На рассмотрении в профильных Комитетах Верховного Совета Украины находятся ряд законопроектов, посвящённых языковому  регулированию на законодательном уровне.  Языковая политика и результаты её проведения могут играть как консолидационную, стабилизирующую роль в обществе, так и просчёты в языковом планировании и строительстве могут привести к конфликтным ситуациям и способствовать дестабилизации в области межэтнических отношений и служить дезинтеграционным процессам. Поэтому очень важно выяснить: соответствуют ли представленные в Парламенте проекты законов о языках целям консолидации многонационального полилингвистического общества. А поскольку разделы Конституции Украины, посвящённые основным правам и свободам человека, действующая законодательная база и международные обязательства Украины направлены на консолидацию многонационального Украинского народа, то актуальным становится и вопрос о соответствии данных проектов внутреннему законодательству и международным обязательствам Украины в области защиты прав человека и коллективных прав национальных групп. Не вдаваясь в детальный анализ вынесенных на обсуждение законопроектов (этому вопросу был посвящён “круглый стол” 7 февраля 2000 года), мы считаем, в целях данной дискуссии, целесообразным обратить своё внимание на некоторые теоретические аспекты самой “языковой проблемы”. Во-первых, необходимо выяснить: какую концепцию “языковой политики” необходимо разрабатывать представителям исполнительной власти с точки зрения потребностей и реальностей современного украинского многоязычного общества? Во-вторых, необходимо исходить из существующего на сегодняшний день законодательного поля в этой области с учётом последних событий – Решения Конституционного Суда Украины от 14 декабря 1999 года об официальном толковании положений 10 статьи Конституции Украины, а также принятия Закона Украины “О ратификации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств, 1992 г.” от 24 декабря 1999 года (и в первую очередь – заложенный в Законе механизм применения положений этой хартии). Оставляя дискуссиям выработку приемлемой для Украины модели Концепции языковой политики, в своём сообщении мы остановимся лишь на кратком анализе понятия “языковая политика”, основных её типов, типологии языкового статуса и этапов самой языковой политики. 1. К понятию “языковая политика”Если обратиться к теоретическим аспектам самой “языковой проблемы”, то следует заметить, что никогда в истории европейского континента проблема сознательного воздействия общественных институтов на функционирование, развитие и взаимодействие языков не была столь актуальной, как на современном этапе, а среди основных путей, способов и приёмов воздействия общества на языковое функционирование наиболее заметное место занимает языковая политика. Языковая политика является не только одним из важнейших факторов, формирующих и изменяющих языковую ситуацию как в отдельных регионах, так и в стране в целом, но и одним из её существенных аспектов. Этими проблемами, в частности, занимаются социолингвисты. В социолингвистической литературе понятие “ языковая политика ” находит неоднозначное толкование. Кроме того, довольно часто в качестве синонимов понятия “ языковая политика” используются такие понятия как “языковое строительство ” и “языковое планирование ”, которые, несмотря на то, что обозначают близкие понятия, по справедливому замечанию М.И.Исаева, целесообразно разграничивать. Мы же выделили бы ещё одно понятие – “ языковое прогнозирование ” и вместе с двумя первыми определили бы их как взаимосвязанные этапы “ языковой политики ”. В данном сообщении мы не будем вдаваться в анализ разнообразных определений понятия “языковая политика” – этому посвящены много работ (например, В.А.Аврорина, Н.А.Катагощиной, А.Т.Базиева и М.И.Исаева, Л.Б.Никольского и др.). Мы же вслед за А.Д. Швейцером будем рассматривать “языковую политику” “как систему мер сознательного воздействия на функциональную сторону языка – и в известных пределах – на его структуру, осуществляемых государством ... мер, являющихся частью общей политики и соответствующим ей целям”. Если же быть точнее, то языковая политика – это языковой аспект государственной политики по национальному вопросу. История теории языковой политики свидетельствует о том, что все успешные попытки сознательного вмешательства общества в развитие языкового функционирования были основаны на учёте как внутренних тенденций языкового развития, так и социальных факторов, влияющих на функционирование того или иного языка. Поэтому очень важное значение имеет выбор типа проводимой языковой политики, а также правильное обозначение её этапов. 1.1. Типология языковой политикиЯзыковая политика может носить как конструктивный, так и деструктивный характер. Под конструктивной языковой политикой имеется в виду политика, направленная на расширение функций языков, сферы их применения, их социально-коммуникативной роли, на создание и развитие литературных языков. Классическим примером такого рода политики, является языковая политика, проводимая в Швейцарии, где статус официального предоставлен всем языкам автохтонного населения. Примером деструктивной языковой политики может служить языковая политика русского царизма конца XIX - начала XX веков, которая была направлена на то, чтобы задушить среди национальных меньшинств зачатки всякой государственности, стеснять их языки, и, по возможности, руссифицировать их. Следует также различать также централизованную и нецентрализованную языковую политику. Централизованный характер носит обычно языковая политика, проводимая государством и предусматривающая систему общеобязательных мероприятий (этим признакам отвечала политика, проводимая в бывшем СССР). Нецентрализованной является политика местных органов власти, не имеющая обязательной силы за пределами данного региона, а также не пользующаяся государственной поддержкой политика отдельных партий и общественных движений. В качестве примера можно привести программу так называемой Гаэльской лиги, боровшейся в рамках ирландского национально-освободительного движения за возрождение ирландского языка и превращение его в национальный язык. Необходимо также различать виды языковой политики в зависимости от типов языковых ситуаций: во-первых, языковую политику в условиях одноязычного государства, во-вторых, языковую политику в условиях многоязычного государства и, в-третьих, языковую политику за пределами данного государства. Несмотря на усилия некоторых национал-шовинистических сил, первый тип нетипичен для Украины, и поэтому не может играть роль консолидирующего фактора. Третий тип соответствует внешней политики украинского государства и нашёл первоначальное отражение в 12 статье Конституции, а также в законопроекте “О зарубежном украинце”. В наших же целях мы будем рассматривать лишь типы языковой политики в условиях многонационального государства – каким является Украина, и что признаётся в самой Конституции. В многоязычных регионах языковая политика характеризуется такими направлениями, как плюрализм, интеграция, ассимиляция, сегрегация. Следует заметить, что как внутренним законодательством, так и международными обязательствами Украины искусственная ассимиляция и сегрегация не допустимы. Вернёмся, однако, к определению этих терминов. Плюрализм выражается в стремлении сохранить самобытность групп меньшинств, что достигается путём предоставления им значительной свободы в решении их собственных вопросов (этот принцип заложен в ратифицированнном варианте Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств, 1992 года – Закон от 24 декабря 1999 года). Интеграция – процесс, направленный на объединение различных групп данного общества и предоставление им возможности сохранить свои отличительные особенности (этот принцип заложен в решении Конституционного Суда от 14 декабря 1999 года). Плюрализм и интеграция – две политические линии, которые могут проводиться одновременно, если государственная политика направлена на консолидацию полилингвистического общества и стабилизацию межэтнических отношений и на равноправие всех национальных и языковых групп (этот принцип заложен в 24 статье Конституции Украины). При ассимиляции группы национальных меньшинств вынуждены отказаться от своих традиций, культуры и языка в пользу доминирующей группы (этот принцип лёг в основу политического поведения некоторых правых партий). Ассимиляция предполагает ряд мер прямого или косвенного принуждения, направленного на денационализацию меньшинств и лишения их права на самостоятельность (хотя это не допускается внутренним законодательством, попытки проведения политики скрытой ассимиляции наблюдаются не только на уровне некоторых сил, представленных в Парламенте, но даже на уровне некоторых высокопоставленных государственных чиновников). Сегрегация означает изоляцию группы меньшинств и проживание её в худших условиях (этот принцип проповедуется, как правило, партиями нацистского и фашистского толка – в Украине эта политика запрещена). Среди параметров, характеризующих ту или иную языковую политику, следует назвать и параметры, выделенные Л.Никольским, схема которых построена на противопоставлении ряда признаков. По направленности: ретроспективность (ориентация на сохранение существующей языковой ситуации, на противодействие изменениям, или возрождение, как в Израиле, утерянных языковых традиций) и перспективность (ориентация на изменение существующей языковой ситуации, как, например, в балтийских государствах после распада СССР); по содержанию: демократичность (учёт интересов широких масс, как, например, в Бельгии, Сингапуре) и антидемократичность (учёт интересов правящей элиты, как, например, в ряде государств Африки, объявивших единственным “национальным” языком язык бывшей метрополии, на котором общаются главным образом господствующие классы, интеллигенция и некоторые слои городского населения); по этнической ориентации: интернационалистичность (учёт всех этнических групп, как, например, в Швейцарии) и националистичность (учёт интересов лишь одной этнической группы, как, например, в Пакистане, где в качестве официального был выбран язык урду, который является родным только для 7% населения страны). Целью конкретных программ языковой политики многих стран является изменение или сохранение сложившегося функционального распределения языковых образований. Речь идёт, в основном, о выборе языка для общегосударственного и межэтнического общения (в Украине, хотя официально выбран в качестве государственного украинский язык, языком межэтнического общения продолжает оставаться русский язык, хотя на официальном уровне он начал постепенно уступать государственному). В Европе, особенно в последние годы, общепризнано, что признание и соблюдение принципов равенства гарантирует защиту прав всех национальных меньшинств, а языковые трудности должны быть преодолены в ходе гармонического развития общества. Центральной проблемой языковой политики молодых многонациональных государств наряду с выбором государственного или официального языка является также определение статуса языков национальных меньшинств. И хотя в Украине на уровне Конституции решён вопрос о государственном языке, всё-таки выделим факторы, определяющие выбор официального или государственного языка или языков: – численность языковых общин, их политическое и экономическое положение в стране; – степень развитости того или иного языка как эффективного средства широкого функционирования во всех сферах. Социолингвист румынского происхождения из Москвы К.Бахнян выделил основные варианты решения вопроса о статусе языков национальных меньшинств: 1) статус государственного, национального или официального предоставляется всем языкам основных этнических групп (например, в Швейцарии, Бельгии, Сингапуре); 2) некоторые языки национальных меньшинств вводятся как официальные (например, в Новой Зеландии язык маори признан официальным наравне с английским языком); 3) допускается официальный статус для языков некоторых национальных меньшинств только на региональном уровне (например, в Гане, Нигерии, Ираке); 4) языкам национальных меньшинств не предоставляется официальный статус ни на национальном, ни на региональном уровне, однако их применение гарантировано конституцией, законом или договором. Типы языковой политики наиболее ярко прослеживаются в многоязычных обществах. Поэтому определённый интерес представляют собой и исторические причины возникновения многоязычных обществ, с существованием которых и связывается возникновение тех или иных типов языковой политики. Среди основных причин их возникновения обычно выделяют: экспансию, унификацию, послеколониальные ситуации, иммиграцию и космополитизм. Экспансия. Все народы пережившие в процессе своего исторического развития экспансию за пределы своих первоначальных границ, приносили с собой свой язык и обычно навязывали его там, куда приходили (например, венгры). Но могли оставаться и группы населения, непроницаемые для новых влияний (например, индейцы – потомки инков, сохранившие свой язык кечуа в Эквадоре и Перу, где языком культуры и администрации служит испанский язык). Под унификацией понимается процессы политической унификации, которая на протяжении современной эпохи лежала в основе образования европейских государств, но имело место и в иных культурных средах, как, например, в Китае, в послеколониальных Африке и Азии. Как правило, политическая унификация проповедуется этнической и культурной группой, стремящейся навязать свой язык в качестве государственного языка. Такую унификацию можно сравнить с империалистической экспансией какого-то языка. Но процесс унификации в рамках одного государства имеет свои особенности: 1. У европейских народов имеется идеологическое обоснование, которое вытекает из определённой теории государства и в последующем перерастает в ряд идентификаций: народ, нация, язык, государство, требующих языкового единства во имя национального и государственного единства. 2. Вместе с идеологическим обоснованием имеется практическое обоснование: единая для всего государства администрация требует единого языка, при котором её задачи упрощается. 3. Языковая унификация активно вменяется благодаря языковой политике, одним из главных элементов которой является образование, осуществляемое на официальном языке. Конечно, политика языковой унификации может вызвать – что часто бывает – сопротивления со стороны населения, говорящего на разных языках и затрагиваемого этим процессом, а конфликт между унификаторскими силами и автономистским сопротивлением может привести к возникновению широкого веера языковых политик (например, в Приднестровье, Боснии, Косово). Во всяком случае эти процессы языковой унификации – одна из наиболее очевидных причин двуязычных и многоязычных ситуаций. Послеколониальные ситуации наблюдаются в странах, получивших независимость, население которых являет собой большое языковое разнообразие. Это разнообразие вытекает из того, что колониальные режимы были установлены, на территориях, как правило, не имевших подлинных политических структур, там говорили на языках, не достигших достаточного уровня кодификации, а языковые различия были крайне велики. К этому исходному разнообразию добавляется то, что границы новых политических образований были установлены искусственно, без учёта этнических или культурных общностей. Наконец, колониальный режим ввёл язык колонизаторов в качестве языка администрации и обучения, тем самое блокируя дальнейшее развитие местных языков. Большинство этих стран унаследовали весьма сложные многоязычные ситуации, которые они пытаются решить путём политики уравновешивания противостоящих друг другу крайностей: естественного желания развивать свои языки как символ коллективной идентичности, и трудностей ввиду крайнего языкового разнообразия населения и удобства сохранения языка колонизаторов не только в качестве языка международных отношений, но и параллельного языка в администрации и в системе образования. Иммиграция, как и эмиграция, а также экспансия, состоит в перемещении лиц, переносящих свой язык из одного региона в другой, но если при экспансии самые сильные, навязывающие свои законы и языки – это те, кто прибывает, то в случае эмиграции прибывшие иммигранты, с точки зрения принимающих, – это самые слабые. В некоторых случаях иммигранты после более или менее длительного периода двуязычия в конечном счёте полностью интегрируются в принимающее их общество и забывают свой родной язык. В других случаях иммигранты остаются в принявшей их стране замкнутой группой, сохраняющей свои обычаи и язык, изыскав вместе с тем формулы, позволяющие интегрировать группу как таковую в данный народ в целом. В третьих же случаях, когда иммигранты достигают такого количества, что становятся наибольшей частью населения региона или страны наблюдается картина подобная экспансионной. Космополитизм появился благодаря тому, что торговля и средства сообщения создали места, где появляются много двуязычных посредников и вместе с тем всё больше практикуется использование языков международного общения, появляются языки посредники. Типичными примерами такого феномена порты, большие торговые центры, местопребывание международных центров и т.п. Иностранные исследователи, в частности Роджер Белл, опираются на понятие “Великая традиция” Дж. Фишмана, которая предполагает существование набора культурных признаков – права, правительства, религии, истории, и которые, в свою очередь, способствуют интеграции граждан государства в сплочённую массу под названием нация, а основным средством своего выражения выступает официальный язык. На основе выбора со стороны элиты типа языковой политики выделяются: 1. Тип А наблюдается в том случае, когда элита приходит к выводу об отсутствии “Великой традиции”, на которую можно опереться с целью объединения нации, и в качестве официального языка принимается язык бывших правителей, при этом будет взят курс на строительство экзоглоссного (многоязычного) государства, признавая тем самым более ценным “достижение оперативной эффективности”, т.е. “государственности”, а не этнической аутентичности, т.е. “национализма”. Такой тип языковой политики возможен лишь в многоплеменных государствах, отличающихся большим языковым разнообразием. Но такое решение влечёт за собой важные последствия. Элита может оказаться в чрезвычайных обстоятельствах неспособной к непосредственному общению с великой массой народа, особенно в инноязычных регионах. В области образования неизбежно будет подчеркиваться важность государственного языка в ущерб местным языкам, которые фактически являются родными для местного населения. Движущим фактором овладевания государственным языком станет возможность получения хорошо оплачиваемых должностей и перехода в ряды элиты, однако при пробуждении чувства национального самосознания у различных этнических групп, особенно при компактном проживании, конфликты на языковой почве неизбежны. 2. Языковая политика типа В, противоположная типу А, выбирается в том случае, если элита или основная часть народа приходит к выводу, что действительно имеется “Великая традиция” вместе с соответствующим языком. Выбор этого типа языковой политики возможен при значительном социально-культурном и зачастую политическом единстве, при этом языковая политика может ориентироваться одновременно на обе цели – “национализм” и “государственность”. В этом случае могут возникнуть эндоглоссные (моноязычные) государства, имеющее значительные надежды на успех, поскольку национальный официальный или государственный язык, будучи автохтонным и приемлемым для абсолютного большинства населения, будет способствовать как целям национализма, ещё теснее объединяя уже объеденённое в культурном отношении общество, так и целям “государственности”, продолжая функционировать в качестве “lingva franca”. Чистые примеры такой политики встречаются в Португалии, Эфиопии и др. 3. Если политика типа А возникает из убеждения в отсутствии “Великой традиции”, а типа В – из убеждения в наличии таковой, то политика типа С является результатом того, что имеются две или несколько соперничающих “Великих традиций”, каждая со своей социальной, религиозной или географической основой и языковой традиции. Основной проблемой подобных ситуаций становится проблема сбалансирования потребностей общего национализма (т.е. “государственности”) с национализмом региональным или групповым, а также проблема эффективности общенациональной системы с существующими местными политическими системами. При такой политике неизбежно появляются соперничающие элиты, отстаивающие противоположные интересы и, если, они недовольны существующим положением, они могут предпринять шаги к отделению своего региона от государственного образования, в которое они по тем или иным причинам входят, чтобы образовать своё собственное государство или “воссоединиться со своей исторической родиной” (пример Косово, Карабах и т.п.). Языковая политика в таких случаях должна в силу необходимости раздваиваться между целями “национализма” и “государственности”. Региональным, религиозным, этническим, языковым и социальным подгруппам в государстве должна быть предоставлена определенная степень автономии, однако не за счёт национального единства. Должно быть сформировано некое центральное правительство, обладающее действенными средствами общенациональной коммуникации, однако не в ущерб региональным администрациям и языкам. Чаще всего такая дилема решается путём сохранения языка бывших правителей в качестве национального официального языка наряду с одним или более местными языками, а крупные локальные языки выбираются в качестве региональных официальных языков, имеющих официальный статус в своих собственных регионах. Возможен также вариант, когда в качестве национального официального языка выступает автохтонный язык большинства населения, язык метрополии при этом остаётся функционировать наравне с национальным официальным языком “при необходимости”, а на региональном уровне в качестве официального выступает национальный официальный язык, региональный официальный язык или язык метрополии, обеспечивая в то же время функционирование и языков других национальностей, как, например, в Молдове. Языковая политика типа С может быть “временное” принятие политики типа А со смягчённым объявлением намерений перейти со временем к политике типа В, как только это окажется практически возможным. Если же пытаться активно перейти от политики типа А, к политике типа В, без учёта региональных особенностей, такая политика приведёт к конфликтам на языковой почве, о чём свидетельствуют события в Приднестровье и других регионах бывшего СССР. Языковая политика типа С – это наиболее приемлемая в рамках многоязычного государства, однако “требования, которые такая политика предъявляет гражданам государства, огромны, так как она предполагает со стороны всех образованных людей владение по крайней мере двумя языками, а на региональном уровне – тремя. Более того, если человеку не посчастливилось быть носителем национального, регионального или языка метрополии, ему придётся изучать четыре языка, как, например, полякам из румыноязычных сёл Буковины, старшее и среднее поколения которых свободно общаются на польском, румынском, русском и украинском языках, а выпускники факультетов иностранных языков – дополнительно ещё одним-двумя языками международного общения. Приведённый перечень различных типов языковой политики не претендует на исчерпывающую полноту. В то же время необходимо вкратце остановится также на типологию функционального статуса языков в государстве. 1.2. Статус языкаАнализ типологии языковой политики позволяет выделить следующие официально признанных в разных государствах типы статуса языка: ЕОЯ – единственный официальный язык (сюда относятся и государственные языки), например, португальский в Португалии. СОЯ – совместный (соофициальный) официальный язык, например, английский и французский в Канаде, нидерландский, французский и немецкий в Бельгии. РОЯ – региональный (коофициальный) официальный язык региона, имеющий статус официального на уровне региона наравне с государственным языком, например, гагаузский язык в Молдове в “местностях проживания большинства гагаузской национальности”. ПЯ – поощряемый язык, не имеющий официального статуса, но используемый в государственных учреждениях (школах, местной администрации и т. д.), например, датский язык в г.Фленсбург (Германия). ТЯ – терпимый язык – не поощряемый и не запрещаемый властями, т.е. его существование признаётся, но игнорируется, например, языки иммигрантов в Великобритании. СЯ – сдерживаемый язык – до некоторой степени запрещённый властями, в лучшем случае лишаемый автономии (например, русинский на Закарпатье), в худшем случае активно подавляемый, а говорящие на нём могут опасаться пользоваться им публично из-за страха перед репрессиями, например, запрещение шотландского гаэльского языка после восстания 1745 года и нормандско-французского диалекта во время немецкой оккупации Нормандских островов в годы второй мировой войны. Под статусом языка понимается правовое регулирование функционирования того или иного языка. Правовое регулирование – это основная составляющая проводимой государством языковой политики. Осуществление же языковой политики представляет собой процесс, включающий несколько этапов. 1.3. Этапы языковой политикиОбычно выделяют три этапа языковой политики. Первый этап – это этап формирования целей и задач языковой политики. На законодательном уровне – это этап разработки государственной концепции этнополитики и языковой политики как её составляющей. На этом этапе принимается решение относительно языкового выбора, который по каким-либо причинам считается оптимальным. В основном, языковая политика характеризуется перспективностью, поэтому её меры предполагают изменение языковой ситуации и существующих норм. На первом этапе очень важны материалы языкового прогнозирования . Вторым этапом языковой политики является подготовка к осуществлению поставленной задачи, т.е. подготовка к введению избранного оптимального лингвистического варианта, его узаконивания. Этот этап связан с так называемым языковым планированием . Языковая политика может проводиться официальными государственными учреждениями, либо независимыми неправительственными организациями, поэтому “авторитет” предлагаемых мер будет различным. На государственном уровне – это принятие законов в области языкового функционирования и присоединение к международным обязательствам в этой области, на неправительском уровне – это принятие обращений и рекомендаций к правительству, проведение собственных научно-исследовательских и культурно-образовательных мероприятий. С этим этапом тесно связано так называемое языковое установление, под которым понимаются решения властей о сохранении, расширении или ограничении сфер использования того или иного языка. После чего наступает этап имплиментации международных обязательств, а также норм внутреннего законодательства на практике. Последним этапом является этап языкового строительства и характеризуется тем, что языковая политика выливается в усилия (в т.ч. материально-финансового характера), направленные на то, чтобы заставить или убедить говорящих принять нововведения, рекомендуемые органами проводящими языковую политику. При этом говорящие могут принять рекомендации полностью, частично или совсем их не принимать. Степень принятия рекомендаций позволяет оценивать эффективность и перспективность языковой политики, её результатов, а также прогнозировать языковое развитие в той или иной стране, в том или ином регионе. Даже беглый анализ представленных на обсуждение 6-ти законопроектов дают основание констатировать, что они не полностью соответствуют Решению Конституционного Суда относительно толкования 10 статьи Конституции, по простой причине – Верховным Советом Украины 24 декабря 1999 года был принят Закон “О ратификации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств”, который вступил в силу, как внутригосударственный документ с момента опубликования, то есть с 30 декабря того же года (как международное обязательство Украины он вступит в силу лишь через 3 месяца спустя официальной передачи в Совет Европы ратификационной грамоты). В соответствии же с Решением Конституционного Суда “использование русского и языков других национальных меньшинств используется в рамках и порядке, которые определяются законами Украины”, а в соответствии с 3 частью 22 статьи Конституции при принятии новых законов, а также изменений к существующим не допускается сокращения содержания и объёма существующих прав и свобод. Несмотря на то, что ряд положений Хартии ... уже содержится в ряде законопроектов, необходимо привести их в соответствии с ней. В то же время, нельзя согласиться со всеми выводами научно-экспертного управления ВС Украины и, в частности, с отрицанием возможности определения того или иного статуса того или иного языка, поскольку порядок официального употребления языков (а, значит, и их официальный статус – примечание наше) в соответствии с 4 пунктом 92 статьи Конституции определяется исключительно законами, а, следовательно, если Верховный Совет примет соответствующий закон с соответствующими формулировками, то это и станет частью внутреннего законодательства. А для формирования стратегии национальной консолидации в Украине обязательно необходимо учитывать национально-языковой аспект этой проблемы, который наряду с двумя другими аспектами: социально-экономическим и конфесионально-религиозным, – должен стать основой для консолидации многонационального, полилингвистического общества. Что же касается аспекта языкового функционирования, то на наш взгляд, сначала необходимо определиться с тем типом языковой политики, который является оптимальным для Украины с учётом нашей европейской ориентации и наших международных обязательств в области языкового функционирования, затем необходимо разработать концецию языковой политики как составной части общей концепции государственной этнополитики, и лишь затем приступить к разработке законодательства о статусе языков, а может быть, целесообразно было бы разработать даже “Языковой Кодекс”, в котором бы нашло отражение не только основные правовые нормы и принципы языкового строительства в Украине, но и механизм их реализации с позиций многоязычного государства, в котором нет привилегий или ущемлений какому-либо языку с учётом специфики реальной языковой ситуации в Украине, что и предусматривается косвенно в статье 24 Конституции, которая не допускает привилегий или ущемлений по этническому, языковому или иными признаками. А разработка концепций и законопроектов должна проходить под лозунгом: “Живи сам, но дай жить и другому!” |
УНИВЕРСАЛИИ ЯЗЫКОВЫЕ, свойства, присущие человеческому языку в целом (а не отдельным языкам или языкам отдельных семей, регионов и т.д.). Возможность выявить универсальные свойства языка – один из важнейших выводов, к которым пришла лингвистическая наука в последние десятилетия, и одновременно существенная предпосылка большинства современных теорий языка. Универсальныесвойстваязыкаинтересовалиязыковедовсдавнихпор. ОднаковпервыевопросовозможностиихэмпирическоговыявлениябылпоставленвыдающимсяамериканскимлингвистомДж.Гринбергомвначале 1960-хгодов. Нельзясчитатьслучайностью, чтопроизошлоэтоименновуказанныйпериод. Именновконце 1950-х–начале 1960-хгодовначалибурноразвиватьсялингвистическиетеории, стремящиесяопределитьбазовыесвойствачеловеческогоязыкадедуктивнымпутем, вывестиихизопределенногоформализма. Этомуподходу, представленномувпервуюочередьпорождающейграмматикой, ипротивопоставилГринбергсвойиндуктивный, эмпирическийметодизученияуниверсальныхсвойствязыка. Сутьметодасостоялавобследованииязыковразличныхсемейирегионовпооднимитемжепараметрамивыявленииточексовпаденияобследуемыхязыков, которыеиназывалисьуниверсалиями. Основнойвопрос, возникающийвсвязисэтимметодом, состоитвследующем: какможноустановить, чтонекотороесвойствоявляетсяобщимдлявсехязыковмира? Существуеттолькоодинскольбесспорный, стольинереалистичныйспособдобитьсятакогорезультата: проверитьнаинтересующеесвойствовседопоследнегоязыки, накоторыхговорятиликогда-либоговорилинаЗемле. Нереалистичентакойспособнетолькопотому, чтотребуетотисследователягромадныхтрудозатрат, подчаснесоизмеримыхполучаемомурезультату, ноещеипотому, чтомногиеаспектыграмматикидосихпорисследованывсравнительнонебольшомколичествеязыков. Дажетакаяказалосьбыпростаявещь, какпорядоксловвпредложенииисловосочетанияхразличныхтипов, детальноисследованымаксимумв 20% языковмира, а, например, семантикаглагольныхкатегорийподробноописанавещеменьшемколичествеязыков. Изэтогоказалосьбыследует, чтониоднойязыковойуниверсалиивыявитьнапрактикеневозможно. Такойвывод, однако, верентолькопринаиболее «жестком» пониманииуниверсалий, недопускающимисключенийизних. Такоепониманиепрактическинепозволялобыговоритьобэмпирическомвыявленииобщихсвойствчеловеческогоязыка, поэтомувполнезакономерно, чтоГринбергиегопоследователипринялидругое, такназываемоестатистическоепониманиеуниверсалий. Принемнетребуетсяпроверкиуниверсалийвкаждомязыкемира. Проверкауниверсалийосуществляетсянадостаточноограниченноммножествеязыков, котороеназываетсявыборкой. ВпервыхработахГринбергапопроблемеуниверсалийобъемвыборкисоставлял 30 языков, всовременныхжеисследованияхонобычноравенприблизительно 100 языкам. Основныетребованияквыборкекасаютсянестолькоколичества, сколькопринциповотборавходящихвнееязыков. Выборкадолжнабытьсоставленатакимобразом, чтобывнейравномернобылипредставленыязыкиразличныхсемейирегионов («ареалов»). Иначеможетвозникнутьситуация, когдасвойство, наблюдаемоедлявсехязыковвыборки, вдействительностибудетнеуниверсальнымсвойствомязыка, асвойством, характернымдлясемьиилиареаласнепропорциональнобольшимчисломязыковввыборке. Проиллюстрируемэтувозможностьпримерами. Предположим, чтоисследованиеуниверсалийпорядкасловосуществляетсянавыборке, вкоторойпреобладаютязыкитюркскойсемьи. Вовсехязыкахэтойсемьибазовыйпорядокчленовпредложения «подлежащее–дополнение–сказуемое». Еслинетюркскиеязыки, составляющиеввыборкеменьшинство, послучайностиокажутсяязыкамистемжепорядкомслов, наоснованиивыборкиможнобудетсделатьвыводобуниверсальностипорядка «подлежащее–дополнение–сказуемое» впростомпредложении. Однаконасамомделеэтотпорядокнеуниверсальный, чтосразустанеточевидным, еслинаравнестюркскойвключитьввыборкуязыкидругихкрупныхязыковыхсемей, вчастностииндоевропейской (гдепреобладаетпорядок «подлежащее–сказуемое–дополнение») исемитской (гдепреобладаетпорядок «сказуемое–подлежащее–дополнение»). Непропорциональнобольшоечислоязыковкакого-либоареалаввыборкетакжеможетпривестиквыводуневерныхуниверсалий. Пусть, например, универсалиипадежногооформленияглавныхчленовпредложенияисследуютсянавыборке, гдепреобладаютафриканскиеязыки. Ниводномязыкеафриканскогоконтинентаненаблюдаетсятакойсхемыпадежногооформления, прикоторойподлежащеенепереходногоглаголаипрямоедополнениепереходногоглаголастоятводномитомжепадеже, отличающемсяотпадежаподлежащегопереходногоглагола (такаясхемападежногооформленияназываетсяэргативной). Приопределенномподборенеафриканского «меньшинства» всоставевыборкиможетоказаться, чтовнейнебудетниодногоязыкасданнойсхемойпадежногооформления, иможнобудетсделатьвыводобуниверсальномзапретепоследней. Еслижеввыборкеравномернопредставленыязыкивсехконтинентов, топопаданиевнееязыковсданнымтипомпадежногооформленияможносчитатьгарантированным, посколькуонвесьмараспространенсредиязыковЕвразии (кавказскиеязыки, некоторыеиндоиранскиеязыки, баскскийязыкидр.), Австралии, Океании, ЛатинскойАмерики. Адекватносоставленнаявыборкаявляется, такимобразом, необходимымусловиемвсякогоисследования, имеющегосвоейцельюоткрытиеязыковыхуниверсалий. Започтисороклет, прошедшихпослепубликациипионерскихработГринберга, техникасоставленияязыковыхвыборокбыласущественноусовершенствована, однакоосновныепринципыееосталисьтемиже: охватмаксимальногоколичестваязыковыхсемейиареалов, приравном, повозможности, «представительстве» каждойсемьиикаждогоареалаввыборке. Еслинекотороесвойствонаблюдаетсяувсехязыковвыборки, этонедаетоснованияутверждать, чтооноверноидлявсехязыковмира, невошедшихввыборку. Однакоможноутверждать, чтоэтосвойствовысоковероятновлюбомязыке. Темсамымрольязыковойвыборкиприисследованииуниверсалийпримернотакаяже, какрольвыборкиреспондентоввсоциологическихопросах: выборканеможетдатьабсолютноточнойкартинытогомножества, котороеонапредставляет, новеликавероятность, чтоуэтогомножестванаблюдаютсятежесвойства, чтоиувыборки. Исследованиеуниверсалийвелосьвпоследниедесятилетияпрактическивовсехобластяхязыкознания, однаконельзясказать, чтовездеонобылоодинаковоинтенсивнымирезультативным. Вцеломследуетпризнать, чтовсинтаксисеисследованиеуниверсалийпродвинулосьдальше, чемвфонетикеиморфологии (хотянекоторыевесьмаинтересныерезультатыполученыивдвухпоследнихобластях). Однакоисинтаксическаяпроблематикаисследованавотношенииуниверсалийнеравномерно: большевсех, пожалуй, «повезло» такимразделамсинтаксиса, какпорядокслов, падежноеоформлениеглавныхчленовпредложения, структурасложноподчиненногопредложения. Амбициозныйпланвыявитьэмпирическимпутемвсеуниверсальныехарактеристикичеловеческогоязыкапокавесьмадалекотосуществления. Однакопритом, чтосодержаниебольшинствауниверсалий, скореевсего, досихпорневыявлено, полученныенасегодняшнийденьрезультатыпозволяютмногоесказатьоформе, илилогическойструктуреуниверсалий. Преждевсего, представляетсяочевидным, чтонаиболеередкимииодновременномалосодержательнымиявляютсясамыепростыепоформеуниверсалии, представляющиесобойутверждение, чтонекоторыйобъект (грамматическаякатегория, частьречи, правилопорядкасловит.п.) присутствуетвкаждомязыке. Хотьиверно, что, например, вкаждомязыкеестьгласныеисогласные, неверно, чтовкаждомязыкеестьпадежи (отсутствуютвомногихязыкахЮго-восточнойАзии); неверно, чтовкаждомязыкеестьграмматическийрод (отсутствует, например, ванглийском); неверно, чтовкаждомязыкевыделяютсяглаголыиимена (например, вдревнекитайскомязыкепротивопоставленияимениглаголовнет–одноитожесловоможетупотреблятьсяивтой, ивдругойфункции; например, в  нозначаети 'царь', и 'царствует'). Инымисловами, даженаиболееобщие, широкораспространенныепоязыкамграмматическиекатегориинеявляютсяуниверсальными. Напротив, чрезвычайноперспективнымоказываетсяисследованиеуниверсалий, вформулировкекоторыхприсутствуетнеодин, адваграмматическихобъекта (свойства) илиболее. Покажемэтонапримереуниверсалийпорядкаслов. Еслиобратитьсякпорядкуименииегозависимых, окажется, чтовязыкахмиралюбойтипзависимогоможеткакпредшествовать, такиследоватьзаименем. Вчастности, генитивследуетзаименемврусскомязыке (домотца), нопредшествуетименивтурецкомязыке (Ahmet'in evi 'домАхмеда' [букв. 'Ахмедадом']). Относительноепредложениеследуетзаименемванглийскомязыке (the person whom John knows 'человек, которогоДжонзнает'), нопредшествуетименивяпонскомязыке (John-ga wakaru hito 'человек, которогоДжонзнает' [букв. 'Джонзнает (которого) человек']. Инымисловами, ниодинизпорядковсловнеуниверсален. Однакоуниверсалиюможнообнаружить, еслирассмотретьдвапараметра–позициюотносительногопредложенияипозициюгенитивногоопределения–всвязидругсдругом. Посколькукаждыйпараметримеетдвазначения–предшествованиеимениилиследованиезаименем–логическивозможныследующиечетыретипаязыков. Тип 1. Относительноепредложениеигенитивноеопределениепредшествуетимени. Тип 2. Относительноепредложениепредшествуетимени, агенитивноеопределениеследуетзаименем. Тип 3. Относительноепредложениеследуетзаименем, агенитивноеопределениепредшествуетимени. Тип 4. Относительноепредложениеигенитивноеопределениеследуютзаименем. Исследованиедостаточнобольшихвыборокязыков, составленныхповышеописаннымпринципам, показывает, чтоневсеизэтихчетырехязыковыхтиповреальносуществуют. Этотрезультатотраженвтаблице, гдекаждыйзасвидетельствованныйтипиллюстрируетсяпримеромязыка. |