1913 год стал точкой отсчета новой эпохи отнюдь не только в стихах поздней Ахматовой, но и в ранней ее лирике.
"Тот голос тишиной великой споря
Победу одержал над тишиной
Во мне еще, как песня или горе,
Последняя зима перед войной.
Белее сводов Смольного собора
Таинственней, чем пышный Летний сад,
Она была. Не знали мы, что скоро
В тоске предельной поглядим назад".
[5, стр.97]
Для нас в этом стихотворении интересны сравнения зимы со Смольным собором и Летним садом, т.е. для Ахматовой ни одно здание не было просто архитектурным памятником, оно вызывало такое эмоциональное отношение, которое позволяло объяснить определенный исторический момент - последнюю зиму перед войной, чреватою смертями ("белее сводов Смольного собора") и непредсказуемыми переменами ("Таинственней, чем пышный Летний сад"). То есть, характеристика времени через пространство любимого города.
Говоря об историзме Ахматовой, нельзя не вспомнить ее стихотворения "Памяти 14 июля 1914 года":
"Мы на сто лет состарились, и это
Тогда случилось в час один:
Короткое уже кончалось лето.
Дымилось тело вспаханных равнин...
Из памяти, как груз отныне лишний,
Исчезли тени песен и страстей.
Ей - опустевшей - приказал всевышний
Стать страшной книгой грозовых вестей". [5, стр.106]
Внимательное чтение стихотворений Ахматовой позволяет говорить, что она осознала свою гражданскую поэтическую миссию значительно раньше, чем это принято считать.
С начала войны облик города в стихах Ахматовой меняется: гробница, кладбище, траурные знамена.
"Ещё на западе земное солнце светит
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дама крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят.
И целый день, своих пугаясь стонов,
В тоске смертельной мечется толпа.
А за рекой на траурных знаменах
Зловеще смеются черепа.
Вот для чего я пела и мечтала
Мне сердце разорвала пополам
Как после залпа сразу тихо стало
Смерть выслала дозорных по дворам".
[5, стр.131]
Послесловие к ленинградскому циклу
"Разве не я тогда у креста,
Разве не я тонула в море,
Разве забыли мои уста
Вкус твой, горе!" [5, с.323]
Январь 1944
Причитание
Ленинградскую беду
Руками не разведу,
Слезами не смою,
В землю не зарою.
За версту я обойду
Ленинградскую беду.
Я не взглядом, не намеком,
Я не словом, не попреком,
Я земным поклоном
В поле зеленом
Помяну. [5, с.323]
1944. Ленинград
Судьба Ленинграда в годы сталинизма - судьба города, "распятого".
"И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград".
[5, стр. 197]
В ранней лирике Ахматовой видны истоки ее гражданской лирики военных лет, где город будет назван ребенком, а статуя ноги - доченькой.
Во многих стихотворениях Ахматовой выбор сделан в пользу Города: оставлено возможное ради единственного действительного.
"А мы живем торжественно и трудно
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда с налету ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Бессолнечные мрачные сады
И голос Музы еле слышный".
[20, стр.92]
Город воспринят как судьба, как предназначение. О любви к городу, так же, как и А.А. Фет, говорит Анна Ахматова. Однако, у Афанасия Афанасьевича образ Петербурга вырастает до образа Родины.
Фет:
"Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью
Мы любим родину с тобой!
Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью,
Готово сердце в нас истечь до капли кровью
По красоте ее родной?
Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,
Столица севера спала,
Под обаяньем сна горда и неизменна.
И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,
Как ясновидящая шла.
Не верилося мне, а взоры различали,
Скользя по ясной синеве,
Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, -
А воды, не струясь, под ними отражали
Все флаги пестрые в Неве.
Заныла грудь моя, - но в думах окрыленных
С тобой мы встретилися, друг!
О, верь, что никогда в объятьях раскаленных
Не мог таких ночей вполне разоблаченных
Лелеять сладострастный юг! "
[46, с.136]
Ахматова:
"Был блаженной моей колыбелью
Темный город у грозной реки
И торжественной брачной постелью,
Над которой держали венки
Молодые твои серафимы, -
Город, горькой любовью любимый.
Солеёю молений моих
Выл ты, строгий, спокойный, туманный.
Там впервые предстал мне жених,
Указавши мой путь осиянный,
И печальная Муза моя,
Как слепую водила меня".
[5, стр.83]
В связи с этим стихотворением интересно высказывается Н.А. Кожевникова, которая указывает на значение звуковых повторов в стихах А. Ахматовой: "В стихотворении "Был блаженной моей колыбелью... " два соотнесенных определения Петербурга: "Темный город у грозной реки" - "Солеёю молений моих / Был ты строгий, спокойный, туманный".
Также Кожевникова говорит, что: "Разные соответствия - полные и неполные - имеет слово "город": "страшный год и стройный город". "Гранитный город славы и беды", "И я свой город увидела / Сквозь радугу последних слез", "город горделивый", "горят города". [12, стр.126]
Церковная лексика подчеркивает торжественную нерушимость этого венчания поэта в купели города. Только сквозь призму такого благоговейно-литургического отношения к Петербургу становятся понятными более поздние стихи Ахматовой о Ленинграде.
Город выбран как колыбель, как предназначение, от которого не может быть отказа.
Итак, героиня выбирает "город славы и беды", город-колыбель своей поэзии: у нее свой путь, но в ней я память о том, что "есть иная жизнь". То, что не стало биографией героини, вошло в поэзию автора: народные начала лежат в основе этики и эстетики А. Ахматовой.
Образ страны, Родины, России в ранней лирике возникал на уровне соотношения пространственно-временных видов, в период войны он обретает конкретность. ("Молитва", 1915 г)
В ряде стихотворений Ахматова сравнивает Петербург с Венецией и Лондоном. Однако это сравнение, навязанное ей извне.
Сейчас ясно, что речь идет о споре с Борисом Анрепом, жившем в Лондоне.
"И пришел в наш град угрюмый
В предвечерний тихий час,
О Венеции подумал
И о Лондоне зараз". [5, стр.109]
Иронии и претензии полны строчки, адресованные тому, кто увидел в облике столицы только марево. Оценка столицы - это оценка страны, народа, его пути, веры.
"Ты говоришь - моя страна грешна,
А я скажу - твоя страна безбожна.
Пускай на нас еще лежит вина, -
Все искупить и все исправить можно".
[5, стр.107]
Анна Ахматова "гостила на земле" в трагическую эпоху, - трагическую, прежде всего, для России. Тема Родины претерпевает в творчестве Ахматовой сложную эволюцию.
Само понятие родины менялось в ее поэзии. Сначала родиной было Царское Село, где прошли ее детские и юношеские годы.
"По аллее проводят лошадок,
Длинны волны расчесанных грив,
О пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив".
[5, с.23]
Потом родиной становится Петербург. Здесь проходит молодость. Любовь, встречи с друзьями, поэтические вечера, первая известность - все это связано с Петербургом.
"Был блаженной моей колыбелью
Темный город у грозной реки,
И торжественной брачной постелью,
Над которой держали венки
Молодые твои серафимы,
Город, горькой любовью любимый".
[5, с.85]
В годы народных бедствий Ахматова сливается с русским народом, считая своей Родиной всю страну. Анна Андреевна восприняла судьбу России, как собственную судьбу. Вместе с Родиной она несла свой крест до конца, не изменила ни ей, ни самой себе. Проследим эволюцию этой темы в поэзии Ахматовой.
Первые сборники стихотворений - "Вечер" и "Четки" - посвящены, в основном, любовной теме. Сборник "Белая стая" включал в себя стихотворения, написанные в 1912-1916 годах, в период больших потрясений и испытаний для России. Первая мировая война принесла большие изменения и в жизнь Ахматовой. Ее муж, поэт Николай Гумилев, уходит на фронт. Анна Андреевна долго и тяжело болеет. Личная драма объединяется в сознании поэта с драмой национальной.
В "Белой стае" тема Родины заявлена с большой силой. Здесь мы не найдем у Ахматовой того, что называют гражданской лирикой, не найдем каких-либо политических оценок. Война и смерть ужасают Ахматову как женщину. Еще Лев Толстой считал, что самый верный взгляд на войну и политику - у женщин, потому что они, казалось бы, наивно прилагают к временному вечные мерки Божественного откровения. Так, княжна Марья в "Войне и мире" пишет в своем письме: "... Он (князь Андрей) оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты, Бог знает, как и зачем...
Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного спасителя, учившего нас любви... "
"Морозное солнце. С парада
Идут и идут войска.
Я полдню январскому рада,
И тревога моя легка.
Здесьпомню каждую ветку
И каждый силуэт.
Сквозь инея белую сетку
Малиновый каплет свет".
[5, с.112]
Для Анны Ахматовой Россия всегда была связана с народными традициями и православием, какие бы бесы ни пытались погубить душу родной страны. Стихотворение "Мне голос был... " в первоначальной редакции имел две строфы, в которых кратко дана историческая зарисовка, очень важная для понимания смысла дальнейшего диалога:
"Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
Когда приневская столица
Забыв величие свое,
Как опьяневшая блудница
Не знала, кто берет ее, -