Наряду с публикацией «Пышки» в том же 1880 году Мопассан издает сборник стихотворений и становится постоянным сотрудником газеты «Голуа», выступая там со статьями и очерками. Ему открылся путь профессионального писателя. Мопассан отнесся к этой миссии очень ответственно. За одиннадцать лет последующей литературной работы - а именно такой срок отпустила ему судьба - он проявил исключительное трудолюбие, необыкновенную плодовитость. Он создал за эти годы целую библиотеку книг. Более трехсот рассказов числится в наследии Мопассана, шесть романов, три тома путевых очерков, множество газетных и журнальных статей, стихи и пьесы.
Весь распорядок жизни у Мопассана был подчинен работе. С семи часов утра и до полдня он не отрывался от письменного стола. Он писал систематически, изо дня в день, строго охраняя свое рабочее время. Свои будущие произведения он обдумывал с такой тщательностью, что они выливались у него на бумагу почти без помарок. Этой легкостью творчества и объясняется редкостное обилие его трудов. Не было года, чтобы у Мопассана не вышло одной, а то и двух книг. Подсчитано, что за 1885 год, например, он написал 1500 печатных страниц художественной прозы, не принимая в расчет очерков и фельетонов, еженедельно публикуемых в газетах. Такого рекорда плодовитости не достигали даже Бальзак, Диккенс или Дюма-отец! Но Мопассан не был кабинетным затворником и по-своему любил общество. Он часто бывал в театре, посещал художественные выставки, вечера проводил в гостиных своих знакомых, круг которых у него был широк и многообразен. Ценя хорошие манеры, он тяготел к аристократической элите. Мопассан умел с комфортом налаживать свой быт. Желая быть светским человеком, он старался устранить в быту любой оттенок литературного профессионализма, многим говорил, что он пишет исключительно ради денег (что, конечно, было далеко от истины), и не хотел примыкать ни к одной литературной школе и к какому-либо политическому течению. Он не давал печатать о себе никаких сведений в прессе, не разрешал публиковать свои портреты. Однажды он чуть не вызвал на дуэль некоего журналиста, который коснулся в печати имени близкой Мопассану женщины.
Нередко он выезжал из Парижа в свой любимый городок Этрета, где у него был построен дом и где постоянно жила его мать: к ней он был очень привязан и посвящал ее в свою жизнь. Более далек он был от младшего брата Эрве, врача по образованию. Своей собственной семьи Мопассан не завел; в 1883 году он было собрался жениться, но дело скоро расстроилось.
Отдыхом Мопассану служили путешествия. Дальние странствования он очень любил. Еще в ту пору, когда он тянул чиновничью лямку, он совершил пешее путешествие по Бретани, съездил в Швейцарию. Позднее он вновь побывал в Бретани, посетил Англию, потом, при богатых литературных гонорарах, завел яхту, названную им по заголовку своего романа «Милый друг», и совершал на ней плавания по Средиземному морю - а море он страстно любил! В обществе двух матросов и слуги он плавал вокруг берегов Южной Италии, был на островах Сицилии и Корсике (корсиканская природа ярко обрисована Мопассаном в романе «Жизнь» и в некоторых новеллах), был и в Африке, совершив трехмесячное путешествие в Тунис и в глубь Алжира, где в то время бушевало восстание против колонизаторов-французов. Среди очерковых книг, отразивших путешествия Мопассана, назовем замечательный, полный лирических излияний путевой дневник «На воде» (1883) и сборник «Под солнцем» (1884), в котором писатель разоблачал преступления французской колониальной администрации в Алжире, сгонявшей алжирских арабов с их исконных земель и провоцировавшей их на жестоко подавляемые восстания. Много материала черпал для своих новелл Мопассан во время охотничьих поездок в Нормандию, где у него жили многочисленные родственники; жажда новых впечатлений толкнула писателя в июле 1887 года принять участие в полете на воздушном шаре «Орля», опустившемся в устье Шельды.
Имя Ги де Мопассана - особенно после выхода его романов «Жизнь» (1883) и «Милый друг» (1885) - быстро обретало широчайшую известность не только во Франции, но и во всей Европе. На родине его книги расходились невиданными для тех времен тиражами. Еще при жизни он обрел горячую читательскую аудиторию в России. Немало усилий приложил к популяризации произведений Мопассана в России Иван Сергеевич Тургенев. Он наблюдал за переводами книг Мопассана на русский, старался связать его с русскими журналами. Возвратясь осенью 1881 года с родины во Францию, Тургенев писал Мопассану: «Ваше имя наделало немало шума в России переведено все, что только было возможно». А спустя год он обращается к издателю петербургского журнала «Вестник Европы» М. М. Стасюлевичу с письмом, рекомендуя напечатать роман Мопассана «Жизнь». «Известный Вам молодой романист, Гюи де Мопассан, бесспорно, самый талантливый из всех современных французских писателей, - сообщал Тургенев, - написал роман... Он мне на днях прочел несколько больших отрывков - и я положительно пришел в восторг: со времени появления «Г-жи Бовари» ничего подобного не появлялось». Пристальный интерес к творчеству Мопассана питал и Лев Толстой. Ему тоже нравился роман «Жизнь», который он считал «превосходным романом, не только несравненно лучшим романом Мопассана, но едва ли не лучшим французским романом после «Les miserables» («Отверженных» - Ред.) Гюго». Толстой написал специальную статью о Мопассане, подходя к его произведениям с точки зрения своего религиозно-нравственного учения, а потрясшую его новеллу Мопассана «В порту», отредактировав ее и изменив название, печатал в дешевых изданиях для народа «Посредник».
Если годы Реставрации во Франции отмечены такой литературной фигурой, как Стендаль, расцвет дарования Бальзака падает на период монархии Луи-Филиппа, а Флобер отразил времена Второй империи, то Мопассан - бытописатель и аналитик той эпохи, которая началась с падения Наполеона III, с дней Парижской коммуны и постепенно переходила в стадию зрелого империализма. Это были годы так называемой Третьей Республики, которую окрестили «республикой без республиканцев», - годы реакции, наглого всевластия тузов-финансистов и воротил промышленности, когда буквально все продавалось и покупалось, когда велись преступные колониальные войны, когда неоднократно предпринимались попытки восстановить во Франции королевский трон и вся жизнь в стране была захлестнута стихией спекуляций и торжествующего мещанства. Перепуганные и озлобленные Парижской коммуной буржуазные верхи, учреждая республику, попирали интересы трудового народа и оставили на фасаде государства лишь вывеску демократии. Недаром один из основателей Третьей Республики, палач Коммуны Тьер заявлял, что «республика будет консервативной или ее не будет вовсе».
Мопассана душила атмосфера подлого политического торгашества и бесстыдной погони за наживой. Он прекрасно видел всю порочность системы государственного управления и правопорядка во Франций. Социальная несправедливость его возмущала, лицемерие буржуазной морали он презирал. В письмах Мопассана к Флоберу и другим друзьям рассыпано множество политических филиппик. «Мы живем в буржуазном обществе. Оно ужасающе посредственно и трусливо, - писал Мопассан в 1884 году. - Никогда, может быть, взгляды не были более ограниченны и менее гуманны». А несколькими годами раньше он говорил еще решительнее: «Я требую уничтожения правящих классов, этого сброда красивых тупоумных господ, которые копаются в юбках старой, набожной и глупой шлюхи, именуемой лучшим обществом. Да, я нахожу теперь, что 93-й год был мягок, что сентябристы были милосердны, что Марат - это ягненок, Дантон - невинный кролик, а Робеспьер - голубок. Поскольку старые правящие классы остаются ныне так же неразумны, как и тогда, нужно уничтожить ныне правящие классы, как и тогда, и утопить красивых господ-кретинов вместе с их красивыми дамами-потаскушками».
Искусство Мопассана посвящено современной ему действительности и родной почве - Франции: он почти не касался ни истории, ни далеких стран. И когда мы читаем ныне мопассановские новеллы и романы, мы вновь и вновь убеждаемся в том, что известно уже давно: Мопассан был суровым судьей буржуазного правопорядка, обличителем буржуазных нравов. «Я потому пишу, - признавался Мопассан, - что понимаю все существующее, что страдаю от него, что слишком его знаю». Большая писательская боль заложена в лучших произведениях Мопассана, повествующих об искалеченных судьбах, о растоптанных людских чувствах. Почти полвека отделяют Мопассана от времени Бальзака, но он по существу продолжил бальзаковскую тему опустошающей, губительной власти золота над человеком.
Мопассан оставил весьма богатое творческое наследие - многообразное и яркое. Ядром его искусства можно считать жанр новеллы. В новелле формировался талант Мопассана, новелла сосредоточила в себе наиболее характерные черты его писательского метода. Новелла же в первую очередь приносит Мопассану известность и читательскую любовь к нему в сегодняшнем мире, через целое столетие после взлета славы писателя.
Кого только в новеллах Мопассана мы не встречаем! Здесь люди всех рангов, всех состояний - чиновники и аристократы, священники и бродяги, богатые фермеры и батраки, матросы и рабочие-мастеровые, старики и дети. Читатель словно бы видит своими глазами глухие и темные, подозрительные закоулки и изысканно обставленные гостиные в особняках французской столицы, шумные таверны в какой-либо гавани и пропахший духами будуар светской красавицы, старинный охотничий дворянский замок и жалкую хижину поденщика - огромен диапазон мопассановских новелл.
Мопассан - великолепный мастер психологического портрета, созидаемого самыми экономными, скупыми средствами, мастер художественной детали, как бы освещающей весь авторский замысел и заставляющей нас представить себе живую картину рассказываемого. Только такими особенностями да скрупулезным, тщательным выбором словесных красок, чему учил писателя Флобер, достигается необычайная сжатость, краткость мопассановской новеллы, краткость, при которой, однако, не теряется ощущение полноты и жизненной насыщенности. Мопассан с необычайным художественным тактом и проникновением в жизнь умел отобрать материал, создавая картины действительности. Он хотел дать, как он выражался, «не банальную фотографию жизни, а воспроизведение ее более совершенное, чем сама действительность». Замышляя рассказ и при этом часто отталкиваясь от реального факта, он так перестраивал материал, что действовал «в ущерб правде, потому что правда не всегда правдоподобна». Мопассан заботился о рельефном и волнующем изображении действительности. «Для меня, - говорил он, - психология в романе или новелле сводится к следующему: выявить тайное в человеке через показ его жизни». На Мопассана-новеллиста влиял и французский фольклор и литературные традиции веселого рассказа, идущие от времен Возрождения, в какой-то мере он опирался на опыт Лафонтена и Бальзака. Но он был по-своему уникальным, единственным рассказчиком во французской литературе. Он обновил искусство новеллы, поднял его на небывалую высоту. Антон Павлович Чехов говорил, что после Мопассана уже нельзя писать рассказы по старинке, что автор «Пышки» предъявил к атому жанру такие требования, которые теперь никому не дано обойти.