В 1937 г., после потери женой работы в нацистской Германии (Вера Набокова была еврейкой), Набоковы перебираются во Францию.
Самым объемным и итоговым произведением Набокова русского периода стал «Дар», признанный исследователями лучшим романом писателя (роман писался с 1933 по начало 1938 г., впервые опубликован без 4-ой главы, посвященной жизнеописанию Н.Г. Чернышевского, в журнале «Современные записки» в 1937—1938 гг., полностью отд. изд. в 1952 г.). По характеристике самого автора, «Дар» — роман, главной героиней которого является «русская литература». Это повествование от лица автора о своем герое, поэте-эмигранте Федоре Годунове-Чердынцеве, проживающем, как и сам Набоков, в Берлине, чередуемое с рассказом Федора о себе и своей жизни. Помимо основной обрамляющей линии, в «Даре» содержатся: стихи Федора; биография отца Федора, путешественника-естествоиспытателя Константина Годунова-Чердынцева, мысленно создаваемая, но не написанная сыном; жизнеописание Н.Г. Чернышевского, написанное Федором и составляющее четвертую главу романа; рецензии критиков на это жизнеописание, будто бы изданное отдельной книгой. «Дар» в целом — одновременно описание трех лет (с 1926 по 1929 г.) из жизни поэта Федора Годунова-Чердынцева и автобиографический роман, сочиняемый самим Федором. Кроме того, «Дар» может быть прочитан и как художественное пересоздание событий жизни самого Набокова. История любви Федора к Зине Мерц, ставшей для него подобием Музы, напоминает о любви Набокова и Веры Слоним: писатель познакомился с ней в Берлине в 1923 г., они поженились 15 апреля 1925 г. Мотив судьбы, неоднократно прежде едва не познакомившей Федора и Зину, также находит реальное соответствие: пути Набокова и Веры в прошлом, задолго до их встречи, несколько раз проходили совсем рядом и чуть было не пересеклись. Отцу Федора Набоков подарил свое увлечение коллекционированием и описанием бабочек; Годунов-Чердынцев-старший независимым нравом и мужественным характером похож на Владимира Дмитриевича Набокова. Поэт и критик Кончеев, высоко ценящий произведения Федора, соотнесен с поэтом и критиком В.Ф. Ходасевичем, любившим и почитавшим набоковское творчество, а литератор Христофор Мортус, предвзято относящийся к сочинениям набоковского героя — гротескный двойник поэта и критика Г.В. Адамовича, недоброжелательно отзывавшегося о Набокове-писателе.
Еще один, доминантный план «Дара» — литературные подтексты, одним из основных являются произведения А.С. Пушкина и, в частности, «Евгений Онегин»: набоковский роман завершается стихотворными строками о прощании с книгой, восходящими к финальным стихам восьмой главы пушкинского романа в стихах. Набоковский роман построен на романтической антитезе обыденного пошлого мира (берлинские немцы, объединение русских литераторов в Берлине, позитивизм и утилитаризм в мировоззрении Н.Г. Чернышевского, героя годуновской книги) и высокой поэзии творчества, подвига, любви (дар Федора, героика странствий его отца, любовь Федора к Зине). Но в отличие от романтической и постромантической психологической прозы Набоков последовательно размывает границы между явью, воспоминанием и воображением. В «Даре» новое творится из амальгамы, из сложной комбинации элементов традиционной и модернистской поэтики.
Набоков в своем романе как бы предсказал и смоделировал подлинную реакцию части литературных кругов на главу, посвященную Н.Г. Чернышевскому. Федора ряд критиков упрекают в очернении памяти одного из столпов русской демократии, а издатели отказываются от печатания жизнеописания. Редакция журнала «Современные записки», неизменно благоволившего Набокову, категорически отвергла эту главу «Дара», и роман вышел без нее. Тем не менее, «Дар» упрочил первенствующее место автора в литературе русской эмиграции.
На протяжении 1930-х гг. Набоков, семья которого жила очень стесненно, предпринимал неоднократные попытки найти преподавательскую работу в США или заинтересовать американских издателей своими сочинениями. Эти попытки стали особенно настойчивыми после начала Второй мировой войны. В 1938—1939 гг. он написал первый роман на английском языке», «The Real Life of Sebastian Knight» («Истинная жизнь Себастьяна Найта», опубликован в США в 1941 г.). Роман повествовал о попытке создания биографии писателя Себастьяна Найта, предпринятой его сводным братом. Его тема — соотношение жизни и творчества, ограниченность биографа, стремящегося отыскать истину.
Во второй половине мая 1940 г., когда немецкие войска уже захватили большую часть территории Франции, Набоков с женой и сыном покинули Францию, отплыв на пароходе в США.
Жизнь в Америке. «Американский» Набоков
В Америке Набоков преподавал русский язык и русскую и зарубежную литературу. В 1941—1948 гг. он преподавал русский язык и литературу в Уэльслейском колледже (штат Массачусетс), в 1951—1952 гг. читал курс лекций в Гарвардском университете. С 1948 по 1958 гг. он был профессором в Корнельском университете. В 1955 г. в Париже вышел в свет роман «Лолита», в 1958 г. он был напечатан в Америке, год спустя — в Англии. Роман принес писателю огромную, хотя и не лишенную скандальности, славу и финансовую независимость. Это позволило Набокову оставить преподавание и полностью посвятить себя литературе. В 1960 г. он переехал из США в Швейцарию и поселился в фешенебельном отеле города Монтрё. Здесь Набоков провел последние семнадцать лет своей жизни. Он умер в Монтрё и был похоронен на кладбище соседней деревни Кларанс.
Из профессиональных занятий Набокова преподаванием и изучением русской литературы выросли биография-исследование «Николай Гоголь» (на английском языке, опубликована в 1944 г.), циклы лекций по русской и западноевропейской литературе Нового времени и фундаментальный комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин» в английском переводе, также сделанным Набоковым (4-томное издание, 1964).
Переселившись в Америку, Набоков отказался от псевдонима «Сирин» и стал подписывать произведения собственным именем. Смене литературного имени соответствовала смена языка. С этого времени Набоков писал почти исключительно по-английски. Его наиболее значительные русские произведения — это переводы или русские версии произведений, написанных по-английски: русский перевод романа «Лолита» (1967) и мемуарная книга «Другие берега» (1954), первоначальный английский вариант которой — книга «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство», 1951), а позднейшая версия — книга «Speak, memory» («Память, говори», 1966). После 1940 г. Набоковым было написано несколько романов на английском языке: «Bend Sinister» (многозначное название, наиболее адекватный перевод — «Под знаком незаконнорожденных», писался с 1941 по 1946 гг., опубликован в 1947 г.); «Лолита» (писался в 1946—1954 гг., опубликован в 1955 г.), «Пнин» (писался в 1953—1955 гг., полностью опубликован отд. изд. в 1957 г.); «Pаle Fire» («Бледное пламя», или «Бледный огонь», писался в 1960—1961 гг., опубликован в 1962 г.); «Ada, or Ardor» (в русских переводах «Ада, или Эротиада», «Ада, или Желания», «Ада, или Радости страсти», писался с перерывами с 1959 по 1968 г., опубликован в 1969 г.); «Transparent Things» («Просвечивающие предметы», или «Прозрачные вещи», писался в 1969—1972 гг., опубликован в 1972 г.); «Look at the Harlequins!» («Смотри на арлекинов!», писался в 1973—1974 гг., опубликован в 1974 г.).
Американский писатель Джон Апдайк заметил о Набокове: «Дважды изгнанник, бежавший от большевиков из России и от Гитлера из Германии, он успел создать массу великолепных произведений на умирающем в нем языке для эмигрантской аудитории, которая неуклонно таяла. Тем не менее в течение второго десятилетия пребывания в Америке он сумел привить здешней литературе непривычные дерзость и блеск, вернуть ей вкус и фантазии, а себе — снискать международную известность и богатство» (пер. с англ. В. Голышева).
Английская проза Набокова образует единое целое с его русскими произведениями. Сюжет «Лолиты» намечен в русском рассказе, или повести «Волшебник» (написан в 1939 г., при жизни автора опубликован не был). Повествовательные приемы в «Даре» — чередование рассказа от первого лица (как бы от «Я» автора и героя одновременно) и от третьего лица — были развиты и переосмыслены в романе «Под знаком незаконнорожденных», где автор произвольно вмешивается в текст повествования и обладает абсолютной властью над героем. Противоположное отношение автора и героя представлено в романе «Пнин», где повествователь Владимир Владимирович, чье имя и отчество совпадают с набоковскими, оказывается любовником бывшей жены героя, профессора Пнина, и знакомым самого Пнина, однако герой обнаруживает совершенную независимость от автора-повествователя, совершая поступки по собственному произволу. Изображение тоталитарной власти как фарсового спектакля, чреватого гибелью героя («Приглашение на казнь»), продолжено в английском романе «Под знаком незаконнорожденных»), в котором главный герой, профессор Круг, потерявший сына, оказывается спасен от гибели волей всемогущего автора, разрушающего злые чары выморочного царства диктатора Падука. Другие темы, общие для русской и английской прозы Набокова, — человек и время, иллюзорность времени, скрытый узор Судьбы, вплетенный в ткань человеческой жизни. Игра аллюзиями и цитатами, маски ложных авторов, за которыми таится автор подлинный, характерны для таких английских романов, как «Ада» и «Бледное пламя»; в «Бледном пламени» дается также виртуозное и ироническое подражание стилю знаменитых английских поэтов (А. Попа, В. Вордсворта).
Роман «Лолита», принесший писателю мировую славу, был сначала отвергнут американскими издателями, которые сочли его непристойным и порнографическим и опасались судебного преследования в случае публикации произведения. После того как автору удалось напечатать «Лолиту» в Париже (1955), а затем в США (1958) и в Великобритании (1959), ряд литературных критиков также оценили это произведение как порнографическое или, как минимум, восприняли его только в качестве описания полового извращения. Между тем, хотя фабульную основу «Лолиты» составляет откровенно изображенная история страсти немолодого Гумберта Гумберта к девочке-подростку Долорес (Лолите) Гейз и связи Гумберта Гумберта и Лолиты, роман полон глубокого символического смысла и не имеет ничего общего с порнографией или изображением сексуальной патологии. «<…> Действительная причина, обусловившая <…> обращение г-на Набокова к столь вызывающему жизненному материалу, заключается в том, что он стремился написать книгу о любви.