Содержательная суть фаустовской мифологемы представлена мотивом дерзости познания. Фауст в начале своего пути одержим мечтами постичь “...Все тайны, / Всю мира внутреннюю связь...” [12, c. 54]. Гетевский герой, несущий в себе “мощный заряд энергии и таланта”, в иронической интерпретации Алданова превращается в пошлого и заурядного типа. Писатель, “сняв” масштабность героя, высмеивает фаустовские амбиции Штааля.
Алданов подвергает модернизации многие сцены из “Фауста”, обладающие запасом эстетической выразительности, давая им возможность новой жизни. Штаалевские похождения организуют приключенческий сюжет тетралогии. Беспутный герой плывет по течению, становясь невольным участником событий большой истории. Следующей аллюзией на тему “Фауста”, парафразирующей гетевскую сцену “Кухня ведьмы”, становится эпизод посещения Штаалем притона, скрытого под вывеской игорного дома. Фауст, приведенный Мефистофелем к ведьме, подвергается колдовским чарам и пьет волшебный напиток, который превращает его в юношу, ищущего пылкой любви. “Старая ведьма” – содержательница “веселого заведения” – поит Штааля “масляным зельем” (гашишем), приглашая предаться любовным утехам. Давамеск приносит юноше удачу: крупный выигрыш в карточной игре. Однако “золото”, полученное с помощью “дьявольского наваждения”, оказывается несчастливым. Покинув притон, Штааль в наркотическом угаре ввязывается в уличный скандал с полицией и попадает в казематы Тайной канцелярии. Во всем, что происходит с героем, угадывается дьявольское участие. Гетевский Фауст идет на сделку с дьяволом ради обладания знанием, с помощью которого можно изменить мир и жизнь людей, приблизиться к Богу в возможности творить. Это ищущая натура, дерзновенно ломающая запреты и традиции, натура демоническая, несущая в душе добро и зло. Алданов с позиции ХХ века в духе скептицизма высказывает сомнение в возможности и праве человека преобразовывать мироздание согласно своему усмотрению. Подвергнув иронической перелицовке идею плодотворности союза человека с дьяволом, писатель изображает Фауста измельчавшего, целиком поглощенного чертом.
Решение глубинных проблем человеческого существования ориентирует писателя на сознательное использование в романах литературных фактов, имеющих большую духовную и эстетическую ценность. Сюжет великой трагедии позволяет прикоснуться к вечным тайнам бытия. С помощью персонажей, восходящих к гетевскому прообразу, писатель освещает повторяемость во времени одних и тех же неразрешимых коллизий. Вместе с заимствованием мифологемы “Фауст-Мефистофель” Алдановым фрагментарно усваивается и событийно-сюжетная канва, прочно ассоциирующаяся с данным архетипом. Эстетический опыт великого предшественника, его художественные открытия, воспринятые благодаря принципу интертекстуальной соотнесенности произведений, осмыслены писателем с позиции другой исторической эпохи.
Итак, мы уяснили значимость для художественного мира произведений писателя интертекстуальных связей с трагедией Гете. В основу предпринятого писателем травестирования гетевского “Фауста” положен принцип взаимопереходности ищущего деятельного героя и его демонического двойника. Все выведенные Алдановым разновидности фаустианской личности оказались нежизнеспособными. Писатель на примере нескольких героев проследил исторически неизбежный путь духовного вырождения когда-то титанической личности. Фауст у Гете с его претензиями на исключительность и вселенскими амбициями представляет опасность для человечества, в понимании Алданова.
Каждое новое художественное явление опирается на культурную память. Прочтение романов Алданова сквозь интертекстуальную “призму” значимых идей и образов Гете позволяет говорить об использовании писателем в структуре своих произведений литературной традиции в качестве поэтико-смыслообразующего элемента. Таким образом, интертекстуальность, являясь доминантной чертой литературы первой трети ХХ века, присуща и художественному творчеству Алданова, наделенного даром “всемирной отзывчивости”. Искусство обладает огромной силой воздействия, поэтому художник видит свое высокое предназначение в пробуждении нравственной энергии человечества. Все исторические книги Алданова прежде всего обращены к современникам. Перед человечеством века нынешнего стоит задача обретения духовности и добра в дьявольских перипетиях истории.
Примечания
1 Симметричное варьирование (тематические, образные, сюжетные, символические параллели) и асимметричное варьирование (пародийные, сатирические приемы) рассматриваются наряду с другими видами интертекстуальных связей в диссертации И.М.Поповой: Попова И.М. “Чужое слово” в творчестве Е.И.Замятина (Н.В.Гоголь, М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский): Автореферат дис... д-ра филол. наук. М., 1997.
2 Литературная трансформация образа Фауста, ставшего метазнаком мировой культуры, исследуется в работах Г.В.Якушевой, Г.Г.Ишимбаевой.
3 Целью алхимиков было создание некой субстанции, мистического вещества, именуемого философским камнем, которое обладало бы способностью продлевать человеческую жизнь на неограниченное время. Философский камень - синоним эликсира жизни.
Список литературы
Шахова Л.А. Функции интертекста в романистике В.Максимова (на примере романа “Ковчег для незваных”): Автореферат дис... канд. филол. наук. Тамбов, 1999. С. 7.
Фатеева Н.А. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1997. Т. 56. № 5. С. 20.
Чернышев А. Гуманист, не веривший а прогресс: Вступительная статья // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6-ти т. М.: Правда, 1991. Т. 1. С. 22.
Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. С. 278.
Алданов М.А. Заговор // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6-ти т. М.: Правда, 1991. Т. 2. С. 5-342.
Гете И.В. Фауст: Пер. с нем. Б. Пастернака // Гете И.В. Фауст. Лирика /Вступ. статья и примеч. А.В.Михайлова. М.: Художественная литература, 1986. С. 299.
Алданов М.А. Девятое Термидора // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6-ти т. М.: Правда, 1991. Т. 1. С. 37-316.
Шопенгауэр А. [О смерти] // Шопенгауэр А. Под завесой истины: Сб. произведений. Симферополь: Реноме, 1998. С. 75.
Энциклопедический словарь по культурологии /Под общей редакцией А.А.Радугина. М.: Центр, 1997. С. 355.
Алданов М.А. Бегство // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6-ти т. М.: Пресса, 1993. Т. 3. С. 256-543.
Алданов М.А. Пещера // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6-ти т. М.: Правда, 1991. Т. 4. С. 5-410.
Гете И.В. Фауст /Пер. с нем. Н.Холодковского; Вступ. статья и примеч. С.Тураева. М.: Детская литература, 1983. 367 с.
Якушева Г.В. Гете в советской литературе (40-80-е годы) // Гетевские чтения. 1997. М.: Наука, 1997. С. 244.
Фатеева Н.А. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи // Известия РАН. Сер. лит. и яз. М., 1998. Т. 57. № 5. С. 26.