Е. К. Леденцова
Рассматривается одна из малоизученных тем в истории музейного дела Среднего Урала. На основании широкого круга источников реконструируется история создания новых музеев в период 1917—1929 гг., а также особенности функционирования ранее существовавших музеев Среднего Урала. Кроме того, прослеживаются причины широкомасштабного музейного строительства и освещается изменение роли музея в обществе.
Первая треть XX в. — одна из ярких страниц в истории музейного дела в России в целом и в российской провинции в частности. До 1917 г. провинциальные музеи создавались при различных учреждениях, в функции которых входило изучение края — при статистических комитетах, губернских земствах, научных обществах. Государственного управления музейным делом и специального музейного законодательства не существовало. О музейной сети Среднего Урала к 1917 г. дает представление помещенная ниже таблица.
Итак, в начале XX в. музейная сеть региона состояла из 8 музеев различного профиля, два из которых — Нижнетагильский и Верхотурский — к 1917 г. уже не работали. Самым крупным музеем Урала и культурным центром края являлся музей Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), проводивший большую научно-исследовательскую, собирательскую и просветительскую работу. Создавались музеи за счет общественных организаций. Роль властей, как правило, сводилась к предоставлению музею помещения ифинансированию. Постепенно музеи приобретали популярность у населения и становились значимыми для государства.
Октябрь 1917 г., безусловно, изменил подход государства к музейному делу и охране памятников. В бурное время политических переворотов, экономического кризиса, насилия и кровопролития гражданской войны наиболее образованные представители новой власти понимали необходимость сохранения культурного потенциала страны. Для решения этой задачи требовалась прежде всего законодательная база, а также специальные структуры и штаты в составе государственных органов власти.
Создание государственной управленческой сети, позволявшей контролировать музейную деятельность, началось 28 мая 1918 г., когда при Наркомпросе был организован специальный Всероссийский музейный отдел, руководивший работой всех музеев, а также охраной памятников культуры. В программе музейного отдела отмечалось, что «создание новых музеев на местах и всемерная поддержка существующих является одной из важнейших задач русской музейной политики» [цит. по: Моисеев, 188]. В провинции выявлением, учетом и элементарным ремонтом памятников должны были заниматься губернские подотделы по делам музеев и охраны памятников искусства и старины при отделах народного образования. В Екатеринбурге окружной отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины был создан 1 июня 1920 г. Отдел этот, возглавленный Т. М. Удальцовым, повторял структуру Всероссийского отдела и был разделен на 5 подотделов: музеев, охраны, регистрации, музейного фонда, реставрации внешкольно-музейно-художественного образования [см.: Жуков, 213]. Согласно постановлению окружного отдела от 1 июня 1920 г., все ценности, находящиеся в Екатеринбурге и губернии (как в частных руках, так и в учреждениях), принимались на учет [см.: Культурное строительство … , 114].
Задача построения централизованной музейной сети в стране была поставлена на I Всероссийской музейной конференции в 1919 г. Именно тогда прозвучали предложения о создании единой научно организованной музейной сети, о координации всех видов деятельности музеев, о выработке понятия «государственный музейный фонд», предполагалась также централизация управления музеями [см.: Закс, 142].
Установка власти на сохранение культурного наследия оказалась на Урале востребованной обществом. Ответом «низов» на призыв спасти достояние национальной культуры стало беспрецедентное по своим масштабам краеведческое движение 1917—1929 гг., названное в историографии «золотым веком уральского краеведения» [Тагильцева, 8].
Общественный подъем 1920-х гг. оказал значительное влияние на появлениеи развитие музейной сети региона. Парадоксальным кажется тот факт, что именно после революции, в условиях военного коммунизма, голода и неразберихи были образованы многие провинциальные музеи, а в период разрухи после гражданской войны они развивались и плодотворно работали. Создавались музеи по следующему принципу: энтузиасты-краеведы из числа провинциальной интеллигенции собирали все, что оказалось ненужным и бесхозным в условиях социального переворота, а все собранные материалы оседали в формировавшихся музеях. Таким образом, задача создания музеев при краеведческих обществах была одной из первостепенных в 1920-е гг., и все музеи, появившиеся в этот период, носили краеведческий характер.
Благодаря инициативе Общества изучения местного края во главе с А. Наумовым 1 мая 1920 г. был открыт Камышловский научный музей. Размещался он по адресу: ул. Энгельса, 17 в каменном одноэтажном здании, которое до 1917 г. занимало уездное казначейство. К 1928 г. музей приобрел краеведческий уклон и располагал материалы по следующим отделам: палеонтологический, минералогический, ботанический, зоологический, географический, народного быта, письменный, пчеловодный, революционный [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 1140, л. 7—14]. Особую ценность представляли в музее китайские вазы из коллекции Поклевских-Козелл, богатейшая нумизматическая коллекция, а также уникальная коллекция уральских минералов.
Также 1 мая 1920 г. был открыт музей в Надеждинске как музей природоведения и изучения местного края. В последующие годы он два раза закрывался, реорганизовывался и переходил в разные ведомства [см.: Зорина, 180].
Музеи Среднего Урала в 1917 г. (указаны в хронологическом порядке их основания)Город Название музея Дата основания Основатели
Екатеринбург Музей Верх-Исетского завода 1824 Руководство завода
Нижний Тагил Горно-заводской музей Нижнетагильских и Луньевских заводов 1840 Демидовы
Екатеринбург Музей Уральского общества любителей естествознания 1870 Уральское общество любителей естествознания
Ирбит Подвижной педагогический музей 1883 Земские учителя
Краснотурьинск Федоровский геологический музей 1894 Управление Богословским горным округом
Верхотурье Сельскохозяйственный музей 1907 Земские агрономы
Красноуфимск Музей учебных пособий 1912 Земские учителя
Невьянск Научно-показательный музей 1913 Земские учителя
Создание краеведческого музея в Верхотурье связано с именем видного уральского краеведа Л. М. Каптерева. В сентябре 1920 г. УОЛЕ направило Л. М. Каптерева в командировку в Верхотурский, Нижнетагильский, Алапаевский, Надеждинский уезды для изучения местных памятников старины, исторических материалов и архивов [см.: Бирюков, 170]. В итоге этой командировки в августе 1921 г. Л. М. Каптерев основал в Верхотурье Общество изучения местного края и краеведческий музей, располагавшийся в деревянном доме, построенном Верхотурским монастырем для принятия царской семьи [см.: Тагильцева, Чебан, 137]. В сентябре 1922 г. директором музея стал К. М. Засецкий. В музее было 5 отделов: церковный, археологический, нумизматический, кладовая и библиотека. В Верхотурском музее концентрировались ценности, изъятые из монастырей и церквей уезда: Евангелие 1796 г. весом 2 пуда, серебряный напрестольный крест, архимандритский крест из драгоценных камней, иконостас Одигитриевской церкви. Вероятно, в Верхотурском музее хранились также мощи святого Симеона Верхотурского. В 1925 г. наиболее ценные экспонаты были перевезены в Нижний Тагил. В 1925 г. музею выделили старинное кирпичное двухэтажное здание на территории Кремля, которое посетили в 1925—1926 гг. 3 223 человека [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 15—20]. Музей совместно с Обществом изучения местного края занимался краеведческой работой. В 1927 г. были проведены археологические и палеонтологические работы, в результате чего музей обогатился черепками вогульских стоянок и костями шерстистого носорога [см.: Материалы … , 1927, 81]. В 1927 г. музей организовал две выставки: сельскохозяйственную и историко-революционную, при нем был создан уголок живой природы, производился учет памятников старины [см.: Там же, 1928, 81].
В 1921 г. по инициативе политпросвета был возрожден пострадавший от разграбления в 1917 г. подвижной учебно-показательный музей наглядных пособий уездного отдела народного образования в Ирбите. Но через два года этот музей по распоряжению Наркомпроса был ликвидирован [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 58—59].
Широкомасштабное краеведческое движение как выражение социальной активности общества не могло не остаться без внимания со стороны власти. Государство пыталось встать во главе краеведческого движения, руководить им и направлять в нужное русло. Уже в 1921 г. состоялась I Всероссийская конференция по краеведению, на которой выступили А. В. Луначарский и М. Н. Покровский. Вскоре при Академии наук для координации краеведческих исследований был создан руководящий орган — Центральное бюро краеведения (ЦБК). Однако с возложенной задачей бюро не справлялось, и в 1924 г. произошло преобразование ЦБК и подчинение его Главнауке, состоявшей при Наркомпросе. Также при Главнауке был организован отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины (Главмузей). Таким образом, музейная и краеведческая деятельность структурно были разведены путем подчинения разным учреждениям при Главнауке, хотя фактически музеи и краеведческие организации 1920-х гг. невозможно рассматривать обособленно, поскольку они имели общий штат сотрудников, общий бюджет и ставили перед собой одни и те же задачи.
На местах руководство краеведческими обществами было возложено на Уральское областное бюро краеведения (УОБК), подчинявшееся ЦБК, а деятельностью музеев занимался губернский комитет (губмузей), состоявший при губернском отделе народного образования. Интересны задачи, которые были поставлены перед губмузеями: «а) организация и направление деятельности всех как существующих, так и вновь возникающих музеев в губернии, б) охрана произведений искусства, памятников старины, народного быта и природы, в) организация музейных фондов, г) производство археологических раскопок и реставрационных работ, д) организация художественных и научных выставок, лекций, экскурсий, экспедиций, съездов и издание специальной и популярной литературы» [ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 874, л. 112].