В книгах современных авторов звучит прекрасная тема охраны и сбережения нашей природы. Сергей Залыгин считает, что перед лицом той катастрофы и той трагедии, которая надвигается на нас, уже сегодня нет более главной и существенной задачи, чем экология. Можно было бы назвать произведения Астафьева, Белова, Распутина (в том числе и его последние - о Сибири и Байкале), Айтматова и многих других.
С темой охраны природы тесно смыкаются и нравственные проблемы, поиски ответа на «вечные» вопросы. Так, например, в романе Чингиза Айтматова «Плаха» обе темы - гибель природы и безнравственность - дополняют друг друга. Поднимает темы общечеловеческих ценностей этот писатель и в новом своем романе «Богоматерь в снегах».
Из нравственных проблем писателей сильно волнует моральное одичание части нашей молодежи. Это заметно даже иностранцам. Один из зарубежных журналистов пишет: «Люди Запада... подчас знают о некоторых исторических событиях в Советском Союзе больше, чем русская молодежь. Такая историческая глухота... привела к развитию поколения молодых, не знающих ни злодеев, ни героев и поклоняющихся разве что звездам западной рок- музыки». Возмущением и болью пронизана поэма Андрея Вознесенского «Ров», в которой автор ставит к позорному столбу разорителей могил, подонков, которые ради наживы занимаются тем, как пишет поэт в послесловии, что копаются «в скелетах, рядом с живой дорогой, чтобы крошить череп и клещами выдирать, коронки при свете фар». «До чего же должен дойти человек, как развращено, должно быть, сознание?!»- восклицает и читатель вместе с автором.
Трудно перечислить все темы, которые прозвучали в лучших произведениях последних лет. Все это свидетельствует о том, что «литература наша идет сейчас в ногу с перестройкой, оправдывает свое назначение».
ИСТОРИЯ В ШКОЛЕ, ПЛЮСЫ И МИНУСЫ ПРЕПОДАВАНИЯ
(опыт субъективного анализа)
История сделалась теперь как бы основанием и единственным условием всякого живого знания...
В.Г.Белинский
В нашем классе за семь лет сменилось не менее десяти учителей истории. Среди них были неплохие, даже, может быть, хорошие, но почему-то никто из них мне не запомнился по-настоящему. С одной стороны, мне как ученику, хорошо знающему предмет, было достаточно свободно. Ведь учителя меня любили и разрешали заниматься на уроках тем, чем я хотел. Но порой становится обидно: ведь я так и не встретил ни одного историка, историка по призванию.
Уже само то, что в нашем классе сменилось так много преподавателей, очень плохо. Только успел привыкнуть к учителю, завоевать у него авторитет, как у него уходит. Приходиться начинать сначала. Конечно, учиться полноценно в таких условиях трудно. Но это, так сказать, объективные причины. Хуже другое. Учителя мало обращали внимания на то, чтобы внушить ученикам понимание важности предмета. Я не говорю об учащихся, которым все равно, чем занимать время в школе, лишь бы скорее оно кончилось. Но даже хорошие ребята не задумываются над тем, что дает нам история, почему важно знать историю как можно лучше.
Напротив, после того, как экзамен по истории заменили собеседованием, а учебник безнадежно устарел, отношение к этому предмету стало как бы развлекательным: что там эдакого нам сегодня преподнесут.
Конечно, мы записывали определения истории, высказывания об этой науке великих мыслителей, но этого совершенно недостаточно! А вопрос о роли истории в жизни людей трудный. Я не один месяц размышлял над ним, пока не понял, как беден был бы мой внутренний мир, кругозор, как трудно было бы ориентироваться мне в жизни без знаний о прошлом. А сколько непоправимых ошибок и преступлений могли не совершить люди, вершащие историю, если бы хоть немного знали ее! Трагедии, случившиеся после революции в нашей стране, в других государствах могут повториться, если не сделать вовремя нужных выводов. А как их сделать без изучения истории!
Я считаю, что преподавателям следовало бы посвятить несколько уроков только этому вопросу, а потом постоянно возвращаться к нему. А что было у нас? Большинство учеников не любило истории, считало ее второстепенным предметом. И только необходимость заставляла их учить урок, вернее зубрить. Ведь историю нужно понимать, а этому научить очень не просто. Но зато труд окупается сторицею. Успех будет только тогда, когда учащийся научится улавливать внутреннюю связь событий, понимать закономерность исторических процессов, сравнивать, сопоставлять эпохи, извлекать из прошлого уроки на будущее. Легко заметить, что пересказать параграф сможет большинство, но анализировать и доказать свое мнение - лишь единицы.
Подобное происходило и с картой. Требовали умения работать с ней, знания номенклатуры, но ведь карту учат постоянно, годами. А мы работали с ней урывками, от случая к случаю. То же и с заучиванием дат. Ученики умудрялись путать не только десятилетия, но и столетия. А ведь ясно, что все даты не запомнишь. Их следует понимать и чувствовать, когда, в какое время могло произойти то или иное событие.
Мне думается, что было бы очень полезно, если бы на уроках истории чаще пользовались примерами из литературы, привлекали знания по естественным наукам. Они ведь так могли пригодиться на уроках, посвященных культуре и науке.
Конечно, бывали у нас по-настоящему интересные, запоминающиеся уроки. Мне особенно нравилось, когда показывали фильмы, водили на экскурсии, зачитывали подлинники документов, приносили предметы старины. Конечно, таких уроков было меньшинство. Я знаю, что учителя загружены. Но порой даже один новый факт, упоминание об интересной статье или книге могут скрасить занятие.
Мне вспоминается один из уроков, когда молодая учительница принесла очень красивый крест работы семнадцатого века. Все очень оживились. Но она неверна, истолковала нашу радость. «Разве вы, ребята, не понимаете, что монахи заставляли насильно мастеров работать на церковь?». Было это еще до нового отношения к религии и церкви. У меня сразу пропал всякий интерес. Разве может не понимать учитель, проучившись, пять лет в институте, что люди средневековья искренне верили во Христа и считали за честь работать для церкви? Разве создали бы свои шедевры художники Возрождения, не будучи убежденными, в святости своего дела? Чтобы научить учеников любить историю, надо, прежде всего самому знать и любить ее!
Хотелось бы еще добавить об экзамене. Мне думается, он нужен. Я слышал, что в некоторых странах дети учатся не по одному, а по нескольким учебникам истории, сравнивая точки зрения. Скорее бы наши ученые создали правдивые и интересные книги!
Можно было бы еще бесконечно говорить об этом близком мне предмете, но для меня сейчас важнее другое. Как добиться, чтобы мои будущие ученики любили и понимали историю?
СУДЬБА КРЕСТЬЯНСТВА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Мой дед землю пахал.
И.С.Тургенев.
«Раз у отца в кабинете Саша портрет увидал...» Со мной случилось почти также, как с героем поэмы Некрасова « Дедушка». Только я увидел портрет прабабушки и прадедушки в комнате своей бабы Веры. Она живет в Саратове, и прежде приезжала к нам сама. А в это лето мы гостили у нее.
Долго рассказывала она мне о своих родителях. С удивлением узнал я, что прадед мой Емельян был мужик смекалистый и деловой. Провоевал он на империалистической, потом в Красной армии на гражданской. Вернулся в свою Андреевку. Взялся за хозяйство. Решили они с братьями построить мельницу. Сделали Емельян с Аксиньей и новый добротный дом. И вдруг коллективизация. До богатства моим предкам было еще очень далеко, но в списки кулаков их занесли все равно. Емельяна вовремя предупредили. И, передав малых детей родственникам, бросив все нажитое трудом тяжким, бежали они с прабабкой налегке. Сначала в Саратов, потом в Среднюю Азию, затем в Сталинград. Емельян работал на лесопилке, Аксинья хозяйничала в доме. Но еще долгие годы они дрожали при появлении любого официального лица. Рассказала мне бабушка и о том, как «кулаков» из деревни среди зимы бросали в диком поле на снег, как «бедняки» делили их добро, как скудела деревня.
Готовясь к этому сочинению, вспоминая прочитанное о коллективизации, я вдруг понял, насколько типична судьба моих предков. Не о подобных ли мытарствах рассказывает брат поэта Иван Твардовский в своих «Страницах пережитого»?
Или вот запомнившаяся мне «Облава» Василия Быкова. Моему прадеду «повезло»: он выжил и остался на свободе. Миллионам не повезло. Их везли на Соловки и Северный Урал, на лесоповалы и шахты. Там живые завидовали мертвым. Такова и судьба главного героя повести Хведора Ровбы. Получив надел, этот участник гражданской, подобно шолоховскому Титу Бородину, «вцепился в хозяйство». Крестьянин богатеет, но это не по душе власть имущим. На Хведора накладывают такие налоги, что выплатить он их не в силах. За неуплату Ровбу с женой Ганнулей и десятилетней дочерью Оленькой вывозят на Север в лагерь. От нечеловеческих условий умирает сначала жена, потом дочь. Осиротев, схоронив близких, Хведор с фальшивой справкой на чужое имя бежит на родину. Его порыв и глубоко понятен, и необъясним. Ведь именно в тех краях «люди представляли для него наибольшую опасность в поле, деревнях, на дорогах», « а встречи со своими он теперь опасался больше всего».
Это чувство родины очень сильно в наших крестьянах. Очень кстати здесь сказать и о другом литературном герои из романа А.Солженицына «В круге первом»- Спиридоне. Этот человек, кажется, вместил в свою жизнь все изгибы нашей истории. Был рабочим, после революции стал крестьянином. Побывал у зеленых, потом у белых, войну кончил у красных. Завел крепкое хозяйство, да погорело в пожаре все. Потому и избежал раскулачивания. Сам принял чин комиссара и раскулачивал. Но распоряжался плохо (тошно ему было от того, что творилось в деревне). За «нерадивость» попал первый раз в лагерь. Рыл каналы, потом сам стал конвоиром. После срока зажил счастливой жизнью с семьей. В войну попал в оккупацию, крестьянствовал сам по себе, поневоле сделался партизаном, затем с семьей попал в Германию. Так общественные потрясения швыряли людей, как щепки в бурю.