Тем не менее социальный критицизм вообще не свойственен «лианозовцам». Главное и единственное, что составляло для них интерес - это эстетика, на начальном этапе, возможно, «антиэстетика». Но выбранные ими объекты находились за пределами официальной культуры.
Отчасти заимствовав тематику у Е.Л. Крапивницкого, ученики его отказались от иронии и лиризма, характерных для поэзии их учителя. Сдержанная, безэмоциональная «констатирующая» интонация превращала «лирическую зарисовку» в «гатески» (подзаголовок первой поэтической книги Г. Сапгира, существовавшей в машинописи). Они тоже писали про быт городской окраины и про жизнь её обитателей. Но избранная тематика плюс выразительные, подчеркнуто острые поэтические приемы вызвали чрезвычайно негативное отношение представителей официальной культуры. Уходившие от социальности поэты парадоксально становились в позицию критиков социальной жизни.
В книге И. Холина «Жители барака», написанной в 50-х и не в полном виде изданной в 1989 году, а так же в большом цикле «Барачная лирика» представлен, по точному замечанию литературоведа В. Кулакова, целый «эпос» маргинальной жизни.
Кто-то выбросил рогожу,
Кто-то выплеснул помои,
На заборе чья-то рожа,
Надпись мелом: «Это Зоя».
Двое спорят у сарая,
А один уж лезет в драку…
Выходной. Начало мая.
Скучно жителям барака.
Эта и многие десятки подобных зарисовок выстраиваются в цельную картину замкнутого и безысходного мира.
Предельная конкретизация вплоть до названия улицы, номера дома или учреждения - так, когда И. Холина спросили в позднем интервью, где же находится описанный им барак, он назвал точный адрес: 1 - я Дубровская улица, новосимоновская слобода, - являются не простой констатацией фактов, неким подобием этнографического или физиологического очерка, либо дневниковой записью. Такой, по видимости, «дотошный» подход имеет оборотную сторону, любой конкретный факт, происшествие (не событие - не тот масштаб) возводится поэтом в ранг искусства. Для стихов И. Холина этого периода характерно чужое, «цитатное» слово. Поэт как бы отстранялся от происходящего, а в стихах его звучали голоса персонажей, голоса улицы. Немаловажно, что первая книга Г. Сапгира, составленная из стихов 1958-1962 годов и, разумеется, не увидевшая тогда свет, называется именно «Голоса». Его ранние стихи во многом близки к стихам И.Холина. фрагменты личных разговоров, как бы случайно услышанных (отсутствие знаков препинания указывает на такую «случайность», спонтанность ), также рисуют абсурдность и суетность существования того, кто это говорит, может быть, не подлинных маргиналов, но уж, наверняка, людей, находящихся не в центре жизни, обывателей, «коптящих небо»:
Сделала аборт
В ресторане накачался
Не явился на концерт
У бухгалтера инфаркт
Присудили 10 лет
мотрят а уж он скончался
Я и сам люблю балет.
И.Холин называл себя сатириком, Г.Сапгир, избегая каких-либо определений, тем не менее, отмечал бредовость, «балаганность» своих ранних стихов. Но, как бы там, ни было к их стихам надолго пристало определение «барачная поэзия».
В прочим при всем различии поэтик, нечто похожее можно обнаружить и в стихах Я.Сатуновского. говоря о своих пристрастиях (о стихотворении его , по наблюдению Г.Айги, есть «реплики», зафиксированная на бумаге речь не героев , но самого поэта - диалог его с собой), Я. Сатуновский, опять-таки называет точные адреса:
До чего мне нравятся озорные девки,
Что прилюдно драются в речке возле церкви,
Так что поп с молитвою путает «едриттвою».
До чего мне нравится здешняя природа,
И сыны, и дочери здешнего народа - Монина, Железнодорожная, Перово.
Это все те же барачные поселки и станции, тот же гротескный мир, где живут отнюдь не гротескные, сколь бы ни казались причудливыми их слова и действия.
В точном смысле слова «лианозовский период» закончился в 1965 году, когда О. Рабин и В. Кропивницкая переехали в Москву. Но дружеские связи не распались, встречи продолжались, хотя адрес их, также запечатленный в стихах - дом №8 невдалеке от Преображенской площади - изменился. При этом в своих литературных поисках поэты - «лианозовцы» все дальше уходили друг от друга. Художники с самого начала работали в разных манерах и даже, полемически заостряя проблему, один из них как-то заявил: «Нас объединяет только не свобода, в ином случае мы были бы врагами, настолько у нас разное понимание искусства и мировосприятие».
Неоднократно предпринимались попытки связать поэтов «Лианозовской школы» с той или иной традицией. Попытки эти нельзя признать успешными, потому что прямая связь с каким-либо художественным течением или направлением попросту не существует. Разумеется, опосредованно благодаря влиянию Е.Л. Крапивницкого (а Г.Сапгир благодаря общению с А. Альвингом, который учил его основам поэтического ремесла едва ли не железной линейкой брюсовской школы), «лианозовцы» многое восприняли из опыта «серебряного века» во всех же остальных случаях следует говорить не о связи, пусть и непрямой, а только об аналогиях. Опыт, поставленный над «лианозовцами» истории, если использовать выражение, заимствованные из точных наук, абсолютно «чистый».
Творчество «обэриутов» со стихами, которых принято сравнивать стихи поэтов «Лианозовской школы», в 40-х - 50-х годах было известно. Кроме того, такое сравнение не правомерно. Поэзию и прозу «обэриутов» следует рассматривать как своего рода тракты в стихах и прозе, результат их философских штудий. «Лианозовская школа» не являлась философской школой не выстраивала символической картины мира и не выдвигала развернутой системы сбыло символов, как было это у «бэриутов». С образцами «конкретной поэзии» «лианозовцы» познакомились по двум небольшим публикациям в журнале «Иностранная литература» тогда, когда уже самостоятельно пошли к конкретизму.
Поэзию «лианозовцев» куда продуктивней сопоставлять с поэзией раннего русского футуризма (Д. Бурлюк, А. Крученных), а также с поэзией немецкого экспрессионизма (Г. Бенн, Г. Гейм, Б. Брехт). Согласно позднему признанию Г. Сапгира значение экспрессионизма в 20 веке не возможно переоценить: «Вообще я считаю, что 20 век - век экспрессионизма. Не немецкого, социального, но экспрессионизма как такого самовыражения». При том следует вспомнить, что в художественном опыте «лианозовцев» социальная проступало сквозь эстетизм, о чем точно сказал И. Холин: «…как бы я не выкрутасничал, что бы я не придумывал в форме, все равно в результате выходят реалистические стихи». И добавил - замечание его справедливо и для стихов Г. Сапгира.
Можно отыскать не мало параллелей и в тематике, и в поэтике «лианозовцев» и таких поэтов послевоенного «ленинградского авангарда», как Владимир Уфлянд, Глеб Горбовский. Олег Григорьев (который, еще, будучи весьма юным, приезжал в Лианозово).
Но стоит подчеркнуть весьма показательное для «лианозовцев» стремление к независимости. Увидев, что произведения их не могут появиться в печати, они не делали попыток подладиться к стандартам, либо сочинить некоторое количество «проходных» стихов, дабы пробиться в литературу. Поэты - «лианозовцы» не рассматривали литературный труд, как способ добывания средств. Например, Г. Сапгир восемь лет проработал в скульптурной мастерской МОСХа, И. Холин был и охранником, и официантом, Я. Сатуновский до самого выхода на пенсию был инженером. Но когда в 1959 году появилась возможность работать в детской литературе, «лианозовцы» эту возможность использовали. Г. Сапгир выпустил около 40 стихотворных книг для детей, сочинил больше двух десятков сценариев для мультфильмов, И. Холин, по его собственным подсчетам, написал двести с лишним детских стихотворений, выпустил больше 20 детских книг, стихи для детей писал и Я. Сатуновский.
Однако судьба «лианозовцев» оказалась совсем не простой. О. Рабин, участвовавший в «бульдозерной выставке», был после нескольких лет травли лишен гражданства, что стало причиной эмиграции. Эмигрировала также и Л. Мастеркова. За пропаганду творчества участников литературной группы СМОГ был исключен из Союза писателей Г. Сапгир, а после того, как большая подборка его стихов увидела свет в альманахе «Метрополь», он не мог какое-то время публиковаться и как детский поэт. До наступления «перестройки» всего лишь девять - и не «взрослых», а «детских» - стихотворений сумел опубликовать на родине Вс. Некрасов (они вошли в составленный им сборник «Между небом и землей», 1976).
Хотя «Лианозовская школа» или «группа» как объединение никогда не существовала (равным образом, никогда не существовала группа «Конкрет», выдуманная Э. Лимонавым, который в 1977 году провозгласил это иллюзорное объединение, добавив к «лианозовцам» В. Бахчаняна, В. Лена, Е. Крапивницкого, Щапову и себя), а по тому ошибка - ставить её в один ряд с группой Л. Черткова, распавшейся еще в 1957 году , и существовавшим рядом во времени и пространстве СМОГом, название это осталось в истории литературы, а художественное открытие «лианозовцев» были не только усвоены но и присвоенный за частую без указания первоисточника. Концептуализм и конкретизм, играющий столь важную роль в новейшей литературе, были в России созданы и осмыслены И. Холиным, Я. Сатуновским и Вс. Некрасовым, который ведет яростную и не прекращающуюся борьбу, отстаивая историческую справедливость и доказывая в своих статьях и книгах, кому следует отдать пальму первенства.