Сквозь пелену пота я видел счастливые лица акушерок, и одна из них мне сказала:
- Ну и блестяще же вы сделали, доктор, операцию! (М. Булгаков. Записки юного врача).
б) недовольства, раздражения; по А.Н.Баранову, И.М.Кобозевой - значение вызова, недовольства при согласии (Баранов, Кобозева, 1988, с. 50-62):
1) - Какое же пятно, Коля? - спросила она еще раз.
- Ах, ну, обыкновенное пятно. (А.И. Куприн. Куст сирени).
2) - Какие предпочитаете? - повторил неизвестный.
- Ну, “Нашу марку”, - злобно ответил Бездомный. (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).
в) возмущения, негодования; по А.В.Знаменской - эмоционально-оценочное значение (Знаменская, 1970, с. 243-257):
1) - Сколько в среднем выходит? - спросил Костя.
- Сто пятьдесят самое большое... Больше не дадут заработать.
- Ну, братцы!.. Надо совесть иметь. Я техникум кончил, работаю завгаром и то столько не получаю. (В. Шукшин. Хахаль).
2) - Ну и Виталий, - сказал я, чтобы поддержать разговор, - хорош! (Б. Окуджава. Отдельные неудачи среди сплошных удач).
г) иронии, недоверия:
- Близко, значит? - перебил урядник и переглянулся с Алешкой и кучером. - Так, так... Ну,доказывай, доказывай! Ты, брат, на удивление горазд рассказывать! (И.А. Бунин. Захар Воробьев).
д) нетерпения:
- Да у вас тут, знаете, коней куют, а я укол пришел делать...
- Ну-ну, - прервал его врач. (В. Шукшин. Психопат).
е) успокоения, утешения:
Отец, прижав младшенького к груди, бегал вокруг костра и вроде баюкал его:
- Ну, сынок... Ты чо же это? Обожди маленько. Счас молочка скипятим, счас продохнешь, сынок, миленький... (В. Шукшин. Думы).
Кроме описанных выше значений частицы “ну” и создаваемых с ее помощью речевых актов, исследователи выделяют и другие. Так, А.В. Знаменская рассматривает количественное (Ну и глупый же ты!) и отрицательно-ироническое (Мы только немножко с ним потолковали. - Ну и немножко!) значения частицы “ну и” (Знаменская, 1970, с. 243-257). А И.М. Кобозева и А.Н. Баранов выделяют некоторые значения модальной частицы “ну”: признания (Ты можешь сказать толком, откуда у тебя мой магнитофон? - Ну, мама твоя принесла его...), непонимания цели (Петр приехал. - Ну, приехал (и что с того?)) и отсылки к упомянутому (Слушай, - сказала она вдруг, - может, к вам податься, а? - Куда? - не понял Сергей. - Ну в Рудный.) (Баранов, Кобозева, 1988, с. 50-62).
Исследуя материал, можно прийти к выводу, что при помощи частицы “ну” могут не только создаваться речевые акты, которые полностью соответствуют определениям тех или иных типов, но и наблюдается их взаимное проникновение: информативные речевые акты с экспрессивными оттенками недовольства и верификативными оттенками несогласия, вопросительные речевые акты с побудительными оттенками и экспрессивными оттенками изумления, побудительные речевые акты с верификативными оттенками согласия и др.
Наблюдения над употреблением частицы “ну” в устном (разговорном) диалоге и его отраженной (литературной) форме показывает, что в разговорной речи эта частица употребляется гораздо чаще, чем в литературно-художественных текстах. Основной функцией частицы “ну” в разговорной речи является функция установления и поддержания контакта, так же, как и в “литературном” диалоге.
Что касается функционирования частицы “ну” в различных речевых актах, можно сказать, что наиболее частотна она в речевых актах побуждения, или, по мнению А.Т. Кривоносова, “в предложениях русского языка, выражающих настояние, просьбу, приказ” (Кривоносов, 1982, с. 51).
§4. Коммуникативно-синтаксические функции частицы “ну”.
Как в устном диалоге, так и в его литературной форме частица “ну” одновременно с коммуникативно-прагматическими выполняет и коммуникативно-синтаксические функции. Наиболее характерной для этой частицы является релятивная функция- осуществление связей между репликами. Связи между репликами “ну” осуществляет как в самостоятельном употреблении, так и в сочетаниях:
1. в самостоятельном употреблении:
а) - Заходите, Семен Янович, “Жигулевское” есть.
- После, - сказал Таратута.
- Ну, после так после! (А. Галич. Блошиный рынок).
б) К. (приносит бутерброды) А чего тебе налить?
А. Чайку //
К. Он еще сырой // Может кефиру налить?
А. Ну налей / полчашечки // (Русская разговорная речь. Тексты).
2. в составе устойчивых сочетаний (“ну и”, “ну вот”, “ну уж и”, “ну как же” и др.):
а) А. <...> если есть какие-то явления / их надо искать в известных законах / в уточнении
Б. (перебивает) Ну и ради бога / ищите их // (Русская разговорная речь. Тексты).
б) - И опять пулю в грудь? - спросил я.
- Ну вот: не каждый же раз пулю. (Л. Андреев. Красный смех).
в) Ваня подымает глаза:
- Федор, не стыдно тебе? Зачем?.. Не виноват Генрих ни в чем. Мы все виноваты.
- Ну уж и все... (В. Ропшин. Конь бледный).
г) Б. Галк / а там чего-нибудь перекусить нету?
А. Ну как же нету! (Русская разговорная речь. Тексты).
Также частица “ну” может осуществлять функцию коммуникатива и выступать в роли целого ответного высказывания:
а) А. А вот еще про... Как в деревне-то я жила / рассказать вам?
В. Ну-у!
Б. Интересно конечно // (Русская разговорная речь. Тексты).
б) Б. Как наш цветок-то дует // (“растет”)
В. (скептически, потому что не верил, что цветок будет расти) Ну-ну // (Русская разговорная речь. Тексты).
в) Б. Ну там вот драки у них // очень пластически красиво поставлены / я не помню драки там под музыку // Вряд ли наверно // Ну просто очень красиво // Это как танец какой-то //
Г. Ну // (Русская разговорная речь. Тексты).
Наименее характерной для частицы “ну” является функция актуализатора. Чаще всего частица в этой функции встречается в разговорной речи:
а) А. Пыль я вытру сегодня //
В. Нет / ну честное слово / ты как маленькая // Ну будь ты хоть день без движения как-то // (Русская разговорная речь. Тексты).
б) А. Ты прям сию секунду уходишь?
Б. Да не сию //
А. Ну полчаса ты еще побудешь? (Русская разговорная речь. Тексты).
Итак, исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что наиболее характерными и основными функциями частицы “ну” в диалоге являются ее первичные функции: коммуникативно-прагматические и коммуникативно-синтаксические.
Глава 2. Частица “ну” в монологе.
§1. Адресованность монологической речи и эгоцентрические
элементы.
Монологическую речь можно разделить на “собственно монолог” и “монолог в диалоге”. Существование такого явления как “монолог в диалоге” нельзя отрицать. Он представляет собой в диалоге достаточно пространную реплику, а в письменном монологе - фразу, где обращение к адресату имеет ярко выраженный характер. Разграничение “собственно монолога” и “монолога в диалоге” представляется нам достаточно условным. И поскольку функции частиц в обеих формах речи очень близки, целесообразным, на наш взгляд, является объединение этих понятий, и в дальнейшем мы будем придерживаться термина “монолог”, который Н.Д. Арутюнова определяет как “внутреннюю речь” (Арутюнова, 1981, с. 362). В некоторых его формах, по мнению этой исследовательницы, фактор адресата достаточно четко определен. К таким формам она относит: 1. жалобы, исповеди и пр., ориентированные на конкретного собеседника; 2. уговоры, обещания, этические приговоры и самооценки, которые исходят “как бы от “вышестоящей инстанции” и ...адресуются к субъекту внутреннего проговаривания” (Там же, с. 363); 3. просьбы, мольбы о прощении, обеты и пр., адресованные какой-то высшей силе (Там же). Такая форма монологической речи, как “диалогизированное проговаривание”, по ее мнению, “не создает двухагентной ситуации, отражая стандартную методику обдумывания” (Там же). Тем не менее адресатом такого монолога можно считать самого говорящего, а этот случай следует определить как “диалог с самим собой”. Таким образом, адресованность большей части монологических типов речи очевидна, и относительную безадресность можно утверждать для немногих видов монолога: “Таковы размышления, думы, воспоминания и др.” (Там же, с. 364).
В материале, представленном в нашей работе, наиболее монологизированными являются тексты художественной литературы. В разных литературных произведениях присутствие автора ощущается в разной степени. “Однако художественный текст, в котором не было бы никаких следов его создателя, в принципе невозможен” (Падучева, 1996, с. 258). На присутствие адресанта в тексте могут указывать так называемые “эгоцентрические элементы”, то есть “слова, содержащие отсылку к говорящему (egо)” (Там же, с. 200). К эгоцентрическим элементам исследователи относят дейктические слова, к ним же Е.В. Падучева предлагает относить и “показатели так называемой субъективной модальности - вводные слова; предложения с эксплицированной иллокутивной функцией; модальные слова и частицы, которые подразумевают говорящего” (Там же, с. 258). Можно сказать, что введение частиц в монолог “свидетельствует об адресованности текста, имитации непринужденности, непреднамеренности, выражении позиции субъекта оценки, субъекта-наблюдателя, которым может быть и сам автор, и какой-либо персонаж произведения” (Стародумова, 1997, с. 35).
§2. Функции частиц в монологической речи.
Монолог, как уже говорилось ранее, “вторичная искусственная, относительно безадресная форма общения” (Стародумова, 1997, с. 35). И потому первичные функции частиц проявляются здесь уже не в такой непосредственной форме, как в диалоге. Тем не менее, коммуникативно-прагматические функции в монологе тоже присутствуют, хотя и в меньшей степени. Это объясняется тем, что монолог так или иначе все же направлен на адресата.
Коммуникативно-прагматические функции в монологе, по мнению Е.А. Стародумовой, имеют два основных проявления: выражение отношения говорящего а) к содержанию высказывания и б) к какому-либо фрагменту действительности (Там же).