Сюжет повествования делает поворот в сторону ассоциативности, обретающей в романтическом произведении черты гиперболы и фантасмогории. Ее природа, однако, в романтической новелле в значительной мере определяется жанровыми особенностями произведения.
В новелле “Равнина под снегом”, построенной на ассоциативном развитии сюжета, возвышенные романтические картины и образы Аллан соотносит с окружающей суровой реальностью. Мерцающий в сумраке огонек свечи наводит его на тягостные размышления о призрачности даже самых незыблемых понятий:
Холодный снег и черные стекла с отражением свечи. Должно быть, эту свечу было видно с океана, где волны мотали тяжелую рыбачью барку. И рыбаки, глядя на слабый огонь, думали о кипящем котелке и сухой постели. Аллан усмехнулся. Вечный самообман, вечная наивность человеческих надежд и мечтаний! Хороши бы они были,эти рыбаки, если бы им удалось пристать к берегу и они прошли бы через равнину к его дому! Что бы они увидели здесь? Пустую комнату, свечу, солдатскую койку и холодную золу в камине. И его, Аллана, закутанного в рваный шарф,озябшего и до того печального, что он даже не мог говорить. (Паустовский 1969:7:375)
Отсюда рассуждения: в чем счастье. Так движется нить размышлений писателя над пролетевшей жизнью, не принесшей ничего, кроме разочарований себе и невзгод близким.
Отсутствие трагического по тональности материала решительно меняет характер романтической ассоциативности: увлекая в мир прекрасного, она и сама обретает невиданную доселе возвышенность. В портретной биографии жизнь нежданно для героев обретает сказочный облик, и авторский идеал единения искусства и человечности воплощается здесь со всей полнотой. Глубоко символично, что именно музыкант становится олицетворением чудотворной роли искусства. Музыку, наряду с природой и любовью, романтики считали основными источниками гармонии, а заложенная в этих силах ассоциативность роднила их между собой:
“На старых ветках <...> распускаются белые цветы, По-моему, это цветы яблони, хотя отсюда, из комнаты, они похожи на большие тюльпаны. Вы видите: первый луч упал на каменную ограду, нагрел ее,и от нее подымается пар.Это, должно быть,высыхает мох,наполненный расстаявшим снегом. А небо делается все выше, все синей, все великолепнее, и стаи птиц уже летят на север над нашей старой Веной. -Нет, сударь,-сказала Мария незнакомцу, - эти цветы совсем не похожи на тюльпаны. Это яблони распустились за одну только ночь. - Да,- ответил незнакомец, - это яблони, но у них очень крупные лепестки.” (Паустовский 1969:6:538)
Так благодаря ассоциативности новелла обретает характер волшебной сказки: ведь цветы распустились не как всегда, а за одну только ночь. У них необычайно крупные лепестки.
Мистику происходящего усиливает контраст между окружающей героев реальностью и тем, что они видят в грезах под влиянием музыки: старая сторожка, старый пес, мокрый снег на улице, а герои видят небо,
“прозрачное, как синее стекло”.(Паустовский 1969:6:537)
К волшебной сказке отсылает нас и само собой появляющееся вдруг слово “заколдованный”:
незнакомец сидел у клавесина не двигаясь, как будто заколдованный собственной музыкой. (Паустовский 1969:6:538)
Глубоко символично и место подобной идиллии. “Сад является воплощением одной из граней романтического идеала. Он привлекает романтических писателей своей способностью откликаться на различные состояния человеческой души.” (Корзина 1994:39) Заброшенный, или наоборот, буйно разросшийся сад, городской парк - любимые образы романтизма. Потому основное действие в “Корзине с еловыми шишками” протекает в городском парке, а местом действия новеллы “Старый повар” становится сторожка в саду на окраине Вены. Оккультивированные сады и парки олицетворяли собой свершившийся синтез природы и искусства. Сад обособлял вместе с тем зону, в которой суровые законы реального мира утрачивали свою силу. Выход Дагни из городского парка символизирует одновременно конец магического чудодейства. Мотивы ностальгии, свойственные атмосфере садов и парков, также призваны были противопоставить их дикой природе. Потому-то детство Дагни проходит в лесах под Бергеном, а возвратившая ее в далекое прошлое музыка Грига звучит в городском парке Христиании. Воспоминания молодости сад навевает и на старика-повара. То, что центром действия становится ветхая сторожка посреди сада, еще более подчеркивает необычайность происходящего. Ведь образ невысокого старого дома в романтизме неизменно носит символический оттенок: “Что значат низкие потолки? Фантазия взлетает ввысь и воздвигает высокие, радостные своды, поднимающиеся до голубых сияющих небес. “(Ванслов 1966:131) Характерно и другое: исполняя желание старика, Моцарт наполняет ночной зимний сад весенним теплом и светом. Сад, самой своей сущностью подчеркивая безграничные возможности человека в деле преобразования природы, способствует подобному повороту сюжета. “Человек романтизма ощущает себя важной частью природы, наделенный такими же творческими возможностями, как и она, он вступает с ней в творческое соревнование.” (Корзина 1994:44)
Окончательную завершенность картине придает возникающий вдруг мотив любви. Со всей полнотой проявляется в таких новеллах характерная для романтизма гармония: высокому искусству соответствует сказочная природа и возвышенная любовь. Она простирается до сферы бесконечного, и старик-повар на всю жизнь сохраняет верность этому чувству. Им было продиктовано и его последнее желание, обращенное к ночному посетителю ветхой сторожки:
“ Я хотел бы еще раз увидеть Марту такой, какой я встретил ее в молодости. Увидеть солнце и этот старый сад, когда он зацветет весной.”(Паустовский 1969:6:537)
Любовь в романтизме “обладает космическим оттенком, делающим предметом восхищения не столько объект чувствования, сколько само чувство, его поэтическую силу, многогранность и неисчерпаемость.” (Хрулев 1985:32). Музыка Моцарта романтически трансформирует первоначальное желание старика увидеть визуальный образ Марты:
“Я вижу, сударь! - сказал старик и приподнялся на кровати. - Я вижу день, когда я встретился с Мартой и она от смущения разбила кувшин с молоком...”
Так чувственное начало в романтизме побеждает статичность образа.
8. Роль условности и ее использование в романтической новелле
8.1 Символика в романтическом тексте
Мифологизация сюжета, широкое использование символики придавали романтическому произведению значительную степень условности, Формы ходожественной изобразительности в таком случае обретали значительную емкость, заключали в себе огромное обобщение и позволяли художнику вместить в них гораздо большее содержание, нежели образы, создаваемые на бытовой, исторически конкретной основе. Новеллы об искусстве К. Паустовского со всей убедительностью доказывают нам это.
Ярко выраженная символика роднит текст рассматриваемых групп новелл. “Природные стихии и явления (буря, ветер, заря, солнце звезды, свет, мрак и др.) символизируют космические, социальные и душевные состояния и перемены. Определенное символическое значение имеют различные оттенки цвета и т.п.” (Гуляев Карташова 1991:80) Чем более суровым становится тон автора, тем выше наполненность текста символически значимыми природными явлениями. Мир природы передает напряженное душевное состояние героя, безмятежность и покой , недоступные ему в жизни, становятся аномалией и в природе:
Снег начал идти с вечера и к ночи запорошил всю равнину. Океан катил н а песок длинные волны. Они шумели без устали - месяцы, годы - и Аллан так привык к этому шуму что перестал его замечать. Наоборот, Аллана поражала окрестная тишина. Ему казалось, что она выпала на землю вместе со снегом. (Паустовский 1969:7:375)
Лишь в грезах видится Аллану другая равнина с “фиалками от края до края. Цветы испускали тонкий звук, будто в каждом была заложена маленькая струна.”(Паустовский 1969:7:386)
Проявляющаяся здесь гиперболизация текста призвана акцентировать остроту раскола мечты и жизни.
Отсутствие трагизма в романтическом конфликте лишь повышает роль условности текста. И тогда незначительная на первый взгляд деталь обретает лиричность, становится символом по мере развертывания романтического сюжета. Такова, например, корзина с еловыми шишками из одноименной новеллы. Вначале читатель и не догадывается, что тяжелая корзина (”В еловых шишках много смолы и потому они весят гораздо больше сосновых” (Паустовский 1969:7:467)), которую несет Григ, приобретет к концу повествования глубокую символичность. Маленькой Дагни Григ помог донести до дому тяжелую корзину, взрослой Дагни он помогает нести тяжкое бремя жизни, поддерживая в ней стремление пробиваться навстречу светлому будущему. Условность таким путем придает необходимую контрастность тексту, романтические пейзажи в повествовании становятся частью мира прекрасного. Потому так богат гиперболами и поэтическими метафорами текст в “Корзине с еловыми шишками”:
Если бы можно было собрать все золото и медь, какие есть на земле, и выковать из них тысячи тысяч тоненьких листьев, то они составили бы ничтожную часть того осеннего наряда, что лежал в горах. К тому же, кованые листья показались бы грубыми в сравнении с настоящими. (Паустовский 1969:7:466)
Метафоры, обладающие элементами мистики, загадки романтизм усиливал приданием определенного символического значения различным оттенкам цвета. Субъективно окрашенный индивидуальный образ предмета, явления служил средством выражения эмоциональной оценки. Новеллы с ярко выраженным романтическим конфликтом и передать его стремились однотипностью цветовой гаммы.
В новелле “Равнина под снегом” основную мысль произведения выражает доминирование черного цвета. Он символизирует мрак, забвение, горе, оплакивание(Еремина 1980:39; Rihlama 1997:110), он чужд жизни ( Steiner 1983:17; Brusatin 1966:44). Лишь изредка встречающиеся в тексте иные цвета неизменно носят холодный тон: