Еще один образ романа, середняка Кондрата Майданникова, вскрывает важнейшую проблему наших дней, берущую начало в роковых тридцатых. Это утрата крестьянином чувства хозяина, которая и привела спустя десятилетия к экономическому и моральному краху колхозной системы. Образ Майданникова отнюдь не был обойден вниманием критики. Напротив, умонастроение Кондрата, его душевные муки перед вступлением в колхоз получали очень простое и ясное объяснение. Они расценивались как борьба между частнособственническими инстинктами, которые автор называет не иначе, как "жалость-гадюка" или "чертяка", и стремлением к светлой колхозной жизни. Честный труженик, не помышляющий о войне с родной советской властью, пытается переломить себя, заставить поверить в будущее благоденствие и процветание обобществленного хозяйства. Но здравый крестьянский смысл подсказывает ему совсем другое: "Что, если разбредутся люди через неделю те, испугавшись трудного?" Кроме того, Майданников, как разумный трудолюбивый хозяин, очень легко может представить себе, как пойдет работа в колхозе, где нет "моего", где все только "наше". Ему больно думать о том, что за его скотиной, которую он вырастил с такой любовью и заботой, будет ухаживать нерадивый колхозник, лентяй и пьяница, который ее погубит. У него нет уверенности в том что общую работу все будут выполнять добросовестно, ибо слишком хорошо знает некоторых своих односельчан, не особенно заинтересованных в работе на совесть: "... сохнет всяк возле своего, а об чужих и — бай дюже. Ить нету зараз чужих, все наши, а вот как оно... За худобой не хотят смотреть, многим она обчужала". В этих бесхитростных рассуждениях простого земледельца слышится горькая правда о том, как настойчиво вытравливалось из души крестьянина его основное качество — чувство хозяина, рождающее в нем смелость, инициативу, готовность жертвовать сном и отдыхом ради того, чтобы с радостью увидеть плоды своего тяжкого труда. Естественно, что человеку, пахавшему от зари до зари в то время, как беднота слонялась по хутору, размахивая наганом и ничего не делая, мучительно жаль расставаться с хозяйством, которое далось ему потом и кровью, тем более, что и руководить колхозом, по всей видимости, будут все те же идейные бездельники. Зачем так добросовестно трудиться, если плоды твоего труда в любой момент могут быть отняты по чьему-то волевому решению, а затем поделены "по справедливости" между работягами и бездельниками. Значит, Шолохов нащупал одну из самых болевых точек коллективизации — потерю крестьянством веры в стабильность жизни, в то, что все обещания партии и правительства, касающиеся земли, в любой момент могут быть грубо нарушены. Это социальное и моральное травмирование хлеборобов логически вело к "раскрестьяниванию" и даже "расчеловечиванию", результаты чего мы пожинаем сейчас.
Таким образом, мы видим, что большой художественный талант Шолохова постоянно вступал в противоречие с узостью идеологической схемы. В "Поднятой целине" много живописных картин народной жизни, поэтических описаний донской природы, неповторимого юмора. Но, несмотря на это, общий колорит эпохи, изображенной в романе, вызывает отнюдь не оптимистическое ощущение. И не только потому, что страницы романа, образно говоря, залиты кровью. За 8 месяцев, в течение которых происходит действие, погибает 11 человек. И только один из них — хуторской пастух дед Агей — умер естественной смертью. Почти все остальные были убиты, причем их гибель была непосредственно связана с коллективизацией. Жизнь в Гремячем Логу показана далекой от нормального состояния.
Казаки словно утратили свое веками сложившееся вольнолюбие, характер, широкие, раздольные песни, гордую, смелую натуру. Интенсивное давление партийных деятелей приводило деревню в состояние предельной напряженности. "Жизнь в Гремячем Логу стала на дыбы, как норовистый конь перед трудным препятствием", — пишет Шолохов в "Поднятой целине". Показывая своих героев во время пахоты, сенокоса и других основных этапов сельского труда, автор старался слить воедино личную судьбу каждого отдельного персонажа с историческим сюжетом. Та действительность, которая предстает в романе, не только влияет на людей, но и вовлекает их в бурный поток событий, ломая и круша характеры и судьбы. Не случайно переустройством дел в деревне руководит не крестьянин, работающий на земле, а городской человек, не знакомый с этой сферой труда. Атмосфера насилия, ориентация на пролетария как на самый передовой класс требовали чужого человека, который не связан с хуторянами, не станет жалеть раскулаченных или переживать за свое добро. Давыдов, безусловно, обрисован автором с удивительной симпатией. Всеми своими действиями и словами он, буквально, очаровывает и казаков, и читателя. Образ Давыдова укреплял веру в то, что в казачьи хутора направлялись добрые и порядочные люди, искренне желающие улучшить жизнь хлеборобов. Но исходный тезис — убить в земледельце собственника, заставить его расстаться с добром, которое он нажил тяжелым трудом, и заботиться об общем, то есть ничьем — в корне неверен, враждебен человеку. Такая постановка вопроса делает его приспособленцем, равнодушным ко всему, приводя в конечном итоге к нравственной деформации общества. Верный жизненной правде, Шолохов не дает в романе победно-оптимистической картины благополучия и процветания гремяченского колхоза. В финальных страницах произведения нет ощущения того, что сбылись надежды и чаяния хлеборобов. Автор даже избегает разговора о конкретных результатах деятельности колхоза. Например, здесь нет ни слова об урожае, то есть автор как бы стыдится в полный голос трубить о победе колхозного строя. Поэтому представление о торжестве политики партии в деревне создавалось во многом благодаря названию. Жизнь крестьянства сравнивалась с необработанной, нераспаханной целиной, таящей в себе могучие силы и возможности. Такие силы, безусловно, были в обществе. И сейчас они пробиваются наружу, чтобы понять и переосмыслить трагедию переломного времени, круто изменившую сложившийся жизненный уклад.