(Анализ эпизода из главы 2, части 1 романа М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита".)
Роман «Мастер и Маргарита», над которым Булгаков работал с конца 20-х годов до самой смерти, принес ему посмертную мировую славу. Булгаков писал свой роман как исторически и психологически достоверную книгу о своем време-ни и его людях, и потому роман стал уникальным человеческим документом той примечательной эпохи. И в то же время это многосмысленное повествование об-ращено в будущее, является книгой на все времена.
Роман сложен по своему содержанию, структуре и образному строю: сати-рические сцены современности чередуются с психологически углубленными сце-нами древнего мира. Судьбы реальных героев послереволюционной Москвы, гро-тескных, чудаковатых, переплетаются с возведенными в реальность полусказоч-ными (Воланд и его свита) и мифологическими (Иешуа – Христос) образами. Все это показывает авторскую концепцию добра и зла как вечно соседствующих и пе-реходящих одно в другое начал жизни. Идея вечного противостояния духовного идеала силам зла выражается с помощью философско-этических проблем, постав-ленных Булгаковым в романе.
Ершалаимские главы более чем московские помогают понять и осмыслить основную идею романа. Особенно четко она прослеживается во второй главе, в сцене допроса нищего бродячего философа прокуратором Иудеи Понтием Пила-том. Примечательно то, что Булгаков не пересказывает, а переосмысляет еван-гельский сюжет, более того, ведет резкую полемику с евангельской трактовкой образа Иисуса Христа. В образе Иешуа Га-Ноцри изображен не сын Божий, а сын человеческий, несущий высочайший моральный идеал добра, сострадательности, отваги. Изменен и характер проповеди, Булгаков оставляет только одно нравст-венное положение «Все люди добрые».
Сюжет Евангелия определяется событиями жизни Иисуса, а у Булгакова главной личностью становится прокуратор. Пилат – сложная драматическая фи-гура. Он умен, не чужд человеческих чувств, живого сострадания. Пока Иешуа проповедует, что все люди добрые, Пилат склонен взирать снисходительно на это чудачество. Хотя первым побуждением прокуратора было намерение «повесить его», не обременяя себя допросом, но из чувства долга он продолжает задавать вопросы и среди них вопрос об истине. На что Иешуа ответил: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно по-мышляешь о смерти». Чудо? Нет. Исцеление словом – не такое уж редкое явление в практике хорошего психотерапевта. В основе его – огромная проницательность, понимание человека и главное качество – сострадательность.
Пилат не желает смерти этому человеку и уже готов отменить смертный приговор, вынесенный Малым Синедрионом. Но вот речь зашла о верховной вла-сти, и Пилата пронзает острый страх и за себя, и за Иешуа. Он незаметно старает-ся подсказать арестанту спасительные ответы, но тот не может слукавить, заявляя, что «всякая власть является насилием над людьми, и наступит время, когда не бу-дет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти». Всесильный прокуратор теря-ет остатки гордого достоинства: «Ты полагаешь, несчастный, что римский проку-ратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю». Из-за боязни погубить свою карьеру Пилат идет против своих убеждений, против голоса человечности, против совести. Он утверждает смертный приговор, проявив трусость, которую сам впоследствии назовет самым страшным пороком. Жестоко будет наказан Пи-лат за свою трусость, много бессонных ночей будет терзаться он тем, что «чего-то не договорил тогда, давно, 14 числа весеннего месяца нисана», что он не пошел «на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем невиновного безумного меч-тателя и врача».
В данном эпизоде Булгаков ставит вопрос о нравственной ответственности человека за происходящее вокруг. Писатель уверен, что страшнее открытого зла конформизм тех, кто зло понимает, готов осудить его, способен ему препятство-вать, но не делает этого из-за малодушия, трусости, привычки к комфорту, боязни за карьеру. В булгаковской легенде о Иешуа и Пилате заложены вечные ценности, вечные истины, которые, будучи забытыми или разрушенными, непременно отра-зятся на нравственном состоянии общества.