Обратившись к сюжету «бюрократия — интеллектуалы», отметим, что ни одна из ведущих стран средневековой Европы, достигнув стадии централизованности, не знала столь насыщенной концентрации интеллекта во властной среде, как в Византийской империи [см.: Поляковская, Чекалова]. Близкие к верхам власти византийские интеллектуалы, либо кормившиеся от должности, либо, не имея ее, ожидавшие от правителя щедрот, были заражены духом сервилизма. Откровенное низкопоклонство было одной из наиболее характерных черт «византинизма» в среде интеллектуальной элиты. Болезни бюрократии не могли не распространиться на писательскую среду, близкую к власти. Одновременно интеллектуалы оставляли за собой право на критику власти. Димитрий Кидонис — очевидный пример той раздвоенности, которая характерна для круга интеллектуалов-бюрократов.
Поздневизантийская бюрократическая среда предстает пронизанной традиционными ее пороками, которые, пожалуй, можно отнести к любому периоду существования бюрократии в условиях крайне централизованного государства, если не вспомнить, что всякий шаблон в истории имеет свою темпоральную и локальную окраску. Разумеется, для оценки требуется исторический контекст, в котором эти проявления морали подвергаются соответствующей модификации.
Названные три группы (бюрократы, аристократы и интеллектуалы) были настолько диффузированы, что порой одно и то же лицо можно отнести сразу ко всем трем группам. Несмотря на проявления взаимного отталкивания, эти группы представляли довольно замкнутую корпорацию, некое сообщество, которое А. Грабар назвал «мужским братством» с ярко выраженной иерархией [см.: Grabar, 207 ]. В акорпорированном византийском обществе эта структура, обладая самодостаточностью, жила своей, оторванной от остального общества жизнью. Представители верхних этажей власти не сомневались, что именно их деятельность несет стране стабильность и благополучие. Причем именно бюрократия как орудие власти в руках императора была наиболее адекватным выражением социальной значимости этой триады «бюрократия — аристократия — интеллектуалы».
Чиновная лестница XIV в. отражает традиции византийского центрального управления, сложившиеся в предшествующие времена. Менялись век от века и иерархия отдельных титулов, и деление чинов на разряды по их весомости, появлялись новые названия тех или иных должностей. Но традиционно городом власти, городом бюрократии был Константинополь.
В статье не поднят вопрос о значимости церемониальных функций чиновничества. А между тем в поздневизантийское время именно церемониал был тем соединительным стержнем, на котором держалась вся структура центрального управления страной; 80-ступенчатая лестница архонтов с их большими или меньшими функциями (или без оных) составляла основу всех церемониальных «спектаклей»: здесь были и «главные герои», и актеры «на вторых ролях», и «массовка». Архонты нижнего разряда преимущественно играли роль «статистов», но в самых торжественных актах они зачастую не принимали участия, представляя такую категорию, как «народ», если это требовалось по церемониальной ситуации. Ощущая себя членами сообщества, участники традиционного ритуала прославления императора и императорской власти [см.: Treitinger; Kantorowicz] полагали, что именно их деятельность несет стране стабильность и благополучие. Дворцовые каждодневные ритуалы, главными исполнителями которых были представители власти всех рангов, по сути дела транслировали ту политическую идеологию, которая в условиях кризиса была ориентирована на идею стабильности и благополучия империи.
Примечания
1 В скобках указывается порядковый номер занимаемой чином ступени (в нашем исчислении) на должностной лестнице, описанной Псевдо-Кодином.
Список литературы
Литаврин Г . Г . Одиннадцатое столетие — «золотой век» византийской бюрократии // Власть и политическая культура в средневековой Европе. М., 1992. С. 122—134.
Любарский Я . Н . Михаил Пселл: личность и творчество : к истории византийского предгуманизма. М., 1978.
Поляковская М . А ., Чекалова А . А . Интеллектуалы и власть в Византии // Византийские очерки. М., 1999 С. 5—24.
Поляковская М . А . Византийская чиновная лестница в эпоху Палеологов // Поляков-ская М. А. Византия, византийцы, византинисты. Екатеринбург, 2003. С. 156—177.
Скабаланович Н . Византийское государство и церковь в XI веке от смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина. СПб., 1884.
Фер j анчиђ Б . Деспоти у Византии и южнословенским земельама // Посебна изданьа Српска Академиjа наук и уметности. 336. Београд, 1960.
Фер j анчиђ Б . Севастократоры и кесари в Српском царству // Зборник Филозоф. Фак., 1970. Т. 2. С. 255—269.
Ченцова В . Г . К вопросу о титуле «деспот» в Морее : (интерпретация фрагмента из «Истории» Георгия Пахимера) // Господствующий класс феодальной Европы М., 1989. С. 26—38.
Элиас Н . Придворное общество : исследование по социологии короля и придворной аристократии [Введение: Социология и история]. М., 2002.
Démétrius Cydonès . Correspondance / publ. par R.-J. Loenertz (Studi e Testi 186, 208). Città del Vaticano, 1956—1960.
Demetrios Kydones : Briefe / übers. und erl. von F. Tinnefeld. Bd. 1—2. Stuttgart, 1981—1991. (Bibliothek der griechischen Literatur, 12, 16, 33).
Failler A. Les insignes et la signature du despote // REB. 1992. Vol. 40. P. 171—186.
Fenster E. Laudes Constantinopolitanae : (Miscellanea Byzantine monacensia, 9). München, 1968.
G rabar A. Pseudo-Codinos et les cérémonies de la cour byzantine au XIVe siècle // Art et société à Byzance sous les Paléologues. Actes du Colloque organisé par l’Association Internationale des études byzantines à Venise en septembre 1968. Venise, 1971. P. 195—221.
Guilland R. Le Césarat // OCP. 1947. Vol. 13. P. 168—194.
Guilland R. Le despote // REB. 1959. Vol. 17. P. 52—89.
Guilland R. Recherches sur les institutions byzantines. Amsterdam, 1967. Vol. 1—2.
Kantorowicz E. The King’s two Bodies: A Study in Medieval Political Theology. Princeton, 1957.
Kazhdan A. Byzantium // The Oxford Dictionary of Byzantium. N. Y. ; Oxford, 1991. P. 345—362.
Kazhdan A. P., McCormick M. The Social World of the Byzantine Court // Byzantine Court Culture from 829 to 1204 / ed. by H. Maguire. Washington, 1997.
Matschke K.-P., Tinnefeld F. Die Gesellschaft im späten Byzanz: Gruppen, Strukturen und Lebensformen. Köln ; Weimar ; Wien. 2001.
Mercati G. Notizie di Procoro e Demetrio Cidone, Manuele Caleca e Teodoro Meliteniota ed altri appunti per la storia della teologia e della letteratura bizantina del secolo XIV (Studi e Testi 56). Città del Vaticano, 1931.
P iltz E. Le costume officiel des dignitaires byzantins l’ époque Paléologue. Uppsala, 1994.
Pseudo-Kodinos . Traité des offices / trad. par J. Verpeaux. P., 1976.
Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit. Wien, 1976—1994. T. 1—12.
Raybaud L. P. Le gouvernement et l’administration centrale de l’Empire byzantin sous les premiers Paléologues (1258—1354). P., 1968.
Treitinger O. Die oströmische Kaiser — und Reichsidee. Jena, 1938.
Weiss G. Oströmische Beamte im Spiegel der Schriften des Michael Psellos (Miscellanea Byzantina monacensia 1). München, 1873.