны: «...Я имела удовольствие видеть нашу добрую Адлерберг, она здорова, но очень грустна. Я убеждала ее иметь мужество, которого у меня самой нет, но я думаю, она может надеяться, что ее сын не подвергнется Электронный журнал «Вестник Московского государственного областного университета» www.evestnik.mgou.ru / E-mail: e-mag@mgou.ru 2011/3/История 33 опасности» [7, 345]. Нельзя также забывать и про постоянных «любимцев»: князя А.Б.
Куракина, братьев Нарышкиных, князя Ливен, графа Вельегорского.
Можно сказать, что Мария Федоровна возглавляла свое собственное государственное учреждение как государственный деятель, оказывающий влияние на внутреннюю политику государства из своей резиденции в Павловске. Мария Федоровна задавала тон общественному поведению в обществе – после столь активной деятельности вдовствующей императрицы каждая последующая императрица будет считать своим долгом быть упомянутой в воспоминаниях как покровительница «вдов и сирот», жертвуя деньги на существование благотворительных учреждений, но никто не мог сравниться в активности с Марией Федоровной.
Даже в последние годы жизни Мария Федоровна не оставляла попыток влиять на политику нового императора – Николая I. Как верный сын, император Николай внешне поддерживал амбиции матери, но старался ограничить ее деятельность заботами о Ведомстве императрицы Марии и благотворительной деятельностью (в 1826 г. учреждаются новые училища для детей низших чинов Морского ведомства в Севастополе и Николаеве.). Его истинное отношение к этой структуре сказалось в том, что после кончины Марии Федоровны ее Ведомство стало Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Внешне переход для Ведомства императрицы прошел «безболезненно», то есть без особых изменений – канцелярия ведомства плавно перешла в отдельную государственную структуру. Качественных и содержательных изменений почти не произошло. «Сфера компетенции нового отделения первое время оставалось той же, впоследствии ее расширение было связано лишь с поступлением новых учреждений в ведение IV Отделения» [5, 218]. Во главе отделения оставался специальный статс-секретарь Г.И. Вилламов, который служил еще при Марии Федоровне: «...непосредственным исполнителем ея распоряжений и окладчиком по делам всех вообще учреждений был статс-секретарь Г.И. Вилламов. <...> Кроме Вилламова, в числе ея секретарей состояли князь Д.А. Хилков, Н.П. Новосильцев и др.» [4, 78]. Ему подчинялись три отделения «по части воспитательных домов и подведомственных опекунским советам учреждений, по части всех прочих заведений и по части архива».
Хотя официально Ведомство императрицы Марии перешло под управление императора, заведовать благотворительностью должна была жена императора. Уникальность Марии Федоровны и ее особая мотивация общественной деятельности сказались в том, что сама вдовствующая императрица задумала иной путь развития социальной работы для женщин императорского дома. Ее замысел был высказан в завещании.
Завещание императрицы Марии Федоровны написано на французском языке и хранится в Государственном архиве Российской Федерации1. До сих пор этот документ не фигурировал в отечественных исторических исследованиях. Между тем последняя воля вдовствующей императрицы оказалась неожиданной для ее наследников. Мать-императрица поручила свое любимое детище – благотворительные заведения – не старшей невестке, супруге императора Александре Федоровне (как полагалось), а младшей – Елене Павловне. «Je desire que mes deux Instituts soyent regis avec le meme soin et la meme sollietitude que je leur donnais, et pour qu’ils le soyent je prie mon ёls d’en charger ma Belle Fille, l’Epouse du Grand Duc Michael: alors ils ne pourront que prosperer et continuer d’etre utiles a l’Etat. La connaisance que j’ai de la solidite et bonte de son caractere, me donne la persuasion, qu’Elle s’en acquittera avec soin et sensibilite. Je desire de meme que les regles etablies pour la reception a l’Institut Marie soyent suivies par ma Belle Fille et que toujours la liste des aspirantes, tant pour la reception sans ballotage, reservee pour les orphelins de pere 1 ГоссударственныйархивРФ(ГАРФ). Ф. 663. Д. 4. Оп. 1. Л 2.
Электронный журнал «Вестник Московского государственного областного университета» www.evestnik.mgou.ru / E-mail: e-mag@mgou.ru 2011/3/История 34 et de mere...»1. Перевод автора: «Я желаю, чтобы оба моих институты управлялись с тою же заботливостью и вниманием как при мне, поэтому прошу сына моего поручить управление ими моей невестке, супруге Великого князя Михаила; я убеждена, что в таком случае они всегда будут процветать и приносить пользу государству. Зная твердость и доброту ее характера, я вполне уверена, что она отнесется к этой обязанности с должным вниманием и заботливостью. Я также желаю, чтобы установленные правила зачисления в Институт Марии оставались такими же и при моей невестке, и чтобы всегда были оставлены места для сирот, оставшихся без отца и матери».
Завещание было составлено за год до смерти императрицы, в январе-ноябре 1827 г. и представляет из себя весьма внушительный по объему документ из 95 архивных листов. Оно было найдены в личных апартаментах императрицы в Зимнем дворце. «16 декабря 1828 г., великий князь Михаил Павлович в сопровождении министра двора Волконского, главноначальствующего над почтовым департаментом А. Голицына и бывшего личного секретаря покойной императрица Г.И. Вилламова открыл личные апартаменты Марии Федоровны и достал из шкафа зеленый портфель, в котором хранилось завещание» [2, 18].
Весьма показательно, что Мария Федоровна доверила такое серьезное дело, как управление своим ведомством, не жене действующего императора (хотя это было бы более чем логично), а Великой княгине, не занимающей к тому времени еще достаточно высокого положения в иерархии семьи. Можно было объяснить такое решение Марии Федоровны относительным равнодушием Александры Федоровны к общественным делам, что составляло контраст по отношению к живой и активной младшей невестке. Скорее всего, свою роль также сыграли доверительные отношения Марии Федоровны и Елены Павловны, близость их взглядов на роль женщин высшего круга, а также их общее окружение.
Можно сказать, что вдовствующая императрица Мария Федоровна основала традицию благотворительной деятельности в России, оставив после себя своеобразное государство в государстве, чья работа была четко налажена. «В 1828 г. в ведении IV Отделения находилось 39 заведений, к которым до 1841 г. было присоединено еще 24. В 1845 г. в ведение Отделения были переданы женские учебные заведения. Для управления 35 институтами и 3 домами трудолюбия при отделении был учрежден Главный совет женских учебных заведений. Председателем совета был назначен принц П.Г. Ольденбургский. В 1854 г. под начало IV Отделения поступило еще 175 учреждений, основанных императрицами Елизаветой Алексеевной и Александрой Федоровной и находившихся до этого времени в ведении особого статс-секретаря. К 1855 г. в ведении Отделения состояло 365 учебных и благотворительных заведений. В 1869 г. под надзор Отделения были отданы приюты. К 1881 г. в ведении Отделения состояло 459 различных учреждений. Гг.ой бюджет ведомства на рубеже XIX-XX вв. достигал 13, 5 млн. руб.» [5, 22].