Грустно. И ни черта не понять, что там мозгует режим: Северным рекам шеи свернуть или отнять Гольфстрим!
Фазиль Искандер.
Как - то в кинотеатре повторного фильма я случайно посмотрел старый фильм "Хозяин тайги". Хотя он был снят еще до моегорождения, но очень мне понравился. Молодой Золотухин игралучасткового милиционера где-то в Сибири, единственного "в однусторону на пятьдесят верст, а в другую - на пятьсот". Он борется с браконьерами и побеждает. Было это два года назад.Тогда-то я впервые серьезно задумался о том, почему люди такварварски обращаются с природой. Удивительно, что до того всеразговоры на эту тему я словно пропускал мимо ушей. Вспомнилось, конечно, и другие ленты. Узнал я и историю фильма "Уозера", снятого больше двадцати лет назад. Оказывается, с негоначалась борьба за чистоту Байкала, которая по сей день некончено.
Так постепенно из разрозненных фактов стало складыватьсяпредставление об экологической проблеме, о том, как литература(о кино больше не говорю) подняла эту тему. Потом в школепришлось готовить доклад на тему "Человек и природа в произведениях советских писателей". Вот что я выяснил. Еще в концепрошлого века Достоевский, Чехов, Мамин-Сибиряк и другие сталиписать о варварском отношении к природе, особенно к лесу. Но всоветское время эту тему надолго забыли. Тогда был в моде лозунг о том, что нечего ждать милости от природы, а ее богатства надо взять самим. Потом в голове Сталина возник план"преобразования" природы, и в эту кампанию активно включилисьнекоторые писатели.
Против "преобразования" поднял свой голос известныйрусский писатель Леонид Леонов. Его роман "Руский лес" открылв середине 50-х годов "художественную" экологию. В 50-60 годымного сделали для родной природы К.Паустовский, В.Белов, В.Липатов и другие.
В этом сочинении мне хотелось бы сказать только о немногих произведениях и писателях.
Много сделал для защиты природы Виктор Астафьев, удостоенный не так давно звания Героя Социалистического Труда. Он,например, (я читал об этом в газете) раскрыл тайну "объектаN 27", который на самом деле должен был стать могильником длярадиоактивных отходов из стран Европы (тысячи верст везли быих!) под Енисеем. Кто знает, может быть, этим этим предотвращен сибирский Чернобыль? В семидесятые годы им написаны"Последний поклон" и "Царь-рыба". Повествование в рассказах"Царь-рыба" показывает нам малых браконьеров, нарушающих запреты на охоту и рыбную ловлю, и больших, готовых ради планаразорить всю тайгу. Между тем Астафьев убежден: "Тайга на земле и звезды на небе были тысячи лет до нас. Звезды потухалииль разбивались на осколки, взамен их расцветали на небе другие. И деревья в тайге умирали и рождались, одно дерево сжигало молнией, подмывало рекой, другое сорило семена в воду, поветру... Нам только кажется, - подчеркивает свою мысль писатель, - что мы преобразовали... тайгу... Нет, мы лишь ранилиее, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнем. Но страху,смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались.
Мне кажется, что с этими мыслями согласится и ВалентинРаспутин, тоже очень много сделавший для защиты русской природы. Он был в числе тех, кто поднял свой голос против поворотасеверных рек. В повести "Прощание с Матерой" он рисует намстрадания людей, вынужденных покидать свою и своих предков родину. Кто-то из власть имущих, этих наследников сталинских"преобразователей", принял решение построить на реке ГЭС.Десятки деревень обречены быть затопленными. Кажется, вместе слюдьми плачет и природа. Величествен образ старого дерева: егопытались срубить - отскакивают топоры, спилить - не берут пилы,поджечь - не горит. Варвары в конце концов отступают. Не так лисопротивляется и природа: как ни крушат ее - все еще стоит. Новедь и ее силы не беспредельны. А если не выдержит? Останетсяли жив сам человек? Он должен заботиться о природе - это егодом. Он не гость, а хозяин в нем на долгие тысячелетия.
Вновь поднимается эта проблема в другой повести Распутина - "Пожар". "Лес вырубать - не хлеб сеять", - с горечью думаетглавный герой произведения. Леспромхоз торопится быстрее планвыполнить, кубометры заготовить. "А лес выбрали - до новогодесятки и десятки лет. Вырубают же его при нынешней технике вгоды. А потом что?" Читатель готов кричать вместе с героем:"План?! Да лучше бы мы без него жили. Лучше б другой план завели - не на одни только кубометры, а на души! Чтоб учитывали,сколько душ потеряно, к черту -дьяволу перешло, и сколько осталось! Это верно. Где нет любви и жалости к природе, там нет ижалости к человеку. А вместе с природой гибнет и человек. Причем не только нравственно, но и в прямом смысле.
Об этом еще одна интересная повесть - "Дамба" ВладимираМазаева. Не очень известная книга, правда, но меня она привлекла своей правдивостью.
В произведении рассказывается о типичном уже, к сожалению, для наших дней случае. Во время сильного дождя прорывается дамба отстойника, где хранилось 600 тысяч кубов ядовитыхотходов коксохимического производства. Черная волна вливаетсяв реку, отравляя все живое. Власти, конечно, пытаются ликвидировать последствия, но многое поправить уже невозможно. Кто жевиноват? Да, как всегда, никто. О том, что дамба построена снарушениями технологии и возможен прорыв, знали, но не принимали мер. Предупреждением о возможной катастрофе не придавализначения. Первый секретарь горкома партии никогда за четырегода руководства городом этими проблемами не интересовался,даже понятия не имел о заводском гидроотвале.
Природа, по мысли писателя, мстит своим обидчикам. Получают отравления дочь и зять первого секретаря. Черной волнойразрушен дачный поселок, где располагаются и дачи руководителей завода.
Писатели учат людей задумываться над тем, что же они творят с природой?! Слишком много в последние годы случается аварий и катастроф, чтобы не прислушаться к их мудрому голосу.Григорий Медведев в своей документальной повести "Чернобыльская тетрадь" говорит о том, что в погоне за чинами и наградами академики, экономисты и политики многие годы обманывалинарод, утверждая, что атомная энергетика безопасна. Мы знаемтеперь, чем обернулась эта "безопасность". Повесть кончаетсяочень сильными словами писателя. Он ходит по кладбищу, где похоронены жертвы Чернобыля, и вспоминает, что тела их сильнорадиоактивны и они были похоронены в цинковых гробах. "Тактребовала санэпидстанция, и я думал об этом, ибо земле помешали сделать ее последнюю работу - превратить тела умерших впрах. Проклятый ядерный век! Даже здесь, в извечном человеческом исходе, нарушаются тысячелетние традиции. Даже похоронить, по-людски предать земле нельзя". Сильнее не скажешь...