Как заметил Л.В. Щерба, диалог – это принадлежность разговорной речи (в отличие от монолога, лежащего в основе литературного языка), он состоит из цепи реплик[24]. Сцепление реплик, в котором вторая реплика по своему строению опирается на первую, грамматически зависит от нее, называется диалогическим единством и является основной единицей диалога[25]. Однако наличие цепи реплик не может быть воспринято как безусловный маркер диалога[26], между монологом и диалогом не существует строгой границы, о чем говорит, например, частое включение в диалог обширных монологических высказываний субъектов общения: «Реплики превращаются в логически развернутые рассуждения, полемически заостряются, разрастаются в адресованные собеседнику монологи, а весь диалог становится системой диалогически соотнесенных и сопоставленных монологов»[27].
Современные ученые подошли к разграничению понятий диалога и монолога с точки зрения коммуникантов: «Диалог – это текст, создаваемый двумя партнерами коммуникации, один из которых (адресант) задает конкретную программу развития текста, его интенцию, а другой (адресат) должен активно участвовать в развитии этой программы, не имея возможности выйти за ее пределы. Монолог – это текст, который хотя и инициируется, явным или неявным образом, партнером по коммуникации, но развивается по программе своего создателя без участия или, по крайней мере, без активного участия партнера коммуникации»[28]. Иначе, диалог строится «в принципиальном расчете одного из партнеров коммуникации на реакцию… другого партнера»[29], тогда как основным принципом монолога является «запрет на реакцию, подавление реакции слушателя»[30].
В газете диалог отражается прежде всего в жанре интервью. Об их тесном сращении говорит тот факт, что в некоторых работах, анализирующих интервью, употребляется термин «диалог» как синоним интервью вообще[31]. Однако жанр интервью может отражать и такое общение журналиста с интервьюируемым, при котором ответ последнего является, по сути, монологом – этот вид интервью получил название интервью-монолога. Роль журналиста в данном случае сводится к следующему: журналист своей репликой инициирует ответ-монолог интервьюируемого. Даже если в напечатанном интервью в текст-монолог интервьюируемого вклиниваются реплики журналиста (типа «Да-да», «Конечно же», «Это понятно» и так далее), это не меняет сути монолога, поскольку реплики журналиста являются выражением контактного внимания, согласия и не более[32].
Отграничим термины «публичный диалог», «диалог» и интервью. В понятие публичного диалога Е.И. Голанова включает не только интервью, но и, например, разговоры в зале суда, научные дискуссии, пресс-конференции, то есть публичный диалог шире интервью[33]. Интервью в данной работе – опубликованная беседа журналиста с лицом или группой лиц. Диалогом же обозначим диалогическое единство реплик интервьюера и интервьюируемого. Последнее разграничение важно, поскольку, как уже отмечалось, в современной газете жанр интервью может включать в себя элементы очерка, комментария и так далее, то есть монологическую речь журналиста.
Итак, соотношение монолога и диалога и их отражение на страницах газет представляет собой сложный вопрос для лингвистов. Современные авторы подходят к разрешению этого вопроса с точки зрения коммуникантов. Однако различные позиции ученых отражаются в нечеткой терминологии, когда понятия и признаки монолога и диалога смешиваются.
§ 3. Стилистика газетного интервью как жанра
В научной литературе существует множество классификаций видов интервью, выделяемых на различных основаниях – от формы подачи материала до тематики беседы. Однако такой спектр жанровых вариаций – примета только современной (начиная с 1980-ых годов) прессы. Например, как отмечает Е.И. Голанова, для 50-ых годов характерна только одна разновидность жанра интервью – интервью-рассказ[34]. Постепенное расширение видового разнообразия жанра связано прежде всего с изменениями социального характера, раскрепощением общества. Трансформации жанра интервью отражаются в жанрообразующих признаках, «таких, как наличие авторского начала, цель сообщения, предметное содержание, стандартность средств выражения, объем…»[35].
Наличие авторского начала – один из важнейших признаков любого жанра публицистики. В интервью автор выступает не только как организатор текста, подачи информации, но и как непосредственное действующее лицо. Это вносит дополнительные сложности в описание стилистики данного жанра.
Сложность представляет разграничение таких понятий, как образ автора и авторское «я». Проблема образа автора как семантико-стилистического центра литературного произведения впервые была поставлена и разработана в 1930-х годах В.В. Виноградовым. У некоторых ученых происходит смешение понятий «автор» и «образ автора» и «авторское «я»: «В газетно-публицистическом стиле характерно совпадение автора и рассказчика. Это составляет главное отличие публицистической речи – ее «открытость», документальность, эмоциональность. Хотя в публицистике журналист - создатель произведения – и его авторское «я» полностью совпадают, образ автора как композиционно-речевая категория сохраняется, однако, наполняется иным содержанием. Образ автора в публицистике – авторское «я» журналиста, характер его отношения к действительности»[36]. Мы же будем придерживаться точки зрения В.И. Конькова, разделяющего автора и его речевое выражение: «Во-первых, образ автора – категория поэтики, позволяющая дать интерпретацию содержательной и речевой целостности текста. Во-вторых, авторское «я» - категория лингвистическая, речевое воплощение автора как одного из персонажей текста, речевая партия автора, противопоставленная речевым партиям других персонажей текста. В-третьих, автор, реальная личность, категория экстралингвистическая, автор как реальная личность всегда стоит за газетным аналитическим текстом <…>. Так как автор текста – категория экстралингвистическая, а образ автора и авторское «я» – категории текстовые, то ни о каком совпадении автора с его образом или с его текстовым «я» не может быть и речи»[37].
Однако, ученые сходятся в том, что авторская позиция, как бы она ни называлась, в интервью все же присутствует, выражаясь в авторском стиле, манере речи, его речевой позиции.
Речевые позиции, или «речевые партии», связаны с несколькими определяющими их факторами – темой, личностью собеседника, языковой компетенцией, языковым обликом говорящих[38]. Е.И. Голанова выделяет две основные речевые позиции интервьюера: 1) интервьюер традиционно вежлив, корректен, придерживается норм публичного общения, вопросы, как правило, подготовлены заранее; 2)интервьюер – представитель «новой волны» журналистов, обладает своей «языковой маской», психологической раскованностью и свободой в выборе языковых средств, интервью протекает в форме вольной беседы, вопросы часто не готовятся вовсе[39].
Эти речевые позиции – характерная черта публицистики двух-трех последних десятилетий, поскольку раньше, в эпоху, когда журналистика была «прописана» в учебниках и рекомендациях и отступление от правил было практически невозможно, роль журналиста сводилась к роли стенографиста и не более. Только в последнее время интервьюер стал активным участником коммуникации, что ярко отражается в появлении второго типа речевой позиции журналиста.
Основное коммуникативное задание, прагматическая цель интервью – «получить в результате общения журналиста с участником (участниками) той или иной встречи важные, полезные, интересные сведения и передать их через масс-медиа для широкой публики»[40]. Еще одной целью интервью является задача побудить читателя ознакомиться с текстом беседы[41]. Подобная двойная целенаправленность обуславливает стилистические особенности жанра интервью. Вторжение рекламы на страницы газет привело к появлению нового вида интервью – рекламного, основной целью которого становится стремление заставить читателя купить товар или услугу после прочтения текста интервью. Таким образом, целевая установка также становится важным фактором в стилистике разных видов интервью.
Тесно связанным с целью сообщения является следующий жанрообразующий признак – предметное содержание. М.И. Шостак в своей книге «Журналист и его произведение» выделяет, в первую очередь, по признаку предмета разговора, следующие виды интервью:
1. информативные (главный предмет беседы – новые факты, интерес к личности собеседника предельно ослаблен);
2. экспертные (ценность – в точности формулировок, мнение авторитетного человека – самое важное);
3. проблемные («главный предмет обсуждения – мнения и сопоставление источников мнений»[42]);
4. интервью-«знакомства», делящиеся, в свою очередь, на портретные, разоблачающие (с «антигероем») и «звездные» интервью (предметом является личность собеседника)[43].
Эта классификация отражает мнение действующего журналиста и, соответственно, реальное положение дел в современной российской прессе.
Предмет беседы тесно связан с логической схемой текста интервью, «Особенностью логической схемы интервью является возможность наличия в ней двух смысловых центров»[44]. По этому признаку можно выделить два типа интервью: интервью с одним смысловым центром и интервью с двумя смысловыми центрами.