К примеру, акмеизм Анны Ахматовой лишен пестрой образности. Своеобразие ее лирики заключается в запечатлении одухотворенной предметности: "Посредством поразительной точности вещного мира Ахматова отображает целый душевный строй"[5]. Иначе этот прием называется материализацией переживаний лирического героя: ахматовские детали ассоциативны и психологичны, направлены на раскрытие образа лирической героини.
Интерес акмеизма к предметному миру привел поэтессу к тому, что в своих стихах она стала опираться на психологическую русскую прозу 19 века, это выразилось в особой сюжетности ее произведений, особому интересу к деталям, предметному миру. Как говорил В. Гиппиус, в эпоху декаданса ". . роман кончен, трагедия десяти лет развязана в одном кратком событии, в одном жесте, взгляде, слове"[6]. Стихотворения А.А. Ахматовой можно назвать такого рода романами "жеста, взгляда, слова"
А главной героиней этих "романов", особенно в ранней лирике, является женщина, которая любит. Лирические героини Ахматовой, при всем многообразии жизненных ситуаций при всей необычности, даже экзотичности, несут нечто главное, исконно женское. Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. В известном смысле вся ранняя лирика Ахматовой посвящена любви. Именно в этой теме рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики XX века сравнительно с символизмом и акмеизмом.
В одном из своих стихотворений Ахматова назвала любовь "пятым временем года". Из этого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин, и это, может быть, именно та сторона дела, где несколько искусственный термин а к м э (греч. - вершина) получает наконец какое-то оправдание.
Однако было бы неправильным утверждать, что стихи Ахматовой о любви – стихи о счастливой любви. Скорее всего, вся ее лирика – повествование о том, как в лирической героине борются два начала: женское, созданное для земной любви, и творческое, свободное, удел которого – одухотворенное одиночество, стихия Слова.
Влияние декаданса, символизма и акмеизма на лирику Анны Ахматовой огромно, но при этом ее творческая манера остается глубоко индивидуальной. Анна Ахматова относится к числу тех авторов, чье творческое развитие никогда не останавливалось: оно эволюционировало в течение всей жизни поэтессы. Поэзия Ахматовой в итоге оторвалась от рамок какого-либо литературного направления и стала действительно оригинальной. Уже в самом раннем сборнике "Вечер" наметились, а в "Четках" и "Белой" стае окончательно оформились отличительные черты индивидуального стиля Ахматовой. Важнейшие из них – новеллистическая композиция, ритмико-интонационная свобода стихотворной речи, значимость вещных подробностей, и, наконец, новый тип лирической героини. Именно об этой черте пойдет речь в следующих главах работы.
Анна Ахматова создала новый тип лирической героини, не замкнутой на своих переживаниях, а включенной в широкий исторический контекст эпохи. При этом масштабность обобщения в образе лирической героини не противоречила тому, что лирика Ахматовой осталась предельно интимной, а поначалу казалась современникам даже "камерной".
В ранних стихах ее представлены различные ролевые воплощения лирической героини, своеобразные "литературные типы" 1900 годов: невеста, мужнина жена, покинутая возлюбленная и даже маркиза, рыбачка, канатная плясунья и Золушка (Сандрильона).
Такая многоликость героини подчас вводила в заблуждение не только читателей, но и критиков. Такая игра с разнообразием "масок" была направлена, скорее всего, на то чтобы препятствовать отождествлению автора с каждой из них в отдельности.
Однако нашей задачей является рассмотрение того, как усложняется образ лирической героини уже в первых ее сборниках: "Вечер", "Четки", "Белая стая", т.е. далее речь пойдет скорее об идейном содержании лирики Ахматовой, воплощенном в лирическом субъекте.
Прежде чем перейти к рассмотрению этого вопроса, хотелось бы отметить некоторые особенности анализируемых сборников. Во-первых, интересна их композиция: каждый сборник и в тематическом, и в структурном отношении представляет собой нечто единое и цельное. Более того, каждая книга соответствует определенному этапу становления Ахматовой как поэтессы, совпадает с определенными вехами ее биографии ("Вечер" - 1909-1911, "Четки" - 1912-1913, (Белая стая) - 1914-1917). Композиционные особенности ахматовских сборников отметил еще Кихней Л.Г., который писал: "Последовательность стихотворений внутри книги определялась не хронологией событий, а развитием лирических тем, их поступательным движением, параллелизмом или контрастом. В целом листки "дневника", незаконченные и фрагментарные по отдельности, входили в общее повествование о судьбе лирического героя - поэтессы. Они слагались как бы в свободный по своей композиции лирический роман, лишенный единой фабулы и состоящий из ряда независимых друг от друга по содержанию мгновенных эпизодов, входящих в общее лирическое движение. Такая "книга" распадалась на несколько глав (разделов) и объединялась обязательным эпиграфом, содержащим эмоционально созвучный ключ к содержанию"[7]. Проанализируем образ лирической героини в каждом из этих сборников, сравним их.
Практически все исследователи отмечают такую особенность лирики Ахматовой, как контрастность: Так, Е. Долбин пишет: "Поэзия Ахматовой жила контрастами. В лирическую ткань врывались поединки характеров. Резкими чертами обозначались их различия и противоположности"[8].
Из этого следует, что на протяжении всей эволюции, лирическая героиня Ахматовой обладала одной чертой, которая нашла отражение во всех вышеупомянутых сборниках – противоречивостью. Однако эти противоречия как бы ведомы двумя стихиями, которым принадлежит лирическая героиня – это любовь земная, страсть, и стихия творчества, которая предполагает внутреннюю свободу, холодный ясный ум, стремление к высшим мирам.
В первом сборнике "Вечер" лирическая героиня предстает читателю в разных воплощениях, например, кроткой девой, мудро созерцающей гармонию мира:
Я вижу все, я все запоминаю,
Любовно-кротко в сердце берегу…
Она еще только предвкушает, насколько прекрасны могут быть отношения между мужчиной и женщиной, и какое это счастье – любить. В сборнике "Вечер" это счастье ассоциируется у нее не только с возлюбленным, но и с домашним очагом. Там уютно и тепло, там ждут, любят, там нет тернистых дорог:
Синий вечер. Ветры кротко стихли.
Яркий свет зовет меня домой.
Я гадаю: кто там? – не жених ли,
Не жених ли это мой?. .
Здесь каждый символ что-то говорит, и даже фраза "ветры кротко стихли" наводит на мысль о какой-то душевной тишине, в которой пребывает лирическая героиня, ведь ветер – символ духовного и творческого поиска, свободы, а здесь мы видим эти начала в героине кроткими, стихнувшими, еще не заявившими о себе в полную силу.
Она еще пока безропотно принимает судьбу, прося у нее только самой малости –
"…дайте только греться у огня…"
Она как будто еще не понимает, насколько испепеляющим может быть этот огонь! Известно, что огонь – символ страсти, любви. И уже в первом сборнике стихотворений "Вечер" лирическая героиня выбирает для себя именно эту ношу, это страдание – любить, ведь слово страсть дословно переводится со старославянского как страдание. Но в "Вечере" у лирической героини еще есть относительная свобода от этого страдания, она пока еще может молиться "оконному лучу", и, несмотря на то, что иногда сердце у нее бывает "пополам", у нее еще есть выбор не распасться в зеркальных отражениях на множество двойников – масок. Пусть она еще наслаждается цельностью, тишиной, согласием с музой. Пусть она пока отдает предпочтение "роману" платоническому, "роману с поэтическим гением", носителем которого в ее сознании является Александр Пушкин. Она так и называет его - "мой мраморный двойник". Преодолевая века, она встречается с ним, "смуглым отроком", в Царском селе, любовно наблюдает, как он бродит по аллеям и грустит у берегов. И это светлое чувство не мучает лирическую героиню, как будет потом испепелять любовь земная.
У нее есть высокий покровитель из мира искусства, требованиям которого она готова безропотно подчиняться – ее Муза. Муза-сестра указывает единственный возможный путь для лирической героини– творчество, во имя которого надо отречься от всего, даже от кольца, символа личного счастья:
Муза-сестра заглянула в лицо,
Взгляд ее ясен и ярок.
И отняла золотое кольцо,
Первый весенний подарок…
Лирическая героиня как будто знает свою судьбу заранее: она отдаст должное человеческим чувствам, любви, но никогда не будет принадлежать им полностью:
Знаю: гадая и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
И все же в ней еще нет тех сил, чтобы отречься от земного без боли, и она страдает: