В дополнение к героическому началу рыцарский роман в западных литературах этого периода обогатился совершенно новым сводом чувств и мотивов, получившим название куртуазной любви. В ее основе лежала посылка о том, что главный источник рыцарских доблестей и великих деяний – любовь к благородной даме, которая традиционно изображалась добродетельной, утонченной, строгой и почти недосягаемой. Культ куртуазной любви развился из культа Девы Марии, игравшего крайне важную роль в средневековом католицизме. В Англию культ куртуазной любви пришел вместе с французским феодализмом. В романах Король Хорн и Хевлок-Датчанин (оба 13 в.) герои, англичане по крови или усыновлению, изгнанные из родных королевств узурпаторами, ведут себя по всем канонам куртуазной любви: мечом возвращают королевство и одновременно завоевывают любовь прекрасной дамы.
Зарождающееся самосознание англичан волновали два других романных цикла, один связан с темой осады Трои и римскими потомками троянцев, другой – с фигурой короля Артура. Согласно красивой легенде, которую первым обнародовал Джеффри Монмутский, потомки бежавших из Трои осели в Англии еще в незапамятные времена. Что касается короля Артура, то он был известен читавшим приписываемую Неннию компилятивную Британскую историю (Historia Britonum, 9–11 вв.), где представлен защитником Британии римлян и кельтов от вторжения англосаксонских племен в 5–6 вв. Величайшим из средневековых английских рыцарских романов Артуровского цикла (Артуровские легенды) бесспорно является созданный в 14 в. Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь. Автору этого романа, возможно, принадлежит также поэма Жемчужина – элегия на смерть маленькой девочки; ему же можно приписать и дидактические поэмы Непорочность и Терпение.
Морализаторская литература вообще переживала в 14 в. время расцвета, отчасти, вероятно, под влиянием идей религиозного реформатора Д.Уиклифа (ок. 1330–1384). Она принимала разнообразные формы: обстоятельного очерка всемирной истории, как Странник мира (Cursor Mundi), толкования церковной доктрины, как Перечень грехам (Handlyng Synne) Р.Маннинга; обозрения проступков людей всяческого рода и состояния, как написанное на французском сочинение друга Чосера Д.Гауэра Зерцало человеческое (Le Miroir d'l'Homme). Самой значительной дидактической поэмой столетия является Видение о Питере-пахаре, принадлежащее автору, который называет себя в тексте поэмы У.Ленглендом (сохранилась в трех отдельных вариантах). Эта пространная нравоучительная аллегория содержит сатирические выпады против злоупотреблений церкви и государства. Она написана древним англосаксонским аллитеративным стихом (видоизмененным), который представляет собой одно из ярчайших поэтических достижений всей среднеанглийской литературы.
Дж.Чосер (ок. 1340–1400) – высшее воплощение английского творческого гения эпохи Средневековья и одна из крупнейших фигур английской литературы. Он выступал едва ли не во всех жанрах литературы того времени. Тесно связанный с изысканным двором, впитавшим каноны рыцарства и куртуазной любви, Чосер отразил его нравы и образ жизни во многих своих сочинениях. Стиль и просодия Чосера принадлежат скорее французской, нежели отечественной традиции; их воздействие на английскую поэзию невозможно переоценить. Язык Чосера явно ближе к современному английскому, чем к языку Ленгленда; лондонский диалект стал превращаться в нормативный литературный язык в основном благодаря поэзии Чосера.
Поэт в высшей степени самостоятельный, Чосер использовал многие традиционные приемы письма, добиваясь при этом нужного ему результата. Его сочинения, включая лирику и небольшие поэмы, часто обнаруживают сочетание своеобычного с общепринятым. Кентерберийские рассказы, с их композицией, в рамках которой выступают словоохотливые, переругивающиеся и все о себе выкладывающие рассказчики и находят воплощение разнообразные формы средневековой литературы, это квинтэссенция творческого воображения эпохи. Особенно оригинально Чосер использует фаблио – призванную повеселить короткую стихотворную новеллу, сатирическую, озорную или соединяющую оба эти качества. Сюжеты немногих сохранившихся английских фаблио порой так же фантастичны, как в рыцарских романах, однако обстоятельства допускали в них реализм, и Чосер в полной мере реализовал эту возможность. В форме фаблио даны рассказы Мельника, Мажордома и Шкипера.
Около ста лет, отделяющих смерть Чосера от воцарения Тюдоров, не привнесли существенных новшеств в содержание и форму литературных произведений. На протяжении 15 в. произошло лишь одно заметное изменение – нравоучительная сатира становилась все злее по мере того, как средневековая система мироздания ветшала. Суровый тон и страшные, порой апокалиптические образы в сочинениях религиозных реформаторов и поэтов явились свидетельством нарастающего ощущения кризиса.
Среди последователей Чосера особенно разносторонен и плодовит был Д.Лидгейт (ок. 1370 – ок. 1449). Он подражал Чосерову Дому славы в своем Стеклянном замке, переводил с французского светские и нравоучительные аллегории и рыцарские романы. Лидгейт был монахом, однако имел связи при дворе и в больших городах и часто писал стихи по заказу. Его современник Т.Оклив (ум. 1454) занимался тем же, но написал меньше. Шотландские подражатели Чосера отличались от английских большей самостоятельностью. В их числе были король Яков I, писавший преимущественно в куртуазном стиле; Р.Генрисон (ум. до 1508), автор незаурядного продолжения поэмы Чосера Троил и Хризеида; У.Данбар (ум. ок. 1530), работавший в разных поэтических жанрах – светской и нравоучительной аллегории, сатирического видения, реалистического диалога, стихотворения-спора, бурлеска и элегии.
В этот век продолжений и подражаний Смерть Артура Т.Мэлори, хотя и построенная на заимствованных сюжетах, стала выдающимся литературным явлением. Ее источниками были цикл французских рыцарских романов в прозе и два английских в стихах, в совокупности охватывающие период царствования короля Артура и приключений его главных рыцарей. Ностальгия автора по идеализированному им прошлому придает всему сочинению интонационное единство и в известном смысле характеризует дух столетия.
Редактором и издателем Мэлори был английский первопечатник У.Кэкстон (1422–1491), сослуживший английским читателям, чей круг значительно расширился к концу 15 в., великую службу, предоставив им целую библиотеку отечественных авторов и переводов с французского и латыни. Кэкстон первым издал сочинения ряда английских писателей, в т.ч. Чосера, Гауэра и Лидгейта. Осознание того факта, что сочиненное ими появляется в виде напечатанной книги, которую читает публика (отсюда первоначальный смысл слова «публиковать»), вполне естественно заставило авторов серьезно задуматься о стиле. Стиль перестал быть результатом личного взаимопонимания между чтецом и узкой аудиторией и превратился в некую обобщенную, нормализованную и непременную предпосылку взаимопонимания между писателем и читателем. Другим важным последствием введения книгопечатания стал рост числа не просто читателей, но покупателей печатных изданий, в определенной степени диктовавших, что именно им бы хотелось читать.
Возникновение среднего класса – процесс, длившийся не один 15 в., но несколько столетий. Однако его начало пришлось на времена Кэкстона и, в частности, заявило о себе развитием баллады и народной религиозной драмы. В них можно найти первые ростки творческого самовыражения того нового общественного класса, который не относился ни к ученому духовному сословию, ни к благородной знати, но стремился к учености и благородству на свой манер.
Баллады – сюжетные песни безымянных авторов, бытовавшие в устной передаче и структурно опиравшиеся на припев и повторы. Расцвет английской баллады приходится на 15 в., хотя некоторые баллады относятся к раннему Средневековью, а другие возникли после 15 в. Их сюжеты просты, действие стремительно и насыщенно, ведущая роль отводится диалогу. Круг тем широк – от легендарных героев типа Робин Гуда до сверхъестественных сил. Своим очарованием они во многом обязаны драматичному сюжету и четкой динамичной интриге.
Корни английской драмы уходят во времена, предшествовавшие появлению самых ранних баллад. В Англии, как повсюду, представления на религиозные темы первоначально носили миметический характер и представляли собой диалоги на латыни, которые произносились по ходу литургии и ее дополняли. Качественные изменения наступили, когда объединения мирян, например гильдии, начали ставить вне церкви религиозные пьесы в расширенном варианте и на народном языке. Самым ранним образцом английской драмы такого типа является Действо об Адаме (Le Jeu d'Adam, 13 в.), написанное на французском и рассказывающее не только о первом грехопадении, но и о Каине с Авелем. Переживавшая расцвет с 14 до начала 16 вв., драма была представлена двумя основными формами: мистериями, в которых разыгрывались библейские эпизоды («таинства»), и моралите – нравоучительными аллегориями. Драма являла собой одновременно и религиозное искусство, и народное зрелище, в устройстве которого обычно принимала участие вся община. Эта двоякая природа объясняет частое (и поразительное) совмещение благолепия с реализмом, а подчас и озорным непотребством, придающее пьесам характерную выразительность.
Некоторые моралисты, например Уиклиф и Маннинг, поносили мистерии, главным образом из-за того, что те ставились под эгидой мирян. Однако для постановки мистерии требовалось в той или иной форме сотрудничество церковного клира. Моралите, как пьесы-аллегории, содержали меньше простонародного, или «светского». Лучшее и самое известное моралите – Каждый человек (вероятно, переделка голландского источника), воссоздание духовного пути человека от первого напоминания о смерти до утешения последних церковных обрядов и кончины.
Подобно рыцарским романам и поздним аллегорическим повествованиям, английская религиозная драма была средневековой по сути своей. Однако все эти жанры сохранились после воцарения Тюдоров и еще долгое время оказывали влияние на литературу. Постепенно их каноны все более видоизменялись по сравнению с европейскими, обретая чисто английскую специфику. Преображенное таким образом средневековое наследие перешло к писателям эпохи Возрождения.