МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РХ
ХАКАССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Н.Ф. КАТАНОВА
КАФЕДРА ЛИТЕРАТУРЫ
Судьба и творчество
Даниила Хармса
Выполнил
Абакан, 2001
ПЛАН
Введение ............................................. 03-05
Глава 1. Путь Даниила Хармса ......................... 06-19
1.1. Биография Даниила Хармса ..................... 07-16
1.2. Основные этапы творческого пути Даниила Хармса 16-19
Глава 2. Особенности творчества Даниила Хармса ....... 20-55
2.1. “О времени, пространстве, о существовании” ... 21-24
2.2. Эволюция “Дон Жуана” в творчестве Д.И. Хармса 24-31
2.3. Случаи в жизни и “Случаи” в творчестве
Д.И. Хармса .................................... 31-38
2.4. О поэтике “детского” Хармса .................. 39-44
2.5. “Детский” Хармс для взрослых ................. 44-55
Заключение ........................................... 56-58
Литература ........................................... 59-60
Начальником всех писателей в стране Советов был Даниил Хармс. Сам Хармс не писал романов, но все писатели - даже те, кто писали романы, - ему подчинялись. Так было заведено. А если какое-нибудь стихотворение или роман Хармсу не нравился, Хармс приказывал автору свое произведение сжечь. Ослушаться никто не мог. А еще Хармс сам мог написать про любого писателя и ославить его.
Митьки
ВВЕДЕНИЕ
В истории русской, да и всей мировой литературы найдется немного литературных судеб, подобных судьбе Даниила Хармса. Феномен писателя, зарабатывающего на жизнь талантливыми произведениями, день за днем создающего - безо всякой надежды на опубликование - блестящие стихи, прозу, драмы, принадлежащие истинно “большой” литературе, конечно, был определен реалиями коммунистического диктата в нашей стране в 20-30-х годах. Но надо иметь в виду, что “второе рождение” писателя, начавшееся через двадцать пять лет после его смерти и продолжающееся до сих пор, есть факт сегодняшней жизни, сегодняшнего бытия, к коему мы - исследователи и читатели - причастны. Сейчас особенно ясно, что не только литературное “сегодня”, но и история литературы разворачивается на наших глазах, а это накладывает особые обязательства, ибо мы волей-неволей совмещаем в себе хармсовских адресатов в “большом времени” и тех его современников, которым так и не суждено было узнать о том, чьими современниками они являлись. С учетом этого и построена настоящая дипломная работа, объединившая дневники Хармса - взгляд на себя и на эпоху “изнутри”, его произведения.
Писать о человеческой судьбе Хармса, страшной и, увы, не абсурдной, а закономерной, тяжело. “Мир ловил меня, но так и не поймал”, - написано на могиле малороссийского философа Григория Сковороды. Мир ловил, но так и не поймал Хармса (убил - да, конечно, но не поймал); а “значит, жизнь победила смерть неизвестным для меня способом”.
Целью данной дипломной работы является исследование творчества Даниила Хармса в контексте его философской концепции.
В дипломной работе мы ставим перед собой 3 основные задачи:
1)проследить творческий путь Даниила Хармса в контексте исторических изменений;
2)рассмотреть идейно-эстетическое своеобразие произведений Даниила Хармса;
3)раскрыть нравственно-философский смысл его произведений;
4)определить место автора в контексте эволюции литературных направлений России.
Их величие в том, что, наведя уют в камере, они решили признать свою жизнь за жизнь. Именно такую - в подвале, в котельной, с этим теплом, этим портвешком, с этими песнями...
Андрей Битов
ГЛАВА 1. ПУТЬ ДАНИИЛА ХАРМСА
1.1. БИОГРАФИЯ ДАНИИЛА ХАРМСА
Даниил Иванович Ювачев еще на школьной скамье придумал себе псевдоним - Хармс, который варьировал с поразительной изобретательностью, иногда даже в подписи под одной рукописью: Хармс, Хормс, Чармс, Хаармс, Шардам, Хармс-Дандан и т.д. Дело в том, что Хармс полагал, что неизменное имя приносит несчастье, и брал новую фамилию как бы в попытках уйти от него. “Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года” (дневниковая запись).
Он происходил из семьи известного народовольца Ивана Павловича Ювачева. Иван Павлович Ювачев - был человеком исключительной судьбы. Будучи вовлечен в “Народную волю”, он почти сразу же оказался арестованным. На процессе 1883 года его приговорили к пожизненной каторге, которая впоследствии была заменена 15-ю годами заключения. На каторге Иван Павлович стал глубоко религиозным человеком и по возвращении он, помимо воспоминаний, написал несколько популярных книг о православной вере. Отбывая ссылку на Сахалине, он познакомился с Чеховым.
Даня родился уже после освобождения отца, когда Ювачев вернулся в Петербург. В эти годы начала века отец Хармса стал автором мемуарных и религиозных книг – послужил прототипом для героев Льва Толстого и Чехова... Так что корни Хармса - вполне литературные. Но известно, что Иван Павлович, не одобрял сочинений сына, - столь не похожи они были на то, что он сам почитал в литературе.
В школе Хармс в совершенстве изучил немецкий язык, достаточно хорошо - английский. Но и школа эта была не простая: Даниил Иванович учился в Главном немецком училише св. Петра (Петершуле). Доучиваться, правда, пришлось в Царском Селе, в школе, где директором была его тетка - Наталья Ивановна Колюбакина.
В 1924 году Ювачев поступил в Ленинградский электротехникум. Однако, уже через год ему приходится из него уйти. “На меня пали несколько обвинений, - объясняет он в записной книжке, - за что я должен оставить техникум... 1)Неактивность в общественных работах. 2)Я не подхожу классу физиологически”. Таким образом, ни высшего, ни среднего специального образования Ювачев получить не смог. В то же время он интенсивно занимался самообразованием, с помощью которого достиг значительных результатов (об этом мы можем судить по спискам прочтенных им книг, которые находим в дневниковых записях).
С 1924 года он начинает называть себя - Хармс. Вообще, как уже писалось, псевдонимов у Даниила Ивановича было много, и он играючи менял их. Однако, именно “Хармс” с его амбивалентностью (от французского “charm” - “шарм, обаяние” и от английского “harm” - “вред”) наиболее точно отражало сущность отношения писателя к жизни и творчеству: он умел писать о самых серьезных вещах и находить весьма невеселые моменты в самом, казалось бы, смешном. Точно такая же амбивалентность была характерна и для личности самого Хармса: его ориентация на игру, на веселый розыгрыш сочетались с подчас болезненной мнительностью, с уверенностью в том, что он приносит несчастье тем, кого любит (ср. цитату из “Добротолюбия”, которую Хармс часто любил повторять и которую целиком относил к себе: “Зажечь беду вокруг себя”).
Хармс-писатель сформировался в 20-е годы, испытав влияние Хлебникова и А. Труфанова, и обрел единомышленников в кругу поэтов, назвавших себя обэриутами (от ОБЭРИУ - Объединения Реального Искусства).
В 1928 году в №2 журнала “Афиши Дома печати” была опубликована знаменитая декларация ОБЭРИУ. По свидетельству И. Бахтерева, единственного ныне здравствующего обэриута, части “Общественное лицо ОБЭРИУ” и “Поэзия обэриутов” написал Н. Заболоцкий. В этой декларации еще раз провозглашается полный и окончательный разрыв с заумью, а ОБЭРИУ объявляется “новым отрядом левого революционного искусства”:
“Нет школы более враждебной нам, чем заумь. Люди реальные и конкретные до мозга костей, мы - первые враги тех, кто холостит слово и превращает его в бессильного и бессмысленного ублюдка. В своем творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его <...> Мы - поэты нового мироощущения и нового искусства. Мы - творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов... Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства... Вы как будто начинаете возражать, что это не тот предмет, который вы видите в жизни? Подойдите поближе и потрогайте его пальцами. Посмотрите на предмет голыми глазами и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты. Может быть, вы будете утверждать, что наши сюжеты “не-реальны” и “не-логичны”? А кто сказал, что “житейская” логика обязательна для искусства? Мы поражаемся красотой нарисованной женщины, несмотря на то, что вопреки анатомической логике, художник вывернул лопатку своей героини и отвел ее в сторону. У искусства своя логика, и она не разрушает предмет, но помогает его познать”[1].
В декларации также давались краткие характеристики творчества каждого из членов ОБЭРИУ. Вот что было сказано о Хармсе: “Даниил Хармс - поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Действие, перелицованное на новый лад, хранит в себе “классический” отпечаток и, в то же время, представляет широкий размах обэриутского мироощущения”. Впоследствии Маршак скажет о Хармсе, что это был поэт “с абсолютным вкусом и слухом и с какой-то - может быть, подсознательной - классической основой”[2].
“Кто мы? И почему мы?.. - вопрошали они в своем манифесте. - Мы - поэты нового мироощущения и нового искусства... В своем творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его. Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства. В поэзии - столкновение словесных смыслов выражает этот предмет с точностью механики”, и так далее. Обэриуты нашли себе приют в стенах ленинградского Дома печати, где 24 января 1928 года состоялся их самый большой вечер, “Три левых часа”. Хармс - вместе с Н. Заболоцким, А. Введенским, К. Вагиновым, И. Бахтеревым и другими - читал на первом “часу” свои стихи, восседая на шкафу, а на втором “часу” была представлена его пьеса “Елизавета Бам”, одним из постановщиков которой был сам автор. ОБЭРИУ очень увлекло Хармса, и он разрывался между обэриутскими занятиями и возлюбленной.