В подтексте драматических событий и образов не оставалось ничего. Все было предельно выведено наружу и где-то там, в неэвклидовой дали, стремилось к абсолютному равнодействию добра и зла. При всей веселой легкости, которой была наделена речевая стихия пьесы, в этой редакции "Прощания в июне" ощущалось и по-своему безвоздушное пространство. Формула актерского мастерства: "играя злого, ищи, где он добрый" - реализовывалась здесь уже на уровне текста.
Однако одно завоевание второй редакции было несомненным - это то, что в основе драматургии пьесы теперь лежал конфликт между Колесовым и Репниковым, разными полюсами человеческой натуры, а нравственное зло приобретало живые, жизненные, скользящие формы, и сделать вид, что ты с ним не знаком, что оно тебе совершенно чуждо, было невозможно.
В окончательную редакцию пьесы Репников, Колесов и Таня, на первый взгляд, перешли в тех самых обличьях, в каких сформировались во второй. И все-таки изменения в героях ощутимы. Исчезла "предельность" качества каждого из них. Это касается и Репникова, и его жены, и, прежде всего, Колесова.
Изменился и характер конфликта, положенного в основу пьесы.
В окончательной редакции, как уже говорилось, тема любви Колесова и Тани оказалась "смазанной", облегченной, а главное, побочной по отношению к основному конфликту, построенному на проблеме нравственного торга, духовного предательства.
Это выразилось и в прямом уменьшении объема сценического действия, отпущенного героям, и в характере изображения их чувств.
В окончательном варианте Таня занимала мысли и чувства героя не больше других обрушившихся на него событий и неурядиц, и то только тогда, когда сама появлялась в поле его зрения. Колесов относился к ней ласково, дружески и поначалу снисходительно, скорее, небрежно, во всяком случае, без намека на чувство, и знакомство их отчетливо носило легкий, ни к чему не обязывающий характер.
Строя завязку пьесы, автор вернулся к первоначальному, иркутскому ее варианту.
Что же заменяло в окончательном варианте пьесы любовную интригу? Не будучи влюбленным или будучи влюбленным "не слишком, а слегка", Колесов без особой душевной борьбы отказывался от Тани, то есть соглашался порвать с девушкой, которую видел-то три или четыре раза. Его увлечение наукой было явно сильнее чувства к ней. (Свойственные герою вначале черты отчаянного честолюбия Вампилов также убирает.) Если мы сравним ключевую сцену пьесы - объяснение-разрыв Колесова с Таней - во всех трех редакциях, то увидим, что различия в них весьма существенные.
В первом случае перед нами деловой человек, энергично выпроваживающий случайную знакомую, во втором - влюбленный, который гонит от себя 'Таню с надрывом и болью, мучительно переживает расставание с ней, и, наконец, в окончательном варианте эти темы сливаются воедино, переплавляются в драматическом конфликте пьесы. В третьем случае перед нами человек, который словно бы и сам не знает, чего он хочет20. Вампилов добивается от своего героя искренности иного рода, чем требует прямая прагматика сюжета. Колесов-II был ошалевшим от любви, страдающим пареньком, который честно боялся "испортить жизнь" - будущую обеспеченную, безмятежную жизнь ректорской дочки и был искренен в своем порыве ("Я проходимец без сигарет и рекомендаций, шалопай, преферансист с мечеными картами <...> я сижу на чужой даче и чищу ружье, из которого за десять лет убили одну сороку <...> Беги от меня без оглядки, я понятия не имею, что такое счастье" ("Театр"). В третьем варианте дело обстояло сложнее. Драматическому действию оказалось свойственно некоторое "наползание" друг на друга моральных истин и причинно-следственных связей, некое странное равновесие различных инерционных сил сюжета. Колесова-III в этом кульминационном объяснении, в сущности, равно можно было принять и за малодушного влюбленного, поступившегося чувством, и за делового человека, отказавшегося от личного счастья ради цели. (Отсюда удивление А. Демидова, заметившего "неуместность" любви в пьесе.)
Эта драматургическая особенность возникала в результате сознательных поисков автора. В пьесе происходило своего рода микширование характера героя. Речь шла о напряжении между поведением и самосознанием. Поведение выказывало расчетливого человека, самосознание - влюбленного. (Или, в равной мере, наоборот.) Герой был в растерянности, но автор торжествовал победу, ему удалось воссоздать психологическую ситуацию, в которой бы человек находился под влиянием множества разных противоречивых начал и явственно страдал от этого.
Автор предельно усложняет нравственную ситуацию. Молодой человек импульсивен и горяч, Таня - очаровательна, симпатична и любит героя, вина - мизерна, наказание - несправедливо сурово, тема манит не меньше, чем красивая девушка, тем более, что девушка бросается на шею, а научная работа ускользает из рук. Выбор, казалось бы, сделан в пользу того, что труднее, а следовательно, был благороден. И в том, что делает Колесов, для него самого нет ничего такого, что могло бы выглядеть подлостью или предательством в его глазах. Но то, что он сделал, независимо от объективной оценки его поступка, все-таки оборачивалось нравственным преступлением. Так прокладывался путь к Зилову.
Пусть Колесов совершил нравственный проступок, на который сознательно не шел и последствий которого не предвидел. Но невзначай, походя, расплатившись Таниной любовью за возможность окончить институт, герой, как выяснилось, предал в первую очередь самого себя.
Выстраивая эту последнюю метаморфозу своего героя, Вампилов демонстрирует настоящее драматургическое мастерство. Возмездие настигало героя не в монологах и обличеньях, а в пластике действия, в тонких, едва заметных его нюансах.
Ничто не изменилось в жизни Колесова после получения диплома, но он, прежде бывший "душою общества", непременным центром притяжения и активного действия каждой сцены, неожиданно для себя становился персонажем фона: (ремарка) "Выпускной вечер в университете. <...> Из зала доносится смех. Шум, музыка. За одним из столиков сидит Колесов. Перед ним бутылка вина, несколько стаканов. Из зала выходят Букин и Гомыра. Останавливаются у двери, не замечая Колесова". К такого рода построению Вампилов пришел только в последней редакции пьесы - во всех предыдущих место Колесова в композиции действия оставалось неизменно ведущим.
И хотя справедливость торжествовала во всех редакциях пьесы, и сама справедливость, и характер ее победы были различными. Последний финал подводил нас не "к счастливому воссоединению Колесова и Тани" (А. Демидов), а только к началу их любви в самом настоящем смысле слова, к началу их трудного жизненного пути.
В окончательном варианте пьесы перед нами оказывалась иная, нежели в начале работы писателя, нравственная коллизия, и самый конфликт пьесы на наших глазах претерпевал существенные изменения. Пьеса, задуманная как бесхитростная лирическая комедия (это относится и к первой, и ко второй ее редакции), оборачивалась едва ли не нравственно-психологической драмой, хотя мы отдаем себе отчет, что до таковой "Прощанию в июне" еще далеко.
Завоевания Вампилова как драматурга в "Прощании в июне" носят еще экстенсивный характер. Это по сути своей "открытия для себя", но открытия тем не менее немалые.
Вампилов здесь превратил расхожий морально-дидактический конфликт, диктуемый весьма тривиальным сюжетом и незатейливой темой, в по-настоящему серьезный нравственный, а точнее, в нравственно-социальный, в конфликт, связанный с проблемами выбора человеком индивидуальной чести и общественной морали.
Сюжет вампиловской комедии, двигаясь в фарватере молодежной темы десятилетия, неявно, но неуклонно сворачивал к вопросам, неподвластным сугубо молодежной тематике, к вопросам нравственно-психологического толка, которые все более и более будут интересовать Вампилова в дальнейшем.
Спектакли по "Прощанию в июне" широко шли по стране. В пьесе привлекали житейски острые и драматургически знакомые ситуации, живые узнаваемые характеры, легкий остроумный диалог, привлекала, вероятно, и возможность весьма разнообразно и оригинально (если не сказать резче) трактовать комедию: в некоторых театрах она шла под названием "Любовь не прощает", прямо противоположным смыслу вампиловской пьесы.
Вампилов работал над "Прощанием в июне" фактически всю жизнь. Пьеса издавалась, ставилась, получала вполне одобрительные отклики, а драматург все вновь и вновь возвращался к ней. Конечно, он шлифовал таким образом свое мастерство, но он делал это и работая над новыми произведениями тоже. Думается, суть заключалась не только в этом.
Вторая половина шестидесятых - годы интенсивного и неуклонного изменения, социально-нравственного качества жизни. Непритязательный, но очень точно в историческом отношении выбранный конфликт комедии чутко, как сейсмограф, реагировал на перемены общего тона времени, и Вампилов как драматург, возможно, неосознанно старался запечатлеть эти "толчки действительности" в своей работе, зафиксировать, сохранить их в художественном мире пьесы.
"Старший сын"
| Только смехом можно уничтожить зло, не сотворив зла, и утвердить доброе товарищество без сентиментальности.Б. Шоу |
| Система случайностей, на которых строится сюжет, нарочита.Из претензийУправления культуры к пьесе |
Пик популярности Вампилова приходится приблизительно на период с сезона 1972/73 года по сезон 1978/79 года.
Своей реальной театральной славой драматург обязан, главным образом, "Старшему сыну" и "Провинциальным анекдотам", которые в течение нескольких лет занимали ведущее место в репертуаре.