Можно предположить, что в поэме о Великом инквизиторе Ф.М.Достоевский показывает нам "спор" двух мировоззрений: атеистического и христианского (совершенно не важно католицизм это или православие). Еще в Сибири Достоевский лично осознал как главный и трагический конфликт века - борьбу между жаждой веры и неверием: "…я - дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных". Этими трагическими сомнениями, метаниями между верой и бунтом против Бога и "мира, им созданного", Достоевский наделил почти всех своих героев-идеологов, но наивысшего эмоционально-философского напряжения, вселенского масштаба они достигают в 5-й книге "Братьев Карамазовых", "Pro и contra" - главе "Бунт" и "поэмке" Ивана о Великом Инквизиторе. Полемизируя с либеральными критиками романа, Достоевский утверждал, что им "и не снилось такой силы отрицания Бога, какое положено в Инквизиторе и в предшествовавшей главе, которому ответом служит весь роман". "И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не было <…> через большое горнило сомнений моя осанна прошла, как говорит у меня же, в том же романе черт". С другой стороны, сердце Ивана, не воспринимающего “живого” Бога и полагающегося лишь на опыт просвещенной Европы рвется ко Христу, преодолевшему через Голгофу этот путь и познавшему конечное воссоединение с Богом-отцом. Так, вторгаясь в художественную ткань, библейский сюжет создает оригинальный прецедент решения важных философских вопросов романа и одновременно раскрывает суть образа одного из главных героев.
Зачем писатель включил "Легенду о Великом инквизиторе" в свой последний роман "Братья Карамазовы"? Может быть, лучше было бы опубликовать ее отдельно как самостоятельное произведение. Тем более, что по силе философской мысли, "поэмка" Ивана достаточно потеряла при опубликовании внутри романа. Вероятно, читатель меньше обращает на нее внимание, чем она того заслуживает, да и поскольку сам роман очень интересен и силен, "Легенда" просто в нем становится незаметнее. Многих литературоведов и философов (последних в особенности) волновал вопрос: как связана "поэмка" о инквизиторе и сам роман. Вот, как об этом писал В. В. Розанов в своем труде "Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского": Оно, однако, проникнуто особою мучительностью, как и все творчество избранного нами писателя, как и самая его личность. Это -- "Легенда о Великом Инквизиторе" покойного Достоевского. Как известно, она составляет только эпизод в последнем произведении его, "Братья Карамазовы", но связь ее с фабулою этого романа так слаба, что ее можно рассматривать как отдельное произведение. Но зато, вместо внешней связи, между романом и "Легендою" есть связь внутренняя: именно "Легенда" составляет как бы душу всего произведения, которое только группируется около нее, как вариации около своей темы; в ней схоронена заветная мысль писателя, без которой не был бы написан не только этот роман, но и многие другие произведения его: по крайней мере не было бы в них всех самых лучших и высоких мест". А вот, как сам Ф.М.Достоевский говорил о связи своего романа с "Легендой", рассказанной Иваном Карамазовым. Читаем в "Воспоминаниях" В.Пуцыковича: "…Ф.М.Достоевский не только сделал мне некоторые разъяснения насчет этой легенды, но и прямо поручил мне кое-что о ней написать. Проездом в 1879г. летом в Эмс и обратно в Петербург наш знаменитый теперь повсюду писатель провел несколько дней в Берлине. Вот что он мне, между прочим, прямо тогда продиктовал с просьбою написать об этом: "Федор Михайлович с этою легендою о Великом инквизиторе достиг кульминационного пункта в своей литературной деятельности или - как это прибавил он - в своем творчестве…" На вопрос же мой, что значит то, что он поместил именно такую религиозную легенду в роман из русской жизни ("Братья Карамазовы"), и почему именно он считает не самый роман, имевший такой успех даже до окончания его, важным, а эту легенду, он объяснил мне вот что. Он тему этой легенды, так сказать, выносил в душе своей почти в течении всей жизни и желал бы ее именно теперь пустить в ход, так как не знает, удастся ли ему еще что-либо крупное напечатать".
Ну, а закончить работу о "Легенде о Великом инквизиторе" и ее месте в романе Ф.М.Достоевского "Братья Карамазовы" хотелось бы словами Антанаса Мацейны, который в первой части свой трилогии "Смятенное сердце" пишет: "Ф. М. Достоевский считал свою легенду «Великий инквизитор» самым лучшим своим произведением. Действительно, в этой легенде - весь Достоевский: со своей диалектикой, со своей концепцией человека, со своим мироощущением. То, что в других произведениях разбросано, рассеяно, то, что в них только обозначено, но не развито, здесь выступает в великолепном единстве и полноте. Все нити творчества Достоевского, ранее разрозненные, здесь соединяются, создавая замечательное полотно. Все его идеи соединяются в один поразительный силы образ. Легенда «Великий инквизитор» становится вершиной творчества Достоевского. Хотелось бы привести еще одну цитату на этот раз из письма И.Н.Крамского П.М.Третьякову: "После Карамазовых (и во время чтения) несколько раз я с ужасом оглядывался кругом и удивлялся, что все идет по-старому и что мир не передвинулся на своей оси. Казалось: как после семейного совета Карамазовых, у старца Зосимы, после "Великого Инквизитора" есть люди, обирающие ближнего, есть политика, открыто исповедующая лицемерие, есть архиереи, спокойно полагающие, что дело Христа своим чередом, а практика жизни своим".