... в кучах за оградой
не дышат утренней прохладой,
ни вешним запахом лугов.
Как устаёшь жить там и как отдыхаешь душой здесь, в этой простой, немудрёной жизни! Сердце обновляется, грудь дышит свободнее, а ум не терзается мучительными думами и нескончаемым разбором тяжебных дел с сердцем: и то и другое в ладу. Не над чем задумываться. Беззаботно скользишь взглядом от рощи к пашне, от пашни к холму, и потом погружаешь его в бездонную синеву неба.
По приезде Александра озеро в Грачах чуть-чуть рябело от лёгкой зяби. Глаза невольно зажимались от ослепительного блеска солнечных лучей, сверкавших то алмазными, то изумрудными искрами в воде. Плакучие берёзы купали в озере свои ветви, и кое-где берега поросли осокой, в которой прятались большие жёлтые цветы, покоившиеся на широких плавучих листьях. На солнце набегали иногда лёгкие облака; вдруг оно как будто отвернётся; тогда и озеро, и роща, и село - всё мгновенно потемнеет; одна даль ярко сияет, манит, искушает своей прелестью. Облако пройдёт - озеро опять заблестит, нивы обольются, точно золото.
Здесь природа - часть жизни людей. Ветер пронёсся, снёс соломенную кровлю, погнал вдоль улицы петухов и кур, раздувая им хвосты. Всё суетится и прячется; только глупый баран не предчувствует ничего; он равнодушно жуёт свою жвачку да глядит в одну сторону, не понимая общей тревоги. Ветер пронёсся. Опять безмолвие. Там крестьянская телега с грохотом проедет по мостику, за ней лениво проползёт воз с сеном. Белокурые и жестковолосые ребятишки, подняв рубашонки, бродят по лужам. Глядя на эту картину, невольно, как и Александр, начнёшь постигать поэзию серенького неба, сломанного забора, калитки, грязного пруда. Течение жизни здесь беззаботно.
И как только человек меняет щегольской фрак на широкий халат домашней работы, он начинает понимать, что между действительностью и идеалом лежит ... бездна, через которую ещё не найден мост, да едва и построится когда.