В чисто шекспировском ключе выполнена Достоевским встреча на дороге ушедшего из дома Степана Трофимовича и брошенной Ставрогиным Лизы, идущей покончить с собой (соответствующая встрече ушедшего из дворца Лира со скрывающимся от отца Эдгаром в шалаше). Высокий пафос Степана Трофимовича в этой сцене теряет обычно присущий ему комизм:
— Lise! — вскричал и Степан Трофимович, бросаясь к ней тоже почти в бреду. — Chère, chère, неужто и вы... в таком тумане Видите зарево! Vous êtes malheureuse, n'est-ce pas? Вижу, вижу, не рассказывайте, но не расспрашивайте и меня. Nous sommes tous malheureux, mais il faut les pardonner tous. Pardonnons, Lise, и будем свободны навеки. Чтобы разделаться с миром и стать свободным вполне — il faut pardonner, pardonner et pardonner! * <...>
— Но зачем вы становитесь на колени? — Затем, что, прощаясь с миром, хочу, в вашем образе проститься и со всем моим прошлым! — Он заплакал и поднес обеее руки к своим заплаканным глазам. — Становлюсь на колена пред всем, что было прекрасно в моей жизни, лобызаю и благодарю! Теперь я разбил себя пополам: там — безумец, мечтавший взлететь на небо, vingt deux ans! Здесь — убитый и озябший старик-гувернер...» (10 ; 411-412).
Наконец, огромному количеству смертей в эпилоге "Бесов" можно отыскать аналог только в шекспировской «кровавой» трагедии, ведущей свое происхождение от Сенеки: так, в «Тимоне Афинском», «Гамлете», «Короле Лире» в последнем акте погибает большинство действующих лиц, в том числе и все главные персонажи. Так же и в финале "Бесов" умирают все центральные герои романа: Ставрогин, Кириллов, Лиза Тушина, ее жених Маврикий Николаевич, Степан Верховенский, Хромоножка, Лебядкин, Шатов с женой, Федька Каторжный.
Итак, в романе "Бесы" по замыслу Достоевского Шекспир, которого осмеивают и «упраздняют» нигилисты, пародиями на образы которого невольно становится старшее поколение западников, тем не менее властно входит в современность России конца ХIХ века, оказываясь не только нетленным символом «красоты уже достигнутой», но и неотменяемой жизненной реальностью, вечным предостережением, гениальным изображением вновь и вновь разыгрываемой в мире экзистенциальной трагедии.
* Мы все несчастны, но нужно их простить всех. Простим, Лиза. Нужно прощать, прощать и прощать! … Вы несчастны, не правда ли? (франц.)
[i] Дневник писателя за 1876 год. Июнь. Глава I. Все цитаты из Достоевского даются по академическому полному собр. соч. Ф.М.Достоевского в 30-ти томах 1971-1990, с указанием в скобках тома (арабскими цифрами), затем, через точку с запятой, страницы.
[ii] Catteau, Jacques La creation litteraire chez Dostoievski. Paris, 1978. P. 51.
[iii] Из письма М.М. Достоевскому, 1 янв. 1840 г. (28 I; 69-71).
[iv] «... говоря о форме, с чего ты взял сказать: нам не могут нравиться ни Расин, ни Корнель (?!?!), оттого что у них форма дурна. Жалкий ты человек! Да еще так умно говорит мне: Неужели ты думаешь, что у них нет поэзии? У Расина нет поэзии? У Расина, пламенного, страстного, влюбленного в свои идеалы Расина, у него нет поэзии? ... Разве Ахилл Расина не гомеровский? Расин и обокрал Гомера, но как обокрал! Каковы у него женщины! Пойми его. Расин не был гений ; мог ли он создать драму! Он только должен подражать Корнелю. А “Phedre”? Брат! Ты Бог знает что будешь, ежели не скажешь, что это не высшая, чистая природа и поэзия. Ведь это шекспировский очерк, хотя статуя из гипса, а не из мрамора.
Теперь о Корнеле? Послушай, брат <...> ты не читал его и оттого так промахнулся. Да знаешь ли, что он по гигантским характерам, духу романтизма — почти Шекспир. ... Да читал ли ты его “Cinna”. Пред этим божественным очеркм Октавия, пред которым ... <бледнеют> Карл Мор, Фиеско, Тель, Дон Карлос. Шекспиру честь принесло бы это. Бедняк. Ежели ты не читал этого , то прочти, особенно разговор Августа с Cinna, где он прощает ему измену (но как прощает). Увидишь, что так только говорят оскорбленные ангелы. Особенно там, где Август говорил: “Soyons amis, Cinna”. Да читал ли ты “Horace”. ... это все, что только может выразить грусть любви и долга. Как это велико все. Читал ли ты “Le Cid”. Прочти, жалкий человек, прочти и пади в прах пред Корнелем. Ты оскорбил его! ... чего же требует романтизм, ежели высшие идеи его не развиты в “Cid’e”. Каков характер Don Rodrigue’a, молодого сына его и его любовницы! А каков конец!” (28 I; 70-71)
[v] Некоторые наиболее характерные из признаний Руссо повторяет Валковский в исповеди Ивану Петровичу в "Униженных и оскорбленных". Оттуда же взяты сюжеты "пети-жё" из "Идиота", где каждый из гостей рассказывает всем свой самый плохой поступок. Подробнее смотри у Ю.М. Лотмана в статье "Руссо и русская культура XVIII - нач. XIX века" // Ж.-Ж. Руссо Трактаты. М., 1969.
[vi] О влиянии Дидро на Достоевского см.: Григоръев А. Достоевский и Дидро (к постановке проблемы) // Русская литература, 1966, № 4; Кирпотин В. Лебедев и племянник Рамо // Вопросы литературы, 1974, № 7; Natov, Nadine Dostoevsky's response to Diderot //Dostoewskij und die Literatur. Köln, 1983.
[vii] Об отражении "Фауста" Гете в творчестве Достоевского подробнее см.: Мишеев Н.И. "Русский Фауст". Опыт сравнительного выяснения основного художественного типа в произведениях Достоевского. Варшава, 1906; Бем А.А. “Фауст” в творчестве Достоевского // O Dostojevsk'em. Praha, 1972.
[viii] Подробнее о рецепции Золя в "Братьях Карамазовых" смотри у Реизова Б.Г. в его сборнике статей: Реизов Б.Г. "Из истории европейских литератур" Л., 1970.
[ix] Виноградов В.В. Эволюция русского натурализма. Гоголь и Достоевский. Л., 1929.
[x] Евнин Ф. Г. Об одной историко-литературной легенде (повесть Достоевского "Двойник") // Русская литература. Л., 1965. № 3. С. 13.
[xi] В черновиках к "Подростку" есть фраза: "двойник захохотал на похоронах" (16; 369), прямо отсылающая нас к финальной сцене "Эликсиров сатаны" или к сцене женитьбы на Амалии из "Двойника".
[xii] И.М. Катарский. “Диккенс в России” М., 1966. С. 358.
[xiii] Там же. С. 365.
[xiv] Подробнее об этом смотри в статье Реизова Б.Г. Диккенс и Достоевский ("Село Степанчиково и его обитатели") // Реизов Б.Г. Из истории европейских литератур. Л., 1970.
[xv] К тому времени Бальзаком были написаны «Шагреневая кожа» 1831, «Гобсек» 1830, «Христос во Фландрии» 1831, «Безвестный шедевр» 1831, «Луи Ламбер» 1832, «Евгения Гранде» 1833, «История тринадцати» 1835, «Seraphita» 1834, «Обедня атеиста» 1836, «Лилия в долине» 1835-36, «Тридцатилетняя женщина» 1834, «История Цезаря Биротто» 1837.
[xvi] Здесь и далее мы опираемся на классическую статью Л. Гроссмана о Бальзаке и Достоевском // Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. М., 1925. С. 64-115, а его же: Библиотека Достоевского. Одесса, 1919.
[xvii] В треугольные скобки взят текст, изъятый Достоевским из окончательной редакции (26; 288).
[xviii] “Евгения Гранде” в переводе Достоевского // Репертуар и Пантеон, 1844, Т. VII. С. 80.
[xix] Гроссман Л.П. Библиотека Достоевского. Одесса, 1919. С. 27.
[xx] Фридлендер Г.М. Стендаль и Достоевский. // Фридлендер Г.М. Пушкин. Достоевский. «Серебряный век». СПб. 1995. С. 277. См. также Эсенбаева Р.Н. Стендаль и Достоевский: типология романов «Красное и черное» и «Преступление и наказание». Тверь, 1991.
[xxi] Фридлендер Г.М. Цит.соч. С. 278.
[xxii] Цвейг, Стефан Достоевский // Три мастера. Триумф и трагедия Эразма Роттердамского. М., 1992. С. 94.
[xxiii] Там же. С. 95.
[xxiv] Там же. С. 94.
[xxv] Из героев Достоевского миллионы нужны только Смердякову, который мечтает о Париже, учит французские «вокабулы», презирает русский народ и желал бы, чтобы в 1812 году победили французы: «умная нация победила бы весьма глупую.»
[xxvi] Из предисловия к публикации перевода романа Гюго “Собор парижской богоматери” “Время”, 1862г.
[xxvii] Щенников Г.К. Религиозное подвижничество в романах В.Гюго и Ф.М. Достоевского: две культурно-исторические модели // Щенников Г.К. Целостность Достоевского. Екатеринбург, 2001. С 311. Там же смотри подробный анализ данной аналогии.
[xxviii] У Гюго это место звучало так: “По временам он взглядывал на род узкой площадки, случайно устроившейся из скульптурных украшений футах в десяти ниже его, и молил Бога, чтобы он допустил его провести весь остаток жизни на этом крошечном пространстве, если бы даже довелось ему жить еще двести лет”. (“Время”, 1862, № 12, с. 230).
[xxix] Ср. у Гюго: “Во всем этом они видят только вертикальное падение треугольного ножа и, конечно, уверены, что для осужденного не было ничего прежде, не будет ничего после... Они в восторге от того, что изобрели средство убивать людей без страданий тела. Но разве вопрос в этом? Что значит физическая боль в сравнении с моральной? ... Должно быть, там есть пружина и заставят лечь ничком... Ах! волосы у меня поседеют, прежде чем упадет голова... Ничего! Пустяки! Меньше минуты, меньше секунды, и всему конец. — да поставили ли они себя хоть раз в жизни в положение того, кто там лежит, в то время как падает тяжелое острие, впивается в мясо, рвет нервы, ломает позвонки? Что за важность! Полсекунды! и боль исчезла... Ужас!” (“Светоч”, 1860, кн. III, отд. I, стр. 1, 135, 149).
[xxx] Арсентьева Н.Н. Становление антиутопического жанра в русской литературе. М., 1993. С. 179.
[xxxi] Отсылка к главе 11-й I тома “Дон Кихота Ламанчского”, в которой Дон Кихот, с желудем в руках, произносит вдохновенную речь о золотом веке.
[xxxii] Там же. С. 185.
[xxxiii] Там же. С. 175.
[xxxiv] Сопоставление рассказа Э. По «Падение дома Ашеров» и описания дома Рогожина в романе «Идиот» см.: Деханова О. Тот самый дом // Достоевский и мировая культура. Альманах № 9. М., 1997.
[xxxv] Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1968. С. 541.
[xxxvi] Гроссман Л.П. Библиотека Достоевского. Одесса, 1919. С. 22.
[xxxvii] Произведения Достоевского цитируются по Полному акад. собр. соч. Ф.М. Достоевского в 30 тт. Л., 1971-1989, с указанием в скобках номера тома (арабскими цифрами) и страницы. В дальнейшем в цитатах везде полужирным шрифтом будут даны мои выделения (А.К.), а курсивом — выделения автора цитаты.