( анализ языковых и художественных средств)
Неужели никому из них (новым поколениям) не суждена величайшая радость: читать, например, «Медного всадника», восхищаясь каждым ритмическим ходом, каждой паузой, каждым пиррихием?
Корней Чуковский.
«Только вот поэтов, к сожалению, нету - впрочем, может, это и не нужно»,- писал В.Маяковский. А в это время прекрасных поэтов, которые служили искусству, а не классу, травили и расстреливали. Видимо, не считал за истинного поэта Владимир Маяковский и Анну Андреевну Ахматову.
Судьба ее даже для нашего жестокого века трагична. В 1921 году расстреляли ее мужа, поэта Николая Гумилева, якобы за соучастие в контрреволюционном заговоре. Что из того, что к этому времени они были в разводе! Их по-прежнему связывал сын Лев. Судьба отца повторилась в сыне. В тридцатые годы по ложному обвинению он был арестован. «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде», - вспоминает Ахматова в предисловии к «Реквиему». Жутким ударом, «каменным словом» прозвучал смертный приговор, замененный потом лагерями. Затем почти двадцать лет ожидания сына. В 1946 году выходит «знаменитое» ждановское постановление, которое оболгало Ахматову и Зощенко, закрыло перед ними двери журналов. К счастью, поэтесса смогла выдержать все эти удары, прожить достаточно долгую жизнь и подарить людям чудесные произведения. Вполне можно согласиться с Паустовским, что «Анна Ахматова - целая эпоха в поэзии нашей страны».
Анализировать такую сложную вещь, как поэма «Реквием», трудно. И, конечно, я смогу сделать это только поверхностно. Сначала небольшой словарь.
Лирический герой (героиня) - образ поэта в лирике, как бы «двойник» автора-поэта. Это способ выражения авторских чувств и мыслей. Соотношение между лирическим героем и поэтом примерно такое, как между литературным героем и реальным человеком (прототипом).
Сравнение- сопоставление двух предметов и явлений, обладающих общим признаком, для пояснения одного другим. Сравнение состоит из двух частей, соединенных союзами так, как будто, словно, будто и другими. Но может быть и бессоюзным, например, у Ахматовой: « И ненужным привеском болтался возле тюрем своих Ленинград».
Эпитет - художественное определение. Оно выражает часто отношение автора к предмету путем выделения какого-то наиболее важного для этого автора признака. Например, у Ахматовой «кровавые сапоги». Обычное определение (кожаные сапоги) не будет эпитетом.
Метафора- употребление слов в переносном смысле и перенесение действий и признаков одних предметов на другие, в чем-то сходные. У Ахматовой: «А надежда все поет вдали», «Легкие летят недели». Метафора- это как бы скрытое сравнение, когда не называется предмет, с которым сравнивают. Например, «желтый месяц входит в дом» - метафора. А если бы: «желтый месяц входит», как гость (призрак и т.п.), то сравнение.
Антитеза - противопоставление: оборот, в котором сочетаются резко противоположные понятия и представления. «... И мне не разобрать теперь, кто зверь, кто человек» (Ахматова).
Гипербола- преувеличение, основанное на том, что сказанное не следует понимать буквально, оно создает образ. Обратным гиперболе будет преуменьшение (литота). Пример гиперболы:
Еле в стул вмещается парень.
Один кулак -
четыре кило.
Маяковский.
Главная мысль поэмы «Реквием»- выражение народного горя, горя беспредельного. Страдания народа и лирической героини сливаются. Сопереживание читателя, гнев и тоска, которые охватывают при чтении поэмы, достигаются эффектом сочетания многих художественных средств. Интересно, что среди последних практически нет гипербол. Видимо, это потому, что горе и страдания настолько велики, что преувеличивать их нет ни нужды, ни возможности.
Все эпитеты подобраны так, чтобы вызвать ужас и отвращение перед насилием, показать запустение города и страны, подчеркнуть мучения. Тоска «смертельная», шаги солдат «тяжелые», Русь «безвинная», «черные Маруси» (арестантские машины, иначе «черный ворон (ок)». Часто употребляется эпитет «каменный»:
«каменное слово», «окаменелое страдание» и т.д. Многие эпитеты близки к народным: «горячая слеза», «великая река» и т.д. Вообще же народные мотивы очень сильны в поэме, где связь лирической героини с народом особая:
И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною И в лютый холод, и в июльский зной Под красною ослепшею стеной.
Обращает внимание последняя строчка. Эпитеты «красная» и «ослепшая» по отношению к стене создают образ стены, красной от крови и ослепшей от слез, пролитых жертвами и их близкими.
Сравнений в поэме немного. Но все, так или иначе, подчеркивают глубину горя, меру страданий. Некоторые относятся к религиозной символике, которую Ахматова часто использует. В поэме есть образ, близкий всем матерям, Матери Христа, молча переносящей свое горе. Некоторые сравнение не изгладятся из памяти:
Приговор... И сразу слезы хлынут, Ото всех уже отдалена, Словно с болью жизнь из сердца вынут...
И вновь народные мотивы: «И выла старуха, как раненый зверь». «Буду я, как стрелецкие женки, под кремлевскими башнями выть». Надо вспомнить историю, когда Петр 1 сотнями казнил мятежных стрельцов. Ахматова как бы олицетворяет себя в образе русской женщины времени варварства (17 век), которое вновь вернулось в Россию.
Больше всего, мне кажется, в поэме использовано метафор. «Перед этим горем гнутся горы...». С этой метафоры начинается поэма. Это средство позволяет добиться удивительной краткости и выразительности. «И короткую песню разлуки паровозные пели гудки», «Звезды смерти стояли над нами», «безвинная корчилась Русь». А вот еще: «И своей слезой горячей новогодний лед прожигать». Вспоминается Пушкин, любимый поэт Ахматовой, «лед и пламень». Вот еще один ее мотив, очень символичный: «Но крепки тюремные затворы, а за ними каторжные норы...» перекликается с посланием декабристам. Есть и развернутые метафоры, представляющие целые картины:
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках.
Мир в поэме как бы разделен на добро и зло, на палачей и жертвы, на радость и страдания.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет Да шаги тяжелые солдат.
Здесь даже тире подчеркивает антитезу. Это средство используется очень широко. «И в лютый холод, и в июльский зной», «И упало каменное слово на мою еще живую грудь», «Ты сын и ужас мой» и т.д.
В поэме много и других художественных средств: аллегорий, символов, олицетворений, удивительны комбинации и сочетания их. Все вместе это создает мощную симфонию чувств и переживаний.
Для создания нужного эффекта Ахматова употребляет почти все основные стихотворные размеры, а также различный ритм и количество стоп в строках.
Все эти средства лишний раз доказывают, что поэзия Анны Ахматовой, действительно, «свободная и крылатая».
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕМА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Грустно. И ни черта не понять, что там мозгует режим: Северным рекам шеи свернуть или отнять Гольфстрим!
Фазиль Искандер.
Как- то в кинотеатре повторного фильма я случайно посмотрел старый фильм «Хозяин тайги». Хотя он был снят еще до моего рождения, но очень мне понравился. Молодой Золотухин играл участкового милиционера где-то в Сибири, единственного «в одну сторону на пятьдесят верст, а в другую - на пятьсот». Он борется с браконьерами и побеждает. Было это два года назад. Тогда-то я впервые серьезно задумался о том, почему люди так варварски обращаются с природой. Удивительно, что до того все разговоры на эту тему я словно пропускал мимо ушей. Вспомнилось, конечно, и другие ленты. Узнал я и историю фильма «У озера», снятого больше двадцати лет назад. Оказывается, с него началась борьба за чистоту Байкала, которая по сей день не кончено.
Так постепенно из разрозненных фактов стало складываться представление об экологической проблеме, о том, как литература (о кино больше не говорю) подняла эту тему. Потом в школе пришлось готовить доклад на тему «Человек и природа в произведениях советских писателей». Вот что я выяснил. Еще в конце прошлого века Достоевский, Чехов, Мимин-Сибиряк и другие стали писать о варварском отношении к природе, особенно к лесу. Но в советское время эту тему надолго забыли. Тогда был в моде лозунг о том, что нечего ждать милости от природы, а ее богатства надо взять самим. Потом в голове Сталина возник план «преобразования» природы, и в эту кампанию активно включились некоторые писатели.
Против «преобразования» поднял свой голос известный русский писатель Леонид Леонов. Его роман «Руский лес» открыл в середине 50-х годов «художественную» экологию. В 50-60 годы много сделали для родной природы К.Паустовский, В.Белов, В.Ли-патов и другие.
В этом сочинении мне хотелось бы сказать только о немногих произведениях и писателях.
Много сделал для защиты природы Виктор Астафьев, удостоенный не так давно звания Героя Социалистического Труда. Он, например, (я, читал об этом в газете) раскрыл тайну «объекта N 27», который на самом деле должен был стать могильником для радиоактивных отходов из стран Европы (тысячи верст везли бы их!) под Енисеем. Кто знает, может быть, этим предотвращен сибирский Чернобыль? В семидесятые годы им написаны «Последний поклон» и «Царь-рыба». Повествование в рассказах «Царь-рыба» показывает нам малых браконьеров, нарушающих запреты на охоту и рыбную ловлю, и больших, готовых ради плана разорить всю тайгу. Между тем Астафьев убежден: «Тайга на Земле и звезды на небе были тысячи лет до нас. Звезды потухали иль разбивались на осколки, взамен их расцветали на небе другие. И деревья в тайге умирали и рождались, одно дерево сжигало молнией, подмывало рекой, другое сорило семена в воду, по ветру... Нам только кажется, подчеркивает свою мысль писатель, что мы преобразовали... тайгу... Нет, мы лишь ранили ее, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнем. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались.