МОЙ ЛЮБИМЫЙ СОВРЕМЕННЫЙ ПИСАТЕЛЬ
(ТВОРЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА)
Как писатель, актер и режиссер Василий Шукшин нашел себя сразу: в литературе и кино он появился со своими темами, героями и стилем. Его почерк нельзя спутать ни с чьим другим. Оригинальность таланта при его многогранности с годами становилась все более очевидной, и сейчас, когда со дня смерти писателя прошло уже немало лет, мы ясно видим, что место Шукшина так и осталось незанятым. Настоящего художника невозможно заменить, ему можно только подражать. Читатели сразу заметили, что персонажи шукшинских произведений — какие-то необычные, «странные» люди: «чудики», «психопаты», «дебилы», «шизы». Вот Алеша Бесконвойный—герой одноименного рассказа. Хоть режь его на части! — в субботу колхозных коров пасти не пойдет: ему надо в баньке попариться. Или Бронька Пупков — не может без того, чтобы не рассказать в очередной раз «историю», как он «стрелил» в Гитлера да промахнулся («Миль пардон, мадам!»)..
Действительно, какое-то необъяснимое отклонение от нормы, от принятых стандартов поведения, желание подняться над унылой повседневностью, пусть даже путем самообмана. Почему?.
Семка Рысь, герой рассказа «Мастер»,—вовсе не злой человек, но «транжирит» свои «лошадиные» силы на что угодно: поорать, позубоскалить, пошкодить где-нибудь — «милое дело». А Тимофею Худякову («Билет на второй сеанс») все до того опостылело, что, казалось, «встал бы на четвереньки, и зарычал бы, и залаял, и головой бы замотал. Может, заплакал бы». Все легче б стало..
Будучи погруженными в житейскую повседневность, в скучное однообразие будней, шукшинские персонажи отваживаются на какой-либо из ряда «вон выходящий поступок, чтобы хоть на одно мгновение приподняться и над обыденностью, и над самими собой..
Василия Шукшина прежде всего интересовала душа человека в ее внезапном пробуждении, в моменты прозрения. Все, что предшествует этому мгновению, писателем намеренно опускается. Отсюда лаконизм его рассказов, сжатость материала, динамизм повествования..
Герои Шукшина часто принимают решения и совершают поступки, на первый взгляд, несоизмеримые с реальными причинами, вызвавшими их. Так, в рассказе «Даешь сердце!» ветфельдшер Козулин салютует выстрелами из ружья, потрясенный известием о первой пересадке сердца. Сашка Ермолаев, оскорбленный продавщицей (рассказ «Обида»), готов «проломиться с молотком» к правде. От обиды «сводит челюсти», Сашку «трясет», на нем «нет лица Почему же такая бурная реакция? Ведь, к сожалению, грубость — обычное явление в нашей жизни и к ней уже привыкли?.
В том-то и дело, что «чудики» и «психопаты» привыкнуть не могут. Они психологически неустойчивы, «взрывоопасны», и причину их «странного поведения автор усматривал в неустойчивости, неупорядочности их жизни..
В большинстве случаев шукшинские персонажи, как и сам писатель, — выходцы из сельской местности. Их память хранит воспоминания о деревенском детстве, о простоте нравов, а сознанием они понимают преимущества городского быта, от которых уже не могут отказаться..
Достаточно небольшого толчка извне, чтобы растерянность, душевная неустроенность, внутренний дискомфорт выплеснулись наружу взрывом ненависти, обиды л безрассудства. «Я вас всех ненавижу, гадов!» — заорал в сердцах герой рассказа «Змеиный яд», отчаявшись найти лекарство для своей матери. В этом крике сконцентрировалось все: и ощущение своего бессилия, неустроенность, и стремление пробить равнодушие других, но главное — в нем выразилась боль, которая переполняла сердце героя и была так хорошо знакома самому автору-повествователю.И все же было бы большой ошибкой заключать существо шукшинских персонажей в рамки их полудеревенской-полугородской психологии. Шукшин писал не о городе и не о деревне: он писал о России, о русском человеке, о необходимости более достойных форм его существования на земле. И этот большой, исторический и философский, подтекст шукшинских рассказов не может быть заслонен внешним комизмом персонажей, несуразностями их поведения и речи..
Поступки шукшинских героев порой неожиданны, часто непредсказуемы, но они заставляют не только удивляться странностям человеческого характера (это не главное), но уважать личность, считаться с нею. Истоки конфликта, на который так легко идут Сашка Ермолаев, Алеша Бесконвойный или Семка Рысь, не в склочности или привередливости их натур. Духовные запросы личности намного превышают то, что может дать человеку жизнь. И этот трудноразрешимый конфликт с действительностью становится драмой персонажей, которая нередко переходит в трагедию..
Шукшинский герой стремится заполнить внутреннюю пустоту: один пишет трактате государстве, другой создает живописное полотно, третий сочиняет куплетики для эстрады... Смущенно и робко они просят кого-то постороннего их выслушать, оценить. И в общем-то зная истинную цену своему творчеству, чутко улавливают в похвале неискренность. И тогда «взмывают от ярости», готовы спустить недогадливого ценителя с лестницы, уничтожить свое творение... Не выдерживает душа, не могущая жить пустотой, требующая смысла, которого сразу не постичь: «Ну живешь, ну жрешь, ну детей народишь — а зачем? Обеспечили себя насущным, думали, что стали нехуже людей, а вышло-то...» «Родиться бы мне ешо разок! А? Пусть это не считается — что прожил...» — рассуждает Максим Яриков, работяга, в рассказе «Верую!».
«Смы-ы-сл!», «А зачем все, зачем?», «Что с нами происходит?» — вопросы, которые задавал Шукшин своими произведениями, были его вопросами к самому себе как художнику и гражданину, к читателям и зрителям. Но это еще вопросы и к нам, людям другого поколения..
Найдем ли мы ответы на них?.
Список литературы
Шукшин В. Рассказы.