Д. Дилите
Греция под властью римлян
Как мы уже упоминали, греков от македонского ига во II в. до н. э. "освободили" римляне, в 146 г. до н. э. разрушившие Коринф. Этот год считается годом начала правления римлян. Рим был могущественным государством, расширявшим владения на Восток и на Запад, крепко державшим в своих руках занятые территории. Когда в 88 г. до н. э. понтийский царь Митридат, сопротивлявшийся натиску римлян, обратился к грекам, восстали все полисы Малой Азии и Балканского полуострова, но были жестоко усмирены римским полководцем Луцием Корнелием Суллой. Город Рим стал центром мира. В восточной части империи латинскому языку не удалось вытеснить греческий язык, но греческая литература около двухсот лет была в состоянии агонии. Она возродилась только во II в. н. э. Это был настоящий греческий ренессанс. Даже римляне начали писать по-гречески: Барбий создавал басни на греческом языке, а сам римский император Марк Аврелий по-гречески писал философские размышления.
Особенно расцвело искусство красноречия. Это была не практическая риторика судов или народных собраний, а показательные публичные речи. Ораторы путешествовали из одного города в другой и перед собравшимися в театрах людьми произносили речи на разные темы, а те слушали и наслаждались их содержанием и формой. Темы речей были различными: прославление Афин, Рима или другого города, возвеличивание государственных деятелей далекого прошлого (Мильтиада, Фемистокла, Перикла и др.), философские рассуждения, моральные поучения. Самыми знаменитыми ораторами того времени были Герод Аттик, Элий Аристид, Дион Хрисостом. Из-за сходства характера их деятельности (произносили речи в разных городах) и из-за того, что их речи были на разные темы и прекрасно составлены, ораторы II в. н. э. называются вторыми софистами, а весь этот век — временем второй софистики, или риторики.
С этого времени ораторы и писатели возвеличивали язык классической эпохи, заявляли, что следуют за Фукидидом, Лисием, Демосфеном, отказывались от декоративности, напыщенности, нарядности азианского стиля (азианизма), отстаивали аттическую речь и принципы аттикизма: ясность, простоту.
Плутарх (46—125 гг. н. э.) был самым знаменитым писателем того времени. Он родился в Херонее, название которой греки носили как рану в сердцах уже несколько столетий: некогда царь Македонии Филипп здесь надел ярмо на их родину. Плутарх был воспитанником Академии и имел афинское гражданство, но переселяться в Афины не хотел и всю жизнь провел в Херонее. Конечно, это не значит, что он не ступал ногой за пределы родного городка. Не имея возможности найти в библиотеках Херонеи все интересующие его вещи, имея обязанности защищать дела полиса и звание жреца дельфийского храма, он изъездил Грецию вдоль и поперек, дважды путешествовал в Рим, посетил Малую Азию и Александрию. Но, будучи большим патриотом родного полиса, Плутарх с юмором объяснял, что не переселяется из своего маленького городка, чтобы тот не стал еще меньше (Demosth. 2).
В своих произведениях писатель часто говорит о себе, рассказывает о братьях, друзьях, знакомых, однако ни словом не упоминает, что имеет римское гражданство. В старости римляне назначили его на какой-то высокий пост, но об этом мы узнаем также не от самого Плутарха. Видимо, это не казалось ему значительным. Своим читателям писатель рассказывает, чего он достиг, заботясь о чистоте улиц Херонеи или приводя в порядок другие более или менее важные дела. В трактате "Хорошо ли сказано: Живи незаметно" он доказывает, что Эпикур не прав, потому что человек должен не прятаться, а работать на благо своего полиса (Mor. IV 1129 b—c). Свою установку он выражает следующей сентенцией: "Хорошая жизнь — это общественная жизнь" (Contra Col. II 1108 c).
Плутарх защищал традиционный быт, традиционную религию и другие ценности классического времени. Его идеей, надеждой и целью жизни было возрождение греческого духа. Этот человек, отличавшийся чувством меры и ясностью духа [33, 235—236], не имел никаких иллюзий по поводу политического освобождения Греции, он заботился только о культурном возрождении греков.
Сохранилось около ста произведений Плутарха. Это третья часть всего его наследия. Сохранившиеся произведения теперь составляют две группы: "Моральные трактаты" и "Параллельные жизнеописания". Темы "Моральных трактатов" очень разнообразны: "Пиршественные исследования", "О музыке", "О том, как молодому человеку надо читать поэтические произведения", "Наставления об управлении государством", "О любви к детям", "Об изгнании", "Супружеские наставления", "Должны ли старики участвовать в государственной деятельности" и т. д.
Особенно прославился Плутарх "Параллельными жизнеописаниями". Это биографии грека и римлянина, соединенные по две и составляющие двадцать три пары. Жизнеописания создавались с IV в. до н. э., но строгих рамок жанра биографии не существовало. Выделяются два типа жизнеописаний: 1) биографии, написанные как бы по вопросам или рубрикам анкеты, описывающие происхождение деятеля, внешний вид, здоровье, достоинства, недостатки, вкусы, привычки, события жизни, вид и обстоятельства смерти; 2) биографии риторического типа, в которых автор эмоционально оценивает личность и жизнь описываемого, и биография становится сочинением похвального или порицательного характера [24, 119—121]. Жизнеописания Плутарха не относятся ни к одному из этих типов. Писатель отказывается от характерного для первой группы коллекционирования материала с целью доставить читателю информацию и развлечение. Он не придерживается хронологии и рубрик, а стремится создать непрерывное повествование, мысли в котором движутся ассоциативно. Драматические сцены перемежаются с нейтральными сообщениями и неторопливыми размышлениями. Эти биографии нельзя отнести и к риторическому типу, потому что автор находит, в чем упрекнуть даже и самых достойных деятелей (Per. 31; Brut. 56), а самых порочных может похвалить (Ant. 2; Dem. 3). Писатель делится с читателями сомнениями, часто он не до конца уверен, хорош или плох описываемый им человек. Его биография — это морально-психологический этюд, начало которого часто напоминает любимую Плутархом диатрибу — разговор с воображаемым собеседником. Говорит один человек, отражая возможные возражения. Он перебивает сам себя, обращается к читателю, спорит с воображаемым оппонентом. Вот как начинается биография Демосфена:
"Тот, кто написал похвальную песнь Алкивиаду по случаю одержанной в Олимпии победы на конских бегах, — был ли то Эврипид, как принято считать, или кто другой, – утверждает, что первое условие полного счастья есть "прославленный град отеческий". А на мой взгляд, Сосий Сенецион, если кто стремится к истинному счастью, которое главным образом зависит от характера и расположения духа, для такого человека столь же безразлично, если он родился в городе скромном и безвестном, как если мать его некрасива и мала ростом".
(Demosth. 1)2 .
Другое отличие Плутарха от распространенных биографий — это выбор описываемого объекта. Почти все другие авторы писали о тех людях, которые возбуждали любопытство читателей образом своей жизни, поступками: о монархах, художниках, гетерах, авантюристах. Их биографии окутывала аура сенсации, слухов. "Параллельные жизнеописания" — это рассказы о жизни государственных деятелей. Здесь нет биографий поэтов, философов, музыкантов. Даже Демосфен и Цицерон представлены не как ораторы, а как государственные мужи (Democth. 3). Четырнадцать греческих биографий посвящены полисным деятелям, еще три человека показаны как хранители классических традиций. Биографии римлян идут с древнейших времен до конца республики. Такой отбор также показывает симпатии Плутарха к идеологии классического полиса.
Третья оригинальная черта Плутарха — это биографические диады (соединение по две). Большинство диад имеют общие вступление и концовку. Во вступлении излагаются общие черты избранных деятелей, в конце — различия. Плутарх старается сопоставлять мужей схожих характеров или сходной исторической роли, или сходной судьбы. Например, Тесея и Ромула связывает похожая историческая роль, Перикла и Фабия Максима — их характер (принципиальность в достижении блага для государства, снисходительность к критикам), Эмилий Павл и Тимолеонт похожи своей счастливой судьбой, а Пелопид и Марцелл — тем, что оба погибли из-за своей горячности.
На вопрос, почему грек Плутарх интересуется поработителями-римлянами, обычно отвечают, что писатель проповедовал содружество греков и римлян, что, желая сблизить оба народа, он стремился показать, что римляне — не варвары, а греки — не жалкие "гречата" (Graeculi), как их называли римляне [7, 16—22; 22, 897]. Эти утверждения, без сомнения, справедливы, но надо обратить внимание еще на один момент [24, 229—239].
Как известно, завоеватели римляне, перенимая множество элементов культуры порабощенной Греции, признавали, что в области искусства и науки греки их превосходят (Cic. De or. III 237), а греки считали, что римляне превосходят их в области политической практики (Polyb. VI 10). Однако в "Параллельных жизнеописаниях" Плутарх постоянно старается показать, что его соотечественники равны римлянам и в политической деятельности, и в военных подвигах. Кроме того, последовательно проводится мысль, что основа римского государства и военных успехов — подражание духовной культуре греков. Нума представлен как пифагореец (8), Попликола — как последователь Солона (24), хотя на самом деле он ничего о Солоне не слышал и Плутарх знал об этом, Фабий Максим изяществом и глубиной сентенций был похож на Фукидида (1), суровый Марцелл любил греческую ученость (1) и даже противник греческого духа Катон Старший был умеренным и сдержанным не потому, что придерживался римских традиций, а потому, что в юности познакомился с пифагорейцем Неархом (2).