Из такого понимания веры вытекает, что за вопросом о смысле жизни скрыто сомнение и смятение. Смысл жизни становится вопросом тогда, когда жизнь лишается смысла. “Я понял, – пишет Толстой, – что для того, чтобы понять смысл жизни, надо прежде всего, чтобы жизнь была не бессмысленна и зла, а потом уже – разум для того, чтобы понять ее”. Растерянное вопрошание о том, ради чего жить, – верный признак того, что жизнь является неправильной. Из произведений написанных Толстым вытекает один-единственный вывод: смысл жизни не может заключаться в том, что умирает вместе со смертью человека. Это значит: он не может заключаться в жизни для себя, как и в жизни для других людей, ибо и они умирают, как и в жизни для человечества, ибо и оно не вечно. “Жизнь для себя не может иметь никакого смысла... Чтобы жить разумно, надо жить так, чтобы смерть не могла разрушить жизни”.
Рассматривая творчество Льва Николаевича Толстого, я не могу не остановиться на таком произведении, как "Война и мир". Но наряду с главной темой, Лев Николаевич поставил много глобальных проблем и разрешил их с такой глубиной, что я могу назвать этот роман учебником жизни. На какие же нравственные вопросы Лев Николаевич дал ответы? Это проблемы взаимоотношений личности и общества, роль личности в истории, ложный и истинный патриотизм. Прочитав этот роман, я поняла, что у каждого человека должна быть цель в жизни. В своем произведении Толстой показал, что каждый его положительный герой ищет свой смысл в жизни и находит его. Не всегда их искания наталкивались на правильный путь. Например, ведь Пьер Безухов сначала искал смысл жизни в вине, кутежах, в масонстве. Затем Пьер попадает на войну. И война становится переломной эпохой в жизни Пьера, именно она подготовила его к приходу в стан декабристов. Он находит свою цель в жизни в служении русскому народу. Роман учит меня понимать, что такое истинная красота, и, чтобы это понять, я сравниваю Элен с Марией Болконской. Толстой изображает Элен блистательной красавицей, но ее внутренний мир нищенски беден. Зато княжна Марья, не являясь красавицей, наделена всеми душевными человеческими качествами. Толстой говорит, что истинная красота заключается в душе, в щедром человеческом сердце. Для него важнее душевная красота, чем внешняя. Более чем с 500 действующих лиц встречаемся мы на страницах романа. Все они, особенно положительные герои, находятся в постоянном поиске. Любимые герои Толстого не безупречны, но они стремятся к совершенствованию, ищут смысл жизни, успокоенность для них равнозначна духовной смерти. Но путь к истине и правде труден и тернист. Герои, созданные Толстым, отражают нравственно-философские изыскания самого автора романа. Толстой за каждым событием, за каждой личностью, за каждой жизненной проблемой видит даль. Он никогда не забывает о большой человеческой правде. В нем живет жажда неба. Уже в начальных главах Толстой описывает первые бои. Все время чувствуется, что у Толстого как бы два зрения, когда он смотрит на войну. С одной стороны он очень тепло, даже с любовью описывает солдатский быт, увлеченно — сражения, а с другой стороны, прорываются у него нотки ненависти к войне. И эта ненависть связана с одной из главных тем романа, выраженных в восклицании: «Да здравствует весь мир!» Воплощением толстовских исканий смысла жизни является Андрей Болконский. В один день Аустерлицкого сражения происходит в нем перелом. В этот день взлет князя Андрея и первое его глубочайшее разочарование. Чего хотел князь Андрей от сражения? «…Хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими… одного этого хочу, для одного этого я живу». В этот момент князь Андрей становится в мыслях своих на этот путь, который приводит людей, проникнутых бессознательным чувством единения с общим, к разрыву с этим общим. Князь Андрей хочет стать над людьми. Мечта о славе жила в юности и в душе писателя.
Толстой убежден, что исторические явления нельзя объяснить научным путем; но он не решается допустить, чтобы их уже вовсе ничем нельзя было объяснить. Напротив, он думает, что все станет ясно для нас, если мы допустим предназначение. Далее, он отвергает инициативу личную как фактор, имеющий свою долю участия в событиях исторических. Он говорит, что так называемые великие люди суть ярлыки, дающие только имя событию, но меньше всего имеющие с ним связи, потому что их действия только кажутся им произвольными, а, в сущности, они вынуждены роковым ходом истории и определены предвечно. Но он не решается идти до конца и сказать, что человек совершенно лишен инициативы, что все его действия вынуждены законом строгой необходимости и имеют неотвратимый, роковой смысл. Напротив, он полагает, что в мелкой среде личного интереса человек пользуется свободой для достижения своих целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то действие; но, прибавляет он, как только действие сделано, так оно становится невозвратимо и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение. Вывод такой, что действие человеческое свободно, пока он не сделал его, но после того, как сделал, оно становится вынужденным, определенным задолго до его совершения, определенным предвечно... Этого, признаемся, мы не можем понять, и мы предпочли бы вовсе не объяснять ничего, чем объяснить таким способом. Это крайний и самый отчаянный скептицизм. Он отнимает смысл у всего, что для нас может иметь какой-нибудь смысл, и переносит его с отрицательным знаком на место, для нас совершенно чуждое и непостижимое. Он отнимает у человека всякую веру в себя и в других людей, всякое уважение к какой бы то ни было, доступной ему, полезной, общественной деятельности, заставляя его смотреть на эту деятельность как на смешное усилие муравья сдвинуть гору. Всякая жертва, приносимая человеком в порыве сердечного увлечения, всякая славная цель впереди, побуждающая его у тяжелому подвигу, - все с такой точки зрения должно показаться ему ребячеством, глупым задором.
Толстой в романе все время показывает, как мучительно незнание истины и как счастлив человек, нашедший истину, подчас даже ложную. Жизнь, настоящая жизнь, говорит Толстой, состоит в искании истины, а истина — в единении людей. Единение людей достигается любовью всех ко всем. К этой истине уже пришел князь Андрей, близок к ее открытию и Пьер. Однако, Толстой утверждает, что счастье человека — в любви ко всем, и вместе с тем понимает, что на земле не может быть такой любви.
То бесконечное, бессмертное начало, в сопряжении с которым жизнь только и обретает смысл, называется Богом. И ничего другого о Боге с достоверностью утверждать нельзя. Разум может знать, что существует Бог, но он не может постичь самого Бога. Для Толстого понятие Бога было человеческим понятием, которое выражает то, что мы, люди, можем чувствовать и знать о Боге, но никак не то, что Бог думает о людях и мире. В нем, в этом понятии, как его понимает Толстой, не было ничего таинственного, кроме того, что оно обозначает таинственное основание жизни и познания. Бог – причина познания, но никак не его предмет. “Так как понятие Бога не может быть иное, как понятие начала всего того, что познает разум, то очевидно, что Бог, как начало всего, не может быть постижим для разума. Только идя по пути разумного мышления, на крайнем пределе разума можно найти Бога, но, дойдя до этого понятия, разум уже перестает постигать”. Знание о Боге Толстой сравнивает со знанием бесконечности числа. И то, и другое безусловно предполагается, но не поддается определению. “К несомненности знания бесконечного числа я приведен сложением, к несомненности знания Бога я приведен вопросом: откуда я?”.
Толстого, существуют истины троякого рода. Во-первых, истины, которые уже стали привычкой, второй натурой человека. Во-вторых, истины смутные, недостаточно проясненные. Первые уже не со всем истины. Вторые еще не совсем истины. Наряду с ними есть третий ряд истин, которые, с одной стороны, открылись человеку с такой ясностью, когда он их не может обойти и должен определить свое к ним отношение, а с другой стороны, не стали для него привычкой. По отношению к истинам этого третьего рода и обнаруживается свобода человека. Здесь важно и то, что речь идет об истине ясной, и то, что речь идет об истине более высокой по сравнению с той, которая уже освоена в жизненной практике. Свобода есть сила, позволяющая человеку идти по пути к Богу.
Признание Бога как начала, источника жизни и разума ставит человека в совершенно определенное отношение к нему, которое Толстой уподобляет отношению сына к отцу, работника к хозяину. Человек живет не для себя, а для Бога. Только такое понимание смысла собственной жизни соответствует действительному положению человека в мире, вытекает из характера его связанности с Богом. Нормальное, человеческое отношение человека к Богу есть отношение любви. “Сущность жизни человеческой и высший закон, долженствующий руководить ею, есть любовь”.
Но как любить Бога и что значит любить Бога, если мы о Боге ничего не знаем и знать не можем, кроме того, что он существует? И если у человека нет возможности непосредственно общаться с Богом, то он может сделать это косвенно, через правильное отношение к другим людям и правильное отношение к самому себе.