В марте-месяце (ранее это было невозможно - Сергей еще был на Кавказе) Есенина вызывали в ЧК. Как раз в период его знакомства с Толстой, жениховства, смотрин, разрыва с Бениславской. Видимо, предчувствуя скорую развязку трагедии и, может быть, узнав в ЧК о деле Ганина гораздо больше того, чем он рассказал Мансурову, Есенин прибег к испытанному не раз приему: дело - не шуточное, гораздо более серьезное, нежели все прежние, в которых он был замешан, так что надо бежать, пока не поздно, скрыться, исчезнуть из Москвы. А то и его загребут под горячую руку...
Видимо, поэтому 27 марта, за три дня до расстрела Ганина, неожиданно для всех знакомых, предвкушавших развитие его романа с Софьей Толстой сел в поезд Москва-Баку. Скорее под надежное покровительство Кирова! В Баку он прибыл 30 марта и сразу же, на всякий случай не останавливаясь в гостинице, поселился у Чагина. Не следует думать, что Есенин, отшатнувшийся от троцкистско-партийной элиты, приблизился к сталинскому окружению после гипотетического свидания со Сталиным и наладившихся связей с Фрунзе, а также будущим вторым лицом в партии Сергеем Мироновичем Кировым. Вполне возможно, что жизнь Есенина в Баку под покровительством Кирова и Чагина была для поэта непростой и, что он чувствовал обволакивающие его путы дружеского партийного диктата. А ведь он, Есенин, не раз пытался не прямо в лоб, а бережно, не обижая самолюбия, объяснить Петру Чагину, что никому не следует распоряжаться его талантом. Хотя бы потому, что даже сам Есенин им не распоряжается, наоборот, его талант властвует над ним. Желая объяснить эту истину Чагину, он как-то показал на ржавый желоб в саду чагинской загородной дачи: "Видишь тот ржавый желоб? Я такой же, как он, но из меня течет чистый кастальский источник поэзии..." По глазам увидел - ничего не поняли. Показательно письмо Чагина Есенину с добрыми партийными пожеланиями, как и о чем следует ему писать: "Дружище Сергей" крепись и дальше. Что пишешь? "Персидские мотивы" продолжай, не вредно, но работай над ними поаккуратней, тут неряшливость меньше всего уместна. Вспомни уклон в гражданственность, тряхни стариной. Очень неплохо было бы, чтобы соорудить что-нибудь в честь урожая, не браваду и не державинскую оду, а вещь, понимаешь". В этом письме все - от первой до последней строчки - вызвало у Есенина отвращение: и снисходительное отношение власть имущих ("Персидские мотивы" продолжать не вредно"), и боярско-партийное убеждение, что можно указывать поэту, что есть "аккуратность", что есть "неряшливость". Петр Чагин фактически пытается учить Есенина, "как писать стихи". Но уж, конечно, о чем писать - здесь у Чагина нет никаких сомнений, он-то знает: надо "соорудить" (стиль-то каков!) что-нибудь "в честь урожая". Чагин уверен, что это должна быть не "бравада", не "державинская ода", а нечто наивысшее- "вещь", и как равный к равному, чуть ли не как "поэт к поэту", обращается к Есенину: "ну ты же понимаешь"... Перед нами почти разговор Моцарта и Сальери. И в роли Моцарта выступает Чагин: "Мы с тобой, в отличие от непосвященных, от черни, ведь все понимаем". И это писал один из самых образованных партийных чиновников, один из тех, кто искренне любил Есенина. Что уж говорить о других!
Все исследователи жизни Есенина восхищаются Кировым, который после тою, как Есенин на даче в Мардакянах читал партийной верхушке Азербайджана "Персидские мотивы", сказал с упреком Петру Чагину:
- Почему ты до сих пор не создал Есенину иллюзию Персии в Баку? Смотри, как он написал, как будто был в Персии. В Персию мы не пустили его, учитывая опасности, которые его могут подстеречь, и боясь за его жизнь. Но ведь тебе же поручили создать ему иллюзию Персии в Баку. Так создай! Чего не хватит - довообразит. Он же поэт, да какой!
Да, Киров относится к Есенину, конечно же, лучше, нежели Бухарин Троцкий или Луначарский. Но даже в этих его благожелательных словах сколько бесцеремонного сознания своего могущества, своей спесивой непогрешимости, уверенности в том, что он-то, Киров, знает, что Есенину нужно, гораздо лучше, нежели сам Есенин. Вроде бы комплимент сказал: "Он же поэт, да какой!". А одновременно - партийное высокомерие, хамство сильного мира сего: ну что, что не пустили в Персию! Он же довообразит, у него же профессия такая -"довоображать". Кому-кому, а уж Кирову, бывшему уездному газетчику, можно сказать, Литератору, это известно лучше, нежели кому другому.
Затравленный, обложенный уголовными делами, истерзанный партийной прессой после "дела четырех поэтов", не раз уже побывавший в ЧК, Есенин спасается в Баку, а Киров как будто ничего не знает об этой травле, об этих реальных опасностях, об уголовном преследовании... Палец о палец не ударит, чтобы оберечь Есенина от травли, подстерегающей поэта в России, и несет какую-то околесицу о том, что жизнь Есенина может быть в опасности, если он поедет в Персию. Поэт здесь, у себя на родине живет "как иностранец", как "пасынок", как изгой. За его друзьями идет политически-уголовная охота, Ганин со своими соратниками уже расстрелян, а самодовольный Киров думает, что в России у Есенина все в порядке…
Ответить на второй вопрос: "Как и при каких конкретных обстоятельствах происходило убийство?" в наши дни, увы, невозможно, нам посильны только гипотезы. Предположить можно следующее развитие драматических событий.
Из-за угрозы суда и под воздействием своего окончательного разлада с большевистской идеологией Сергей Есенин намечает свой побег из СССР, о чем проговаривается 27 ноября 1925 года в письме к П. И. Чагину. Замысел излишне доверчивого поэта становится известен Льву Троцкому, остановившему ходатайство Луначарского - замять судебное дело по оскорблению поэтом дипкурьера А. Рога - и приказавшему "присмотреть" за Есениным, позволяющим себе резкую критику власти чуть ли не на всех перекрестках и почти открытые выпады против него лично. Главный "архитектор" дал сигнал "присмотреть" за Есениным, он же после государственного фарса с похоронами поэта 19 января 1926 года дал в "Правде" и отбой. Едва ли Троцкий приказывал убить своего духовного противника. Это, уместно предположить, случилось в застенке ГПУ (настаиваем на адресе: проспект Майорова, 8/23) после четырехдневных допросов беглеца, когда расшалившиеся нервы следователя не выдержали и рука потянулась к нагану... Внешним поводом для жестко-пристрастной экзекуции послужила выдуманная ГПУ версия о связях поэта с британской разведкой. Может, этот вариант возник у злодеев позже, для оправдания "самоубийства" на почве, так сказать, разоблачения пойманного с поличным беглеца (в литературе о Есенине такой сюжет разрабатывался, в январских ленинградских газетах глухо сообщалось о неких арестованных английских шпионах).
Чтобы скрыть убийство и отвести возможный сокрушительный удар Сталина на XIV партийном съезде (вспомним, здесь Троцкий молчал как рыба), сочиняется сценарий с самоповешением, режиссером-исполнителем которого выступил идеологический надсмотрщик Петров. Чтобы расчистить место для кровавых мизансцен, из 130-го номера "Англетера" "извлекается" некий Евгений Васильевич Кушников- В списках жильцов гостиницы (контрольно-финансовый экземпляр) к его фамилии дано примечание: "По сведениям домоуправления, арестован". В 130-й срочно "поселяется" Г. Ф. Устинов, а затем колесо закручивается уже на полные обороты. В действие вступают все секретно-оперативные механизмы ГПУ, милиции и уголовного розыска, начальник Административного отдела Ленгубисполкома (ДОЛГИ) и руководитель ЛГМ Г. С. Егоров, глава подотдела УГРО ДОЛГИ Л. С. Петржак (в 1929 году будут разоблачены и осуждены как крупные аферисты и финансовые мошенники); из кожи вон лезут сексоты, надрываются во лжи газеты, подло молчат вчерашние приятели Есенина ... Его смерть окутывается ядовитым туманом на 70 лет.
Подчеркиваем, предполагаемое бегство поэта из СССР - лишь видимый и не самый главный мотив его убийства. Невозможно отрицать в "деле Есенина" экстремистско-националистический еврейский. О раздутом чуть ли не до вселенских масштабов так называемом "антисемитизме" поэта считал своим прямым долгом высказаться всякий знакомый с ним обращенный в православие иудей и откровенный потомок Сиона. Проблема эта до сих пор запретная, несмотря на демократические выкрутасы нашего времени.
Существовали, разумеется, и другие причины злодеяния (политические, психологические и т. д.). В трагической судьбе Есенина, как в фокусе, отразилась эпоха 20-30-х годов, драматическая судьба русского народа и его национальной культуры. Об этом еще скажут, напишут, споют...