Контрольная работа по истории отечественной литературы
Исполнитель: студентка 4 курса (3х-летки) ОЗО Томаля А. Н.
ГОУ ВПО «Шадринский государственный педагогический институт»
Шадринск 2008
Введение
Многие поэты проявили стремление работать со второй культурной реальностью. Наиболее полно это воплотилось в авангардизме второй половины 20 века, или если быть более точными, в поставангардизме уже лишенного претензий своего исторического предшественника на единоличное обладание истиной, на способность отражать истинную картину мира. Одним из первых поставангардиских объединений была «Лианозовская группа» (по названию посёлка в Московской области). Эта группа выдающихся людей, связанные семейными и дружески и отношениями.
Патриархом был Евгений Леонидович Кропивницкий, художник и поэт. Его жена Ольга Анатольевна Потапова, художник. Их дети, Лев - художник и поэт, Валентина, художник. Муж Валентины, художник Оскар Рабин - человек, сыгравший выдающуюся роль в истории неофициального искусства, а так же неформально объединилась талантливая молодежь: И. Холин, Г. Сапгир, Вс. Некрасов и другие. Именно Вс. Некрасов и И. Хомин создали теорию максимального сближения стиха с обыденной речью.
Это действительно была школа. Где все учились у всех и разнообразно влияли друг на друга.
1. «Лианозовская школа» в поэзии Е. Л. Кропивницкого, И. Холина, Г. Сапгира
«Лианозовская школа - условное название сложившегося к концу пятидесятых годов 20 века дружеского круга поэтов и художников , центром которого был художник и поэт Евгений Леонидович Кропивницкий (1893-1978), и куда входили поэты Генрих Сапгир (1928-1999), Игорь Холин (1913-1982), Всеволод Некрасов (р. 1934), а также художники Оскар Рабин ( р. 1928), Николай Вечтомов (р. 1923). Лидия Мастеркова (р. 1929), Владимир Немухин (р.1925), художник и поэт Лев Кропивницкий (1922-1994), сын Е.Л Кропивницкого. Круг этот складывался постепенно и спонтанно, знакомства перетекали сначала в добрые товарищеские связи, я затем в дружбу, причем в творчестве выступали на первый план не какие-либо единые эстетические каноны или устремления, а общее у всех желание выстроить новую поэтику и выразить себя с наибольшей полнотой: «…была и не группа, не манифест. А дело житейское, конкретное. Хоть и объединяло авторов, в конечном счете, в чем-то сходных…» (Вс. Некрасов). Для поэтов и художников - «лианозовцев» характерно повышенный интерес к исканиям товарищей и взаимная поддержка.
Решающую роль в становлении «школы», по крайней мере, на начальном этапе, сыграл Е. Л. Кропивницкий. Который стал духовным учителем для И. Холина и Г. Сапгира. Человек, щедро одаренный от природы, художник (в 1911 году закончил Строгановское училище), музыкант (его опера «Кирибеевич» была высоко оценена композитором А. К. Глазуновым), поэт ( до революции печатался в периодике), он был и крупной, своеобразной личностью, натурой, ограниченно соединявшей лиризм и скепсис, прирожденным наставником, не учившим чему-либо, а исподволь - в беседе, или посредством данной мимоходом оценки делившийся знаниями с учеником, пробуждавший дремлющий талант, помогающий ученику понять собственную натуру. В конечном счете. Влияние оказывала и сама жизнь учителя, который, по выражению Г. Сапгира, существовал наподобие античного или древнекитайского философа, предельно скромно, даже аскетично, но при этом жил интенсивной духовной жизнью. Е. Л. Кропивницкий был напрямую связан с культурой «серебряного века», среди его друзей и близких знакомых - поэт и переводчик Арсений Альвинг 1885 1942 активно пропагандировавший поэзию И. Ф. Анненского и разбиравший архив после смерти мастера , поэт и переводчик Юрий Верховский (1885-1956), занимавшийся кроме того, как источник литературы, 19 веком, поэт Филарет Чернов (1877-1940). Близкими товарищами либо соратниками по живописи были художники Павел Кузнецов (1878-1968), Роберт Фальк (1886-1958), Александр Тышлер (1898-1980).
Все это, несомненно, отразилось и на живописной эстетике Е. Л. Кропивницкого, и на его поэтике. Оказавшись в 1930-х годах от своей прежней литературной манеры. Он уничтожил большинство написанных до того момента стихов (составленный им сборник, который вышел в 1977 году за границей, Е.Л. Кропивнецкий включил только стихотворения написанные после 1937 года).
Он подчеркнуто называл себя «поэтом окраины и мещанских домиков». Стихи его, предельно конкретизированные, насыщенные точными, как будто избыточными деталями, запечатлели жизнь этой самой окраины, где ничего не укроется от соседских глаз, да никто ничего и не скрывает, где все и все друг про друга знают, достаточно заглянуть за ограду или в любое из окошек:
У забора проститутка.
Девка белобрысая
В доме 9 - ели утку
И капусту кислую.
Засыпала на постели
Пара новобрачная.
В 112-ой артели
Жизнь была невзрачная
На эти «низкие» и даже «низменные» по меркам прежней «высокой» поэзии сцены Е.Л. Кропивницкий смотрит чуть иронически, но с очевидной теплотой и сочувствием. Противопоставление в его стихах Космоса и человеческого житья-бытья оборачивается явно не в пользу первого:
Там светы звездной жути
Краснеет красный Марс
А здесь огни и люди
И на эстраде фарс.
Насмешливо звучат слова о «мировых безднах» и «звездно пустом просторе» и совершенно искренне приятие «земного», как бы мелко оно не было:
Там ужасы вращений
В звездах свод неба весь
Здесь водка, угощение -
И нам уютней здесь.
Метод Е.Л. Крапивницкого - художника, по словам того же Г. Сапгира, можно определить как «минимализм» и «эстетизм» (характерно название одного и живописных циклов - «Оголенность»). Однако, не смотря на то, что сюжеты его картин зачастую предвосхитили сюжеты стихов поэтов - «лианозовцев» - тут и пейзажи окраин, и портреты жителей окраин, в частности, женские - живописная огласовка и тональность этих работ отличаются своеобразной небросающейся в глаза мажорностью, и в определенном смысле бесконфликтностью. У девушек и женщин на картинах Е.Л Крапивницкого длинные плавно повернутые или наклоненные шеи (от чего картины перекликаются с картинами А. Модильяни) и крепко сбитые приземистые фигуры. Тем не менее, сочетание это неотталкивает, оно вполне органично.
История «Лианозовской школы» начинается издалека, человеческие связи «лианозовцев» возникли задолго до того, как они стали поэтами и художниками. До войны Г. Сапгир занимался в литературном кружке, который вел при доме художественного воспитания А. Альвинг (ту же литературную студию посещал и Л. Кропивницкий, но тогда они не встречались). В 1944 году вернувшись самостоятельно из эвакуации в Москву, пятнадцатилетний Г. Сапгир отправился в Дом художественного воспитания, надеясь встретить знакомых, кроме того, кружковцам давали «рабочую» продуктовую карточку. Там он познакомился с Е. Л. Кропивницкому который вел художественный кружок (А. Альтинга уже небыло в живых, здесь же он впервые увидел и занимавшегося в художественном кружке О. Рабина с которым вскоре подружился.
На правах члена семьи Г. Сапгир жил в доме Е.Л. Кропивницкого и его жены О.А. Потаповой (1892-1971) то же своеобычной художницей на станции «Долгопрудное» Совеловской железной дороги. В 1945 году возвращается с фронта Л. Кропивнецкий, но уже в 1946, получив десятилетний срок, попадает в лагерь. В 1949 в доме Е. Л. Кропивницкого появляется И. Холин, случайно разминувшийся с Г. Сапгиром (тот с 1949 по 1952 служил в армии).
В 1956 из заключения возвращается Л. Кропивницкий. В 1959, после знакомства с О. Рабиным, входит в тот же круг Вс. Некрасов, в 1961 появляется Я. Сатуновский, в 1967 году - приехавший из Харьково Э. Лимонов.
Очевидно, что в этом всё расширяющемся круге многие уже не были непосредственными учениками Е.Л.Кропивницкого, хотя испытали на себе его влияние и немало усвоили из его поэтики, претворив усвоенное собственное творчество. Так Вс. Некрасов называет своим прямым учителем поэта Н.И.Глазкова (1919-1979), Я.Сатуновский пришёл вполне сложившимся человеком, давно нашедшим собственную оригинальную поэтику, которая после уже не менялась.
Тогда же, в конце пятидесятых годов, встречи из дома Е.Л.Кропивницкого переместились собственно в Лианозово (так назывался посёлок по той же Савеловской железной дороге, расположенный чуть ближе к Москве, ныне влившийся в город). В Лианозово находился поделенный на квартиры барак, где жили Оскар Рабин и его жена Валентина, дочь Е.Л.кропивницкого (есть работа О. Рабина под названием «Валин барак», сделанная в 60-е годы.
По воскресеньям здесь проходили своеобразные живописные выставки, где можно было, и посмотреть чужие работы, и показать свои собственные. Здесь же читали стихи, говорили об искусстве, обменивались мнениями, спорили. Среди постоянных посетителей были киносценарист С.Л.Лунгин с женой, ярый поклонник новой живописи литературовед Л.Е.Пинский. приезжали в Лианозово поэты Б.А.Слуцкий, Л.Н.Мартынов, Назым Хикмет. Посетил одну из воскресных выставок И.Г.Эренбург, не высказавший, однако, напрямую своего мнения о картинах.
Между тем официальная реакция была резко отрицательной. Появилась серия газетных статей, сами названия которых - «Жрецы помойки №8», «Дорогая цена чечевичной похлёбки», «Бездельники карабкаются на Парнас» - говорят об их направленности. Организация некой «Лианозовской группы», среди прочего, была поставлена в вину Е.Л.Кропивницкому, в 1963 году, вскоре после посещения Н.С.Хрущёвым художественной выставки в Манеже, исключённому из Союза художников за «формализм». Именно тогда и прозвучало это словосочетание. Усвоенное в последствии искусствоведами и литературоведами.
Следует подчеркнуть, что «лианозовцы» (кроме Я.Солновского) никогда не интересовались социальными проблемами. Неверно было бы соотносить поиски художников - «лианозовцев» с «суровым реализмом» советских художников 60-х годов, а поиски поэтов с обновлённым послевоенным реализмом в литературе. Пребывавшие в едином пространстве и времени, они, хотя и не бежали от современности, не испытывали к ней интересов. Начиная с первой публикации в самиздатском журнале А.Гинсбурга «Синтаксис», где увидели свет стихотворения Г.Сапгира, И.Холина и не относившегося ещё к « лианозовскому» кругу Вс. Некрасова, их интересовали исключительно вопросы поэтики. Иное дело, как воспринимали их произведения другие. Уже самое появление в 1959 году не зависимого журнала, каким является «Синтаксис», автор и редактор которого договорились не касаться политики, было возведено в ранг политической акции, ибо действия их были истолкованы, как желания уйти из-под надзора государства.