Некоторые авторы, отмечая, что лизинговая сделка включает в себя два контракта (купли - продажи и передачи имущества во временное пользование), обращают внимание на тесную взаимосвязь всех сторон данной сложной договорной структуры, из чего, по их мнению, следует, что рассмотрение и регулирование какой-либо одной из них приводит к разрушению целого[27].
Другая позиция по данному вопросу, высказанная в юридической литературе, состоит в том, что договор лизинга представляет собой двустороннюю сделку. Так, А.А. Иванов утверждает, что следует "трактовать договор лизинга как двустороннюю (а не многостороннюю) сделку, неразрывно связанную с договором купли - продажи арендованного имущества"; в отношении же взгляда на договор лизинга как трехстороннюю сделку он указывает следующее: "При всей простоте данной концепции у нее есть и слабые моменты. Отношения между арендодателем и арендатором, с одной стороны, и арендодателем и продавцом арендованного имущества, с другой, урегулированы так, как в классических двусторонних (синаллагматических) договорах. Участники этих договоров не имеют ни одного права или обязанности, которые бы принадлежали одновременно каждому из них, что как раз и характеризует многостороннюю сделку"[28].
Е.А. Павлодский пишет, что "классический лизинг связывает трех лиц: изготовителя оборудования, его приобретателя - арендодателя и арендатора", избегая квалификации договора лизинга как трехсторонней сделки; напротив, он замечает: "Однако участники лизинговых отношений связаны между собой не одним, а двумя отдельными договорами".
Ю.С. Харитонова, подчеркивая сложную конструкцию лизинговой операции, пишет: "Тем не менее представляется возможным выделить один из элементов лизинговой операции - обязательства по передаче оборудования во временное пользование как основу самостоятельного договора с особым порядком оформления и особыми условиями. К таким особым условиям следует отнести и необходимость выбора поставщика, и указание цели покупки имущества, и предоставление лизингополучателю прав требования к поставщику. Причем основанием для такого выделения договора по найму имущества при лизинговой операции служит сущность этих отношений - передача имущества во временное пользование".
В юридической литературе можно встретить и некую промежуточную точку зрения по рассматриваемому вопросу. Например, Т.А. Коннова утверждает, что "лизинговые отношения оформляются двумя договорами и включают в себя весь комплекс взаимосвязей, существующих между его участниками: арендатором, арендодателем и продавцом имущества. Договор лизинга имеет двусторонний характер, а лизинг как система отношений между тремя сторонами является трехсторонней сделкой".
Те, кто придерживается точки зрения о двустороннем характере договора лизинга, по-разному объясняют участие в этом обязательстве продавца, на которого возложено исполнение обязанностей по передаче лизингового имущества лизингополучателю, и наделение последнего соответствующими правами требования к продавцу. К примеру, А.А. Иванов указывает: "Арендодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли - продажи (п. 1 ст. 313 ГК), причем имеет место особый случай перепоручения исполнения, при котором перед кредитором (арендатором) в силу прямого указания закона становится ответственным только исполнитель (продавец). В свою очередь, договор купли - продажи предстает перед нами как договор в пользу третьего лица - арендатора (ст. 430 ГК)" [29].
Однако положение о возможности возложения исполнения обязательства лизингодателем на продавца предполагает, что по общему правилу такое исполнение должно предоставляться лизингополучателю со стороны лизингодателя, но это исключается нормой, содержащейся в п. 1 ст. 668 ГК, согласно которой имущество, являющееся предметом договора лизинга, передается лизингополучателю не лизингодателем, а продавцом. Кроме того, при возложении исполнения обязательства на третье лицо ответственность перед кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение несет должник (в нашем случае лизингодатель), а не третье лицо (продавец), что также не укладывается в конструкцию лизинга.
О.М. Козырь отмечает: "Анализируя договор финансовой аренды как специальную правовую конструкцию, не следует упускать из виду, что он осложняется наличием третьей фигуры - продавца, с которым арендатор в прямых договорных отношениях не состоит, но по отношению к которому благодаря наличию финансовой аренды он приобретает ряд прав и обязанностей. Создается такая правовая ситуация, когда в отношениях по аренде имущества продавец самостоятельной роли не имеет, тогда как в отношения, вытекающие из исполнения договора купли - продажи, арендатор может вторгаться в качестве активной фигуры именно в связи с наличием у него с арендодателем (покупателем) договорных арендных отношений" [30].
Брагинский М.И., Витрянский В.В считают, что в лизинговых правоотношениях договор купли - продажи предстает как договор в пользу третьего лица, что полностью объясняет как специфику исполнения обязательства, вытекающего из договора лизинга, по передаче имущества лизингополучателю, так и особенности структуры ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение. Причем данное положение исключает применение к правоотношениям сторон норм о возложении должником исполнения своего обязательства на третье лицо (ст. 313 ГК)[31]. По мнению Брагинского М.И., Витрянского В.В две самостоятельные двухсторонние сделки: купли - продажи и аренды - даже при самой тесной их взаимосвязи никак не могут образовать третью сделку, сторонами которой являлись бы субъекты двух названных самостоятельных договоров.
Если же говорить о лизинговых отношениях в целом, то они представляют собой не единую трехстороннюю сделку, а сложную структуру договорных связей, состоящую из договоров двух типов: договора купли - продажи лизингового имущества, заключаемого между продавцом и лизингодателем, а также собственно договора лизинга, заключаемого между лизингодателем (как собственником лизингового имущества) и лизингополучателем. То обстоятельство, что из договора купли - продажи у продавца возникают обязанности непосредственно перед лизингополучателем, а последний получает права требования к продавцу, объясняется вовсе не тем, что имеется некое единое обязательство лизинга, возникшее из единой же трехсторонней сделки между продавцом, лизингодателем и лизингополучателем[32].
Вместе с тем в литературе справедливо отмечается, что между конструкцией договора в пользу третьего лица и договором купли-продажи, направленным на вовлечение определенного имущества в гражданский оборот в качестве предмета лизинга, существуют определенные различия. Так, Е.Е. Ищенко главную особенность такого договора купли-продажи усматривает "в целях, для достижения которых заключаются эти договоры". В.М. Кукушкин указывает на то, что имущество по договору купли-продажи становится собственностью лизингодателя, а не лизингополучателя, поэтому сам по себе договор купли-продажи заключается в пользу лизингодателя; передача же имущества лизингополучателю происходит уже не в связи с договором купли-продажи, а на основании договора лизинга. А.Е. Прудникова отмечает, что при квалификации договора купли-продажи в качестве договора в пользу третьего лица лизингополучатель мог бы отказаться от принятия исполнения от продавца, тогда как согласно п. 5 ст. 15 Закона о лизинге лизингополучатель обязан принять предмет лизинга; кроме того, в отношениях с продавцом лизингополучатель и лизингодатель выступают как солидарные кредиторы, что нехарактерно для конструкции договора в пользу третьего лица, ибо последнее в таком договоре кредитором не признается (п. 1 ст. 430 ГК РФ).[33]
В дополнение к изложенным мотивам разграничения договора купли-продажи и договора в пользу третьего лица можно указать следующее. Во-первых, по смыслу ст. 430 ГК РФ договор в пользу третьего лица не порождает для последнего обязанностей, тогда как лизингополучатель несет обязанности, предусмотренные для покупателя. Во-вторых, кредитор по договору в пользу третьего лица может воспользоваться вытекающими из договора правами лишь в случае отказа от него третьего лица (п. 4 ст. 430 ГК РФ), тогда как лизингодатель, будучи солидарным с лизингополучателем, вправе предъявить требование к продавцу в полном объеме (п. 1 ст. 326 ГК РФ).
Таким образом, несмотря на сходство рассмотренных конструкций, существуют различия, не позволяющие их отождествлять. Но при этом надо иметь в виду, что к договору купли-продажи, опосредствующему вовлечение в гражданский оборот имущества в качестве предмета лизинга, по аналогии вполне можно и должно применять правило о невозможности расторжения или изменения сторонами договора в пользу третьего лица без согласия последнего (п. 2 ст. 430 ГК РФ).
Между тем договорная практика под воздействием потребностей оборота пошла по следующему пути: участниками договора купли-продажи зачастую являются все субъекты лизинга - продавец, лизингодатель (покупатель) и лизингополучатель, т.к. на практике же возникает необходимость согласования с лизингополучателем не только предмета лизинга и его поставщика, но и значительного количества условий договора поставки.