Смекни!
smekni.com

Восприятие, истолкование и оценка оды Г. Р. Державина «Фелица»

Порой возмужания державинского таланта следует считать конец 1770-х гг., когда в столичной печати появились первые оды, отмеченные зрелостью мастерства, глубиною мысли и чувства. Заслуженную оценку они получили не сразу. В 1783 г. ода «Фелица» была напечатана в основанном княгиней Дашковой журнале. Ода получила Высочайшее одобрение, и перед Державиным открылась дорога литературной и политической деятельности во имя интересов дворянской империи. Гаврила Романович не предполагал, что одна из его од, написанных в простой и непринужденной манере, привлечет всеобщее внимание к ее автору. В оде «Фелица» мы видим идеал просвещенной правительницы, матери народа, которую он хотел бы видеть в лице императрицы. Успех оды был делом случая. Близкие друзья Державина выпросили у поэта рукопись, сняли несколько копий и распространили в читающем обществе. «У каждого, умеющего читать по-русски, очутилась она в руках». Людям неглупым, открытым ода нравилась. Автор пишет от первого лица:

А я, проспавшись до полудни,

Курю табак и кофе пью;

Преобращая в праздник будни,

Кружу в химерах мысль мою...

Но именно в такой манере письма он описывает современное общество, его недостатки. Его ода была оценена вельможами как «крамола», в ней узнавали они сами себя. Помимо высоких поэтических достоинств оды, здесь не последнюю роль сыграл и тот факт, что Державин в полушутливой форме высказал целый ряд злободневных упреков высшей знати и одновременно поставил несколько серьезных вопросов перед самой императрицей, и главный среди них: «Но где твой трон сияет в мире?» В оде «Фелица» ярко показаны пороки вельмож, приближенных к Екатерине:

Не ходим света мы путями,

Бежим разврата за мечтами.

Между лентяем и брюзгой,

Между тщеславья и пророком

Нашел кто разве ненароком

Путь добродетели прямой.

Царский двор пытается «приручить» Державина, но потом выясняется, что не ради щедрот и не ради бриллиантовой табакерки с червонцами посвятил он Екатерине «Фелицу». Он воевал с нею за «сирот и вдов». Под его пером фантастическая «царевна киргиз-кайсацкия орды» превратилась в идеал просвещенной правительницы, матери народа, которую он хотел бы видеть в лице императрицы. Он пишет:

Едина ты лишь не обидишь,

Не оскорбляешь никого,

Дурачествы сквозь пальцы видишь,

Лишь зла не терпишь одного;

Проступки снисхожденьем правишь,

Как волк овец, людей не давишь,

Ты знаешь прямо цену их.

Он спрашивает у нее совета:

Подай, Фелица, наставленье:

Как пышно и правдиво жить,

Как укрощать страстей волненье

И счастливым на свете быть?

В оде «Фелица» впервые проявилось отличительное свойство Державина-поэта – умение «истину царям с улыбкой говорить». В основе державинской принципиальности и гражданственности лежали не какое-нибудь философское учение, не продуманная в деталях политическая платформа, а элементарное, доступное каждому следование очевидным нравственным началам, заложенным в людях от природы, но в подавляющем большинстве случаев попираемых самими же людьми.