Исследование сезонности рождаемости показало, что в 1793—1845 гг. у православного населения Камско-Воткинского заводского округа максимумы рождений мальчиков большей частью приходились на август и ноябрь, а девочек — на октябрь — ноябрь. Доля незаконнорожденных составила в 1820 г. 0, 5 %, а в 1832 г. — 2, 5 % общего числа рождений; мертворожденные в 1845 г. составили 0, 2 %. Для сравнения: по расчетам А. Кузьмина, в соседней Пермской губернии доля внебрачных рождений в середине XIX в. была равной 2, 4 % (1846—1860) [см.: Кузьмин, 74 ]. Причину этого явления ученый видел в распространенности внебрачных детей у нерусского населения.
Коэффициент рождаемости в Камско-Воткинском заводском округе в первой половине XIX в. составлял 57 рождений на 1 тыс. жителей [см.: Васина, 176 ] и был выше общих показателей по России. В 1841—1850 гг., по данным Б. Н. Миронова, у православного населения европейской части страны указанный коэффициент равнялся 49, 7 рождений на 1 тыс. человек, в 1851—1860 гг. — 52, 4 [см.: Миронов, 90 ]. В 1861—1865 гг. в 50 губерниях Европейской России, согласно А. Г. Рашину, коэффициент рождаемости составил 50, 7 [см.: Рашин, 154 ].
Смертность. Исследование соотношения умерших по полу выявило высокий уровень смертности мужской части православного населения Камско-Воткинского заводского округа (см. табл. 2). На протяжении 1793—1845 гг. мужчин преимущественно умирало больше, исключение составили только 1793-й и 1845-й гг. Снижение смертности среди женщин к 1810 г. и ее последующее увеличение к 1845 г. говорят о маятниковых колебаниях числа смертей. В целом, за период отмечено небольшое снижение смертности женской части православных жителей завода (от 118, 2 на 100 умерших м. п. в 1793 г. до 103, 7 — в 1845 г.). В среднем за эти годы на 100 умерших мужчин приходилось 92, 5 умерших женщин (см. табл. 2). Аналогично в 1854—1858 гг. смертность среди мужчин-мастеровых Воткинского завода была выше, чем среди женской части населения. Женская смертность в целом сократилась от 92 на 100 умерших м. п. в 1854 г. до 86, 8 — в 1858 г., а средний показатель составил 87, 1 (см. табл. 3). В среде урочных работников Воткинского завода, наоборот, в 1854, 1855 и 1858 гг. женская смертность превышала мужскую. В среднем за период на 100 умерших м. п. приходилось 95, 2 умерших ж. п. (см. табл. 4). Таким образом, в округе показатели женской смертности были выше, чем в заводском поселке. Следствием преобладания числа умерших мужского пола стал дисбаланс полов: в 1854—1858 гг. в среде мастеровых и урочных работников Воткинского завода соотношение мужчин и женщин находилось в пропорции 100:107 соответственно.
Демографический баланс мужской части православных жителей Воткинского заводского округа на протяжении изучаемого периода оставался положительным: рождаемость стабильно превышала смертность (см. табл. 2). В то же время наблюдался резкий рост смертности с начала XIX в. до 1820 г. и ее последующее снижение к 1845 г. В целом, можно говорить о тенденции к увеличению смертности (от 17, 2 умерших на 100 родившихся м. п. в 1793 г. до 49, 7 — в 1845 г.) и, следовательно, к сокращению темпов воспроизводства мужского православного населения. Тем не менее средний за временной отрезок показатель насчитывал 53, 2 умерших м. п. на 100 родившихся мальчиков, т. е. рождаемость почти в два раза превышала смертность. В 1854—1858 гг. демографический баланс в среде мастеровых Воткинского завода по-прежнему оставался преимущественно положительным, за исключением 1855 г. (см. табл. 3). В целом за исследуемый период была выявлена тенденция к небольшому увеличению смертности (кроме 1856 г.) и продолжавшемуся сокращению темпов прироста мужского населения: от 87, 7 умерших на 100 родившихся м. п. в 1854 г. до 88, 5 — в 1858 г. Средний показатель (больше, чем в первой половине XIX в.: 89, 2 умерших на 100 родившихся) характеризует высокий уровень смертности мастеровых Воткинского завода. В среде урочных работников в 1854—1858 гг. демографический баланс был положительным с аналогичной тенденцией к увеличению смертности (за исключением 1856 г.): от 64, 2 умерших м. п. на 100 родившихся мальчиков в 1854 г. до 80, 7 — в 1858 г. (см. табл. 4). При этом в округе смертность мужской части жителей была ниже, чем непосредственно в заводе: в 1854—1858 гг. на 100 родившихся приходилось 67, 0 умерших мужского пола.
Демографический баланс женской части православного населения Воткинского заводского округа также оставался положительным с конца XVIII до середины XIX в. В ходе анализа метрических книг были выявлены маятниковые колебания женской смертности по отношению к числу родившихся девочек. В целом отмечено небольшое увеличение смертности от 42, 6 умерших ж. п. на 100 родившихся девочек в 1793 г. до 53, 4 — в 1845 г. (см. табл. 2). Средний показатель женской смертности был немного выше, чем мужской (57, 8 умерших на 100 родившихся), что свидетельствует о меньших темпах прироста женского населения. В 1854—1858 гг. демографический баланс женской части сословия мастеровых также оставался положительным с тенденцией к увеличению смертности от 85, 7 умерших на 100 родившихся в 1854 г. до 94, 8 — в 1858 г. (см. табл. 3). Средний показатель (88, 6 чел.), больший, чем в первой половине XIX в., указывает на продолжавшееся сокращение темпов прироста населения женского пола. Одновременно в среде урочных работников также наблюдался положительный демографический баланс с тенденцией к увеличению женской смертности и сокращению темпов прироста населения женского пола: от 64, 2 умерших на 100 родившихся в 1854 г. до 85, 5 — в 1858 г. (см. табл. 4). Тем не менее средний показатель смертности в округе (70, 1 чел.) был ниже, чем в самом заводе в тот же период.
Общий демографический баланс (население обоего пола) в Воткинском заводском округе на протяжении всего изучаемого периода оставался положительным. Рождаемость стабильно превышала смертность (см. табл. 2) и имела тенденцию к увеличению. Но с начала XIX в. также наблюдался заметный рост смертности, который продолжался до 1832 г., после чего выявлено небольшое сокращение числа смертей православного населения. Количество умерших по отношению к числу родившихся увеличилось с 25, 4 на 100 чел. в 1793 г. до 51, 5 — в 1845 г. Тем не менее в среднем рождаемость почти в два раза превышала смертность: в 1793—1845 гг. на 100 родившихся приходилось 54, 7 умерших. К 1845 г. наметилось увеличение отрыва рождаемости от смертности.
Аналогично в 1854—1858 гг. у мастеровых Воткинского завода общий демографический баланс оставался преимущественно положительным, за исключением 1855 г., в котором наблюдалась убыль населения мужского пола (см. табл. 3). Общая тенденция характеризовалась увеличением смертности и сокращением темпов прироста населения: от 86, 7 умерших на 100 родившихся обоего пола в 1854 г. до 91, 3 — в 1858 г. В среде урочных работников тоже был отмечен положительный демографический баланс с тенденцией к увеличению смертности (кроме 1856 г.) и сокращению темпов прироста населения: от 64, 2 умерших на 100 родившихся обоего пола в 1854 г. до 83, 1 — в 1858 г. (см. табл. 4). В целом смертность урочных работников была значительно ниже, а темпы прироста населения выше, чем у мастеровых: средние за 1854—1858 гг. показатели количества умерших на 100 родившихся составили в округе 68, 4 человек против 88, 1 в заводском поселке.
Исследование сезонности смертности православного населения Воткинского завода выявило, что в 1793—1845 гг. максимумы смертей жителей мужского пола большей частью приходились на май, июнь и август, женского пола — на август.
Данные метрических книг позволили изучить и половозрастные показатели смертности. Была исследована смертность мужского и женского населения в возрасте до 100—104 лет с проведением пятилетней градации возрастных категорий. Согласно анализу статистических сведений, в 1793—1845 гг. большинство православных жителей Воткинского заводского округа умирало в детстве: в среднем 35 % от числа умерших м. п. и 33 % умерших ж. п. приходилось на младенцев в возрасте до одного года, а 23 % общего числа умерших составили 1—4-летние дети. В трудоспособном возрасте (категории от 20 до 49 лет) отмечено 18, 8 % всех умерших мужчин и 17, 5 % — женщин. В возрастной категории свыше 100 лет выявлено лишь 0, 1 % умерших женского пола. При этом половозрастные показатели смертности, по выражению Б. Ц. Урланиса, отличались «слабо выраженной модальностью ряда», т. е. в возрастных категориях от 10 до 70 лет цифры мало отличались друг от друга, максимальное значение умерших превышало минимальное всего на треть, что говорит «о значительной смертности в самых молодых и цветущих возрастах» [Урланис, 23 ]. Соответственно удельный вес умерших по возрастным группам колебался лишь в узких пределах. Одновременно половозрастная динамика смертности на протяжении конца XVIII — первой половины XIX в. характеризовалась повышением младенческой смертности (вероятно, вследствие увеличения темпов воспроизводства и роста доли молодого поколения в структуре населения) и, напротив, сокращением количества смертей в возрастных категориях 1—4 и 5—9 лет.
Следует отметить, что данная демографическая ситуация была в целом свойственна для Российской империи того периода: так, в 1798—1805 гг. дети до 9 лет составляли 50, 2 % общего числа умерших мужского пола, в 1835—1859 гг. — 59, 4 %; в 1867—1881 гг. из 1 тыс. родившихся в европейской части России не доживали до 5 лет 423 ребенка, а уровень т. н. бесполезной рождаемости (смертность детей в возрасте до одного года) составлял 13, 6 на 1 тыс. умерших [см. об этом: Мокеров, Кузьмин, 14—15 ; Урланис, 24—25 ].
Тем не менее коэффициент смертности в Камско-Воткинском заводе в середине XIX в. был чуть ниже общероссийских показателей и составлял 33 умерших на 1 тыс. жителей [см.: Васина, 176 ]. Для сравнения: согласно Б. Н. Миронову, в 1841—1850 гг. коэффициент смертности православного населения Европейской России был равен 39, 4 [см.: Миронов, 90 ]. В. Покровский и Д. Рихтер приводят следующие цифры: в России на 100 жителей приходилось в 1831—1840 гг. 3, 36 умерших, в 1841—1850 гг. — 3, 94, в 1851—1860 гг. — 3, 94 [цит. по: Рашин, 38 ]. На Урале, по сведениям В. В. Алексеева и А. И. Кузьмина, коэффициент смертности насчитывал 36, 2 ‰ (данные 1862 г.) [см.: Алексеев, Кузьмин, 11 ].