М. Храпченко
Научное изучение истории русской литературы ведет свое начало от Белинского. Белинский впервые отчетливо установил специфичность литературы как идеологического явления, Белинский показал закономерность литературного процесса и тем самым утвердил научный подход к литературе.
В предшествовавший Белинскому период изучение Р. л. находилось в эмбриональном состоянии. Литературные явления были предметом исследования уже начиная со второй половины XVIII в. — в период расцвета русского классицизма, но это исследование носило в то время по преимуществу описательно-морфологический характер и подменялось составлением биографий писателей (напр. «Опыт исторического словаря о российских писателях» Н. Новикова, 1772, и «Опыт краткой истории русской литературы» Н. Греча, 1822). Сдвиги, происшедшие в литературном движении на рубеже XVIII и XIX вв. (отход от классицизма, возникновение сентиментализма, романтизма), обусловили рост критической мысли и вызвали попытки более широкого осмысления литературы. В статьях Бестужева, Вяземского ставились остро волновавшие современников вопросы о прошлом Р. л., о путях ее развития. Надеждин и Полевой под углом зрения борьбы литературных течений — классицизма и романтизма — дали критическую оценку целому ряду литературных явлений эпохи; в этой связи они обращались к истории как русской, так и зап.-европейской литературы. Однако и у них еще не было рассмотрения истории Р. л. как закономерного процесса.
Белинский органически сочетал свою боевую критическую деятельность с исследованием истории Р. л. Оценка литературных явлений, которую производил Белинский, в качестве существенного момента включала раскрытие их места в литературном движении и общественной жизни, их связей с прошлым.
Еще в начальный — шеллингианский — период своей деятельности Белинский развивал положение о том, что литература — «выражение духа народного», что литературное развитие тесно связано с историей народа, его историческими судьбами. Устанавливая эту зависимость, Белинский намечал этапы литературного процесса, он раскрывал («Литературные мечтания» «О русской повести и повестях Гоголя» и др.) важнейшие моменты, главенствующие линии в смене литературных форм в России (ломоносовский период, карамзинский, пушкинский периоды). Влияние гегелевской философии резче выявило стремление Белинского отыскать в эмпирическом множестве разнородных литературных фактов определяющие начала, найти их внутренние связи, показать необходимость их возникновения и развития. Он устанавливает влияние общественных отношений на творчество писателей.
В статьях о Пушкине, в обзорах литературы Белинский с этой точки зрения рассматривал наиболее значительные моменты Р. л. (Державин, Жуковский, Батюшков, Пушкин и т. д.).
Характерной особенностью историко-критических работ Белинского является учет динамики стилей, смены стилевых линий. Начиная от образования классицизма до развития реалистического искусства, которое Белинский страстно пропагандировал, им широко показан процесс развития и смены стилей.
Развивая принципы Белинского фейербахианского периода его деятельности, Чернышевский обогатил историко-литературную науку новым разрешением как теоретической проблемы отношения искусства к действительности, так и историческим ее рассмотрением. Он изучал в единой связи историческое развитие литературы и литературную борьбу, которая развертывалась в современности. Выступая теоретиком революционно-демократического направления в политике, философии, искусстве, Чернышевский в «Очерках гоголевского периода» характеризовал крупнейший этап в истории Р. л., идущий под знаком господства критического (гоголевского) направления, которое отвечало устремлениям революционной демократии. Чернышевский показал различные линии литературного развития, их столкновение.
Добролюбов, как и Чернышевский, исходил при анализе литературных явлений из признания живой связи между литературой и жизнью обществе; он видел, что одни и те же стороны действительности освещаюгся различными писателями различно; устанавливая это явление, Добролюбов указывал на обусловленность литературы общественным разделением, на зависимость ее от социальных групп; Добролюбов вплотную подходил к классовому пониманию литературы, начала которого однако переплетались у него с просветительскими идеями, с признанием прямого и непосредственного отражения примата в творчестве действительности как таковой. Отправным пунктом исторического рассмотрения Р. л. («О народности в русской литературе») служило для Добролюбова отношение литературы к народу, его жизни. В своем первоначальном развитии устная поэзия выражала общенародные интересы; отделение господствующих слоев общества от народа привело к сосредоточению культуры преимущественно в этой среде, обусловило отделение литературы от народной жизни. Определенные начала народности внес, по Добролюбову, Пушкин, но у него народность не проникла глубоко в сущность творчества. Гоголь приблизил литературу к действительности, однако его самого привела в ужас пошлость изображенной им жизни. Сближение литературы с жизнью народа остается в качестве решающей исторической задачи. На основе того, как отражается в литературе социальная действительность, ее потребности, Добролюбов анализировал литературу 50-х гг. (Тургенев, Островский, Достоевский и др.), намечая общественную диференциацию.
Линия — Белинский, Чернышевский, Добролюбов — это линия все более расширяющегося понимания социальной природы литературы, ее закономерностей, это наиболее высокий подъем, литературной науки ее домарксистского периода.
В период, непосредственно примыкающий ко времени деятельности Добролюбова и Чернышевского, формируется сыгравшая значительную роль в русском литературоведении историко-культурная школа, основателем которой явился Пыпин. Историко-культурная школа утверждала принципы либерально-буржуазного мировоззрения. Восприняв идеи историзма, Пыпин рассматривал развитие Р. л. как единый непрерывный процесс роста и совершенствования. Богатство материала, привлеченного Пыпиным, подчеркивание общественно-исторической направленности литературных явлений, показ их культурно-исторических связей, все это сделало работы Пыпина во многом ценными. Но так как Пыпин всю Р. л. брал как нечто внутренне единое, он не мог правильно оценить различные ее явления.
Исходя из основных положений Пыпина, развивая их, Венгеров (80-е гг.) выдвинул теорию об особом характере Р. л. Венгеров утверждал, что Р. л. в целом принципиально отличается от литератур зап.-европейских, ее история совершенно не похожа на историю последних. По Венгерову, все крупные художники слова русской литературы выдвигали на первый план общественные идеалы, были проповедниками идей добра, альтруизма, самопожертвования, являлись учителями жизни. Это глубокое стремление к правде, неукротимая жажда всеобщего счастья придает особый героический характер Р. л. Венгеров резко выступал против классового принципа в изучении Р. л.
Стремление отыскать общую формулу для всей Р. л., найти ее сокровенную сущность характеризует построения ряда литературоведов. Соловьев-Андреевич (в книге «Очерки по истории русской литературы», выпущенной в 1902), подчеркивая отличие Р. л. от зап.-европейской, указывал, что историю Р. л. пронизывает идея освободительной борьбы; борьба за личность, ее права составляет стержень литературного процесса. Отмечая своеобразие, отыскивая общие начала истории литературы, Соловьев-Андреевич один из первых пытался показать классовую обусловленность литературных явлений. В своих работах Соловьев-Андреевич указывал, что Р. л. создана двумя социальными группами — дворянством и разночинцами; дворянская литература своего высшего развития достигает в 40-х гг.; в 60-х гг. начинается новый период литературы — разночинский; борьба, которая велась между различными лагерями, привела к определенному литературному синтезу, падающему на 70-е гг. Начиная с 90-х гг. открывается новый этап в истории общества и литературы; это время, идущее под знаком развития капитализма, роста новой общественной силы — пролетариата.
В конце прошлого и в начале XX в. в русское литературоведение более или менее широко проникли идеи социально-исторического изучения литературы. Выявилось социально-психологическое направление (частично также под влиянием Потебни), видным представителем которого был Овсянико-Куликовский. С собственной, либерально-народнической концепцией развития Р. л. выступил Иванов-Разумник, исходивший от Лаврова и Михайловского.
Ряд историков литературы (Коган, Львов-Рогачевский, Войтоловский) проявил определенный интерес к марксистской философии. В их работах литературные факты рассматриваются на фоне классовой диференциации общества, но они сводили литературу преимущественно к быту социальной среды, объясняли ее, исходя из психологии общественных групп, они не поднимались до понимания всех живых связей литературы с диалектикой развития общества.
Определенное воздействие марксистской методологии сказалось и на отдельных представителях историко-культурной школы, которая существовала в своих различных модификациях вплоть до конца 20-х гг. нашего века. Сакулин, отходя от методологии Пыпина, подчеркивал зависимость литературы от социальной борьбы. В своих историко-литературных работах («Русская литература») он ввел понятие культурно-социальных слоев, пытаясь незаконно объединить культурно-исторический подход с подходом марксистским. Историческое движение Р. л. Сакулин рассматривал в плане развития стилей.
Наряду с этим в ряде исследований по истории Р. л., появившихся в XX в., продолжаются традиции, установленные основоположниками культурно-исторической школы.
Обострение классовых противоречий, усиливая реакционные тенденции в буржуазном литературоведении, породило крайние идеалистич. теорий; буржуазная история литературы пришла, с одной стороны, к признанию того, что область искусства, литературы не может быть закономерно объяснена; отказываясь от научного исследования, представители буржуазного литературоведения (Гершензон, Айхенвальд) оставляют на долю критики интуитивистические изыскания, проникновение в сокровенные замыслы художника. С другой стороны, складывается школа формалистов. Эта последняя также отвергает всякое соотнесение литературы и социальной жизни: литература и историческое развитие — два самостоятельных, несовпадающих между собой ряда. Рассматривая художественное произведение только как форму, формалисты видели свою научную задачу прежде всего в описании конструктивных элементов произведения, их классификации. Литературный процесс формалисты объясняли взаимодействием двух сил: традиции и новаторства; всякий новый художник сталкивается с установившимися приемами, поэтическими формулами, движение литературы зависит от новаторских поисков писателей. Научное раскрытие закономерности и здесь заменяется обращением к таинственной воле творца-художника, свободного от какой бы то ни было детерминированности.