Самым крупным выразителем сатирической линии в развитии русской поэзии был Крылов. Он сложился как писатель задолго до романтической эпохи и разделял многие положения просветительской идеологии. Крылов был сторонником изображения человека в рамках тех социальных отношений, которые характеризуют данное общество. Характер человека зависит от его социальной роли в общественном устройстве и может быть понят только в соответствии с этой ролью. Этим принципам Крылов остался верен до конца.
До французской революции Крылов возлагал, как и другие просветители, большие надежды на разум, широкое образование и воспитание дворян, на внедрение в их умы разумных общественных понятий. Такое умственное просвещение способно было, по его мнению (и тут он далеко не одинок), преобразовать все общество. Если большинство дворян поймет выгоды разумного поведения, не будет притеснять крепостных, позаботится о социальных нуждах бедняков, поставит общественный долг выше эгоистических, корыстных вожделений и т. д., то возникнет государство справедливости и процветания.
Но вот свершилась французская революция. Крылов, как и другие передовые люди, столкнулся с тем, что предсказания просветителей не сбылись. Надо было пересмотреть прежние позиции, извлекая уроки из истории. Перед ним встал вопрос: почему история "не послушалась" просветителей, почему она обманула их надежды?
В начале XIX века Крылов обратился к жанру басен, связанному с народной культурой. В своих баснях он дал ответы на злободневные жизненные проблемы.
Опыт французской революции и Просвещения отразился, например, в басне "Лягушки, просящие Царя". Лягушки сами не знают, чего они хотят. Они исходят не из своего практического опыта, а из теоретических представлений, которые кажутся им разумными. Однако реальная жизнь опровергает их теории. Лягушкам кажется, что с царем они заживут прекрасно, но на проверку выходит, что они приговорили себя к жесточайшему террору ("нынешний их Царь глотает их, как мух", "им нельзя... Ни носа выставить, ни квакнуть безопасно...").
Крылов прояснил ту истину, что история движется по своим законам, а не по "логическим", "головным" предписаниям людей, что попытки навязать истории некие "разумные" требования, не учитывающие всего предшествующего исторического опыта, обречены на провал и приводят к гораздо худшим последствиям, чем те, которые являются следствием естественного движения.
Если нельзя предугадать развитие действительности и строить прогнозы, то, спрашивается, какова же роль разума? Крылов отвечает так: равно опасно как преувеличение роли разума, так и пренебрежение им. Невмешательство разума в практическую деятельность приводит к застою, косности, рутине.
В басне "Пруд и река" Пруд, ведя беззаботную жизнь, погруженный в пустое философствование, осуждает Реку, занятую делом:
– А, философствуя, ты помнишь ли закон? Река на это отвечает, Что свежесть лишь вода движеньем сохраняет.
Итак, человек обязан – на то ему и дан разум – применять его, а не застывать в неподвижности, подобно Пруду. Закон жизни – движение, а не леность ума и сердца. Разуму надо лишь отвести должное, подобающее место в человеческой деятельности, не преуменьшая и не преувеличивая его возможностей. Позиция Крылова – исключение крайностей. Он против как ленивых Прудов, неразумных мудрецов ("Ларчик"), так и против "дерзновенных умов", действующих наперекор реальности.
На протяжении истории, считает баснописец, складываются этические представления людей. Они вырабатываются в их деятельности. Поэтому в качестве критерия оценки всего социального устройства Крылову служат те моральные принципы, которые сформировались в многовековом опыте народа. Крылов в своих баснях отдает явное предпочтение "низам", а не "верхам", ("Листы и Корни" и другие басни). По его мнению, фундамент национальной жизни построен трудом народа, а следовательно, мораль народа наиболее ясно выражает его понятие о жизни и об обществе. К этическому опыту народа Крылов постоянно обращается с помощью пословиц, поговорок, в которых народная мудрость закреплена в отточенной афористической форме.
Пользуясь морально-нравственными критериями, сложившимися в народной среде, Крылов подвергает критике современный ему социальный строй. В целом, с его точки зрения, отношения внутри дворянского общества не согласуются с народной нравственностью, они противоречат ей. Однако Крылов полагает, что, каким бы данный общественный механизм ни был, он явился результатом исторического развития, и его недостатки могут быть изжиты только на почве дальнейшей его эволюции. Содействовать этому призваны все сословия.
Предметом художественного постижения в баснях Крылова стала обыденная, исторически возникшая жизнь нации, в басенную сатиру Крылова мощным потоком хлынуло народное просторечие. Тем самым был восполнен пробел карамзинской реформы литературного языка и "школы гармонической точности", как назвал Пушкин поэзию Жуковского и Батюшкова. Крылов высветил народные этические нормы, продвинул вперед самосознание нации и обогатил литературный язык формами устной народной речи.