В начале кампании Даву совершил ряд победоносных маршей. В сражении 19 апреля при Танне он столь умело атаковал вражеский корпус эрцгерцога Карла одной дивизией, что австрийцы отступили. Особенно прославился маршал в сражении 21-22 апреля при Экмюле. Эрцгерцог предпринял маневр по охвату французского левого фланга, его главный удар пришелся по Даву, располагавшему двумя пехотными дивизиями и бригадой легкой кавалерии против четырех австрийских корпусов. С этими войсками Луи продержался до подхода главных сил Наполеона. 13 мая французы заняли Вену, но австрийская армия не была разбита, кампания продолжалась. 5-6 июля, неподалеку от столицы Австрии, разыгралась кровопролитная битва при Ваграме. Корпус Даву занимал крайний правый фланг, в его функции вменялось не допустить подхода свежих сил противника и занять высоты у с. Нойзидель. Маршал сыграл и в этой битве далеко не последнюю роль. Несмотря на неудачи в первые часы, он успешными действиями против левого вражеского фланга подготовил общее наступление корпусов Массена и Ж. -Э. -Ж. -А. Макдональда, применив обходный маневр дивизией своего неутомимого генерала Л. Фриана. Наполеон выиграл битву, которая дорого стоила французам. И хотя маршалы высказывались за продолжение боевых действий, император отказался. t4 октября был заключен с Австрией Шёнбруннский мир, превративший ее во французского вассала 12 .
С начала 1810 по февраль 1811 г. Даву больше находился при дворе, чем в армии. Он участвовал в свадебных торжествах Наполеона с австрийской принцессой Марией-Луизой в апреле 1810 г., следуя за императорскими супругами в их резиденцию, а 6 апреля принимал участие в пышных
похоронах любимца Наполеона, герцога Монтебелло маршала Ж. Ланна. При дворе Даву являл собой резкий контраст по сравнению с некоторыми другими маршалами: невысокого роста, лысый, в очках на коротком носу. В противоположность ему, более эффектно выглядели другие: Ж. -Б. Бессер – с длинными завитыми волосами и приятной улыбкой, герцог Эльхингенский М. Ней – атлет, не говоря уже о внешне блистательном Мюрате!
Зато Даву испытал чувство удовлетворения, получив титулы герцога Ауэрштедтского со 2 июля 1808 г. и князя Экмюльского с 28 ноября 1809 г.: он стал одним из трех маршалов, обладавших двойными титулами в честь их побед. Даву удостоили также ордена Почетного легиона (трижды различными степенями) и орденов Португалии, Саксонии, герцогства Варшавского. Позже он получил еще ордена Св. Людовика и австрийский – Святого апостолического короля Стефана Венгерского 13 .
Постепенно близилось роковое лето 1812 года. Призрак новой войны витал в воздухе. Противоречия между Францией и Россией в условиях Тильзитского мира стали неразрешимыми. 23 июня 1-я дивизия 1-го корпуса Даву первой же переправилась через р. Неман. Началась Русская кампания (по-французски), или Отечественная война (по-русски). Корпус Даву являлся самым сильным и многочисленным в Великой армии: 69 тыс. человек. Вместе с Даву проехали через Неман его фургоны, в которых находилось, как обычно, только самое необходимое, прежде всего карты России, редкие тогда у французов. Даже сам Наполеон просил их порою у Даву, ибо таких карт не имел и начальник штаба императора Бертье.
Даву полностью разделял мнение Наполеона “Сила армии, как в механике, умножается произведением массы на скорость”. Противоположностью ему были в этом плане Мюрат и брат императора король Вестфалии Жером Бонапарт, которые никак не могли передвигаться без многочисленных обозов, отягощавших мобильные передвижения войск. Даву, подчиненный как раз Жерому, действовал против 2-й русской армии П. И. Багратиона. Но брат императора оказался подлинной обузой для маршала. К тому же король Вестфалии не любил выслушивать наставления маршала о тактике, и вследствие беспробудного четырхдневного пьянства Жерома в Гродно Багратион выскользнул из кольца окружения, которое приготовил ему Даву. После этого Наполеон вывел Жерома из состава Великой армии, но Даву так и не сумел разбить Багратиона 14 .
Даву взаимодействовал с Мюратом. Они не выносили друг друга. Дело доходило до того, что король Неаполитанский чуть было не вызвал на дуэль герцога Ауэрштедтского. Их отношения дополнительно обострились при переходе через приток Днепра Осьму, когда артиллерийская батарея 1-го корпуса отказалась поддержать огнем кавалерию Мюрата. После боя последний заявил Даву в императорской штаб-квартире, что тот способен погубить всю армию из-за личной неприязни. Луи едко возразил, что не чувствует себя обязанным участвовать в боях, где кавалерия гибнет из-за гордости ее командира, желающего лишь подтвердить реноме лихого рубаки. Наполеон, присутствовавший при этом, стал на сторону зятя.
Подобные распри между маршалами на театре военных действий являлись тогда обычным делом. Например, в сражении 7(19) августа при Валутиной Горе восточное Смоленска Мюрат и Ней бросили на произвол судьбы дивизию Ц. Гюдена, оставив ее сражаться с русскими один на один. После этой тяжелой схватки Даву сказал: “Они меня просто приговорили к смерти. Но я никого не обвиняю, Бог им судья! “.
Отметим роль Даву в Бородинской битве. Накануне он настаивал на обходе русского левого фланга, желая применить свой излюбленный способ ведения сражений, но Наполеон не решился в далекой России на подобный шаг, опасаясь потерять гвардию. И 7 сентября Луи доблестно сражался во главе своих войск. Только получив в первые же часы боя контузию, он отбыл в тыл, причем Наполеону доложили о его гибели. Когда же началось позорное отступление из старой русской столицы, остатки 1-го корпуса (27 тыс. человек) прикрывали общее отступление, исполняя роль арьергарда.
22 октября под Вязьмой Даву сражался с авангардом М. А. Милорадовича. Русские взяли было маршала в кольцо, но тот вышел из него с помощью Понятовского и принца Евгения Богарне. Ней, участвовавший в этом сражении, 3 декабря написал императору, что герцог Ауэрштедтский бился плохо, что вызвало приступ гнева у Луи, так как все происходило наоборот: именно герцог Эльхингенский действовал не лучшим образом 15 . Даву рассорился с Неем в пух и прах, поскольку последний, желая спасти свою репутацию, просто старался очернить герцога Ауэрштедтского. В итоге Даву заменили все же на Нея, который выполнял функции командующего арьергардом вовсе не лучше, чем его предшественник.
Под Красным 15-18 ноября результаты поражения французов оказались еще хуже. Чтобы не попасть в руки русских, Даву бросил все, что бережно хранил: карты, раненых, пушки, даже жезл маршала, врученный императором. Однако остатки своих войск маршал спас. Затем оказалось, что пропал Ней с отрядом. Тут же в штаб-квартире Наполеона враги князя Экмюльского заговорили о предательстве Даву по отношению к герцогу Эльхингенскому. Их недовольство Даву, сдерживавшееся до сих пор, вспыхнуло ярким пламенем. Создавшееся для Луи положение было тогда похоже на положение М. Б. Барклая де Толли, который в столь же гнетущей атмосфере пятью месяцами ранее отводил русские войска из-под удара Наполеона.
Если остаткам Великой армии удалось уйти из России, то Даву внес в это посильный вклад. А в 1813 г. вследствие многочисленной армии личных врагов Даву был назначен на второстепенный участок – командующим войсками на Нижней Эльбе, в 32-м военном округе. В мае Даву занял Гамбург, получив затем от Бертье инструкции по проведению репрессий в городе, в которых использовались такие выражения: “Вы арестуете… “, “Вы расстреляете… “, “Вы конфискуете… ” и т. п. Это была своеобразная месть злопамятного начштаба. Если бы подобные меры Луи привел в исполнение, то вряд ли сумел бы потом героически защищать Гамбург. К чести маршала, он опять не стал исполнять дикие приказы, могущие привести к непредвиденным результатам.
4 июня Наполеон, одержав победы при Лютцене и Бауцене, заключил перемирие с противником, что дало французской армии передышку. Даву получил жестокое для себя распоряжение: корпус, любовно взращенный им, передать генералу Д. Вандамму. Взамен маршалу вручили необученных и неопытных новобранцев, которых именовали 13-м корпусом, существовавшим пока лишь на бумаге. Даву не успел повидать семью и целиком погрузился в организацию нового соединения и обучение рекрутов. 15 августа возобновились военные действия. Даву в ходе нескольких боев с неприятелем увидел, что его работа по организации нового корпуса дала неплохие результаты. Но, получив грустное известие о проигранной Наполеоном “битве народов” под Лейпцигом в октябре 1813 г., понял, что рассчитывать теперь придется только на себя, и принял решение в одиночку оборонять Гамбург как стратегический объект.
Эта оборона – один из самых известных подвигов Даву. На подступах к городу были возведены многочисленные и сильные фортификационные сооружения, в городе подготовлены обильные запасы продовольствия и боеприпасов. Оригинально решил Даву проблему с жителями Гамбурга. 15 октября увидел свет его приказ: каждому запастись продовольствием на девять месяцев; кто не сможет выполнить предписание, будет выселен из Гамбурга, чтобы не голодать. Когда началась осада, маршал переселил из Гамбурга в соседнюю Альтону 25 тыс. жителей. Так он решил проблему питания местного населения.
К декабрю 1813 г. Даву располагал 42 тыс. воинов (из которых 8 тыс. лежали в госпиталях) при 450 пушках. Вскоре к городу подошли русские войска генерала от кавалерии Л. Л. Беннигсена. Началась осада. 4 января 1814г. на северном участке обороны осаждавшие провели первую атаку, закончившуюся для них неудачно. Даву лично возглавлял некоторое контратаки. 13 февраля, когда русскому отряду удалось