На основе анализа приведенных выше стихотворений видно, что в стихотворениях в это время изображается несчастная любовь, страдания, горе женщины – её внутренний мир. Противоречивость чувств, которые возникают в душе героини, показывает нам оксюморон.
1.2 Оксюморон в поздней лирике
К поздней лирике Ахматовой относят циклы стихотворений, например «Cinque» (1945-1946), «Шиповник цветет» (1946-1956), «Полночные стихи» (1963-1965), а также поэмы «Китежанка», «Поэма без героя», «Пролог или сон во сне» и другие. В этих стихах уже не видно привычных для молодой Ахматовой описаний чувств героев. Нельзя сказать, что в поздней лирике отсутствует тема любви. Она есть, но уже осмысленна на философском уровне. Но стихотворения не просто о любви лирической героини и героя и их чувствах, а о нечто большем: через внутренние переживания автора мы понимаем о трагедии всего народа. Глобальность охватываемых тем появляется в поздней лирике.
В поэме «Реквием» (1936-1940гг.) вновь мы также можем найти оксюморон. Поэму относят ко второму большому периоду творческого пути поэта, и оксюморон предстаёт перед нами уже совсем другим. Ахматова изменилась, а с ней и сам троп. Он словно повзрослел, стал сложнее, глубже и ярче.Сама Ахматова признавалась: «… в 1936-м я снова начинаю писать, но почерк у меня изменился, но голос уже звучит по-другому. (…) Возврата к первой манере не может быть».
«Ты сын и ужас мой» говорит лирическая героиня в пятом стихотворении поэмы. Эта строка не может не броситься в глаза. Слова, соединенные в этой фразе союзом «и», никаким образом не могут сочетаться в жизни. Сын – это частичка души, родная кровь. Близкий и любимый человек, каким бы он не был, ужасом для своей матери быть не может. Как правило, любая мать любит своего ребёнка, но героиня поэмы, говоря о родном сыне, испытывает ужас. Не сам ребёнок вызывает в ней такое чувство сильного страха, оцепенения, крайнего негодования и расстройства, а жизненная ситуация. Весь ужас в том, что мать, безумно любя своего сына, вынуждена подчиниться обстоятельствам. Она ничего не может сделать, чтобы облегчить жизнь родного ребёнка. Героиня признаётся: «Семнадцать месяцев кричу,//Зову тебя домой,//Кидалась в ноги палачу». Женщина не видит выхода, внутри её разрывает дикая боль. Знать, что родному сыну очень плохо, он далеко, а смерть его совсем близко – вот ужас матери. Ведь одно из значений слова «ужас» - это безвыходность, трагичность. Такое кричащее состояние души нам помогает увидеть оксюморон. Ахматова, используя этот художественный приём, увеличивает возможность языка. Глубокие чувства, состояния, которые, казалось бы, не описать словами, Анна Ахматова показывает на столько детально, чётко, ясно, используя это средство, что создаётся полная картина происходящего в душе человека.
В строках «И упало каменное слово//На мою ещё живую грудь» - явный контраст, и его мы не можем назвать оксюмороном. Не каждое противопоставление, даже столь яркое, можно считать оксюмороном. При использовании этого тропа создается нечто совершенно новое, каждое слово играет в нем определённую, очень важную роль. Оно раскрывает неизвестные ранее смыслы и значения других, рядом стоящих с ним слов, а в данном случае в результате противопоставления получается очень яркий, контрастный и необычный образ.
«Надо, чтоб душа окаменела, //Надо снова научиться жить». Эти две строки являются очень интересным примером оксюморона. Здесь нельзя выделить каких-то два слова, лишь полностью предложение можно считать оксюмороном. Лирической героине «Надо, чтоб душа окаменела» и именно этот процесс окаменения самого главного в человеке, души, она называет «…научиться жить». Но ведь если душа каменеет, то человек становится бездушным, нечутким, чёрствым, так как его душа исчезает, умирает. Как можно одновременно и окаменеть и продолжать жить? Но это возможно. В этом сочетании присутствуют совершенно полярные по своему лексическому значению понятия жизни и смерти. Рождается третье состояние человека, когда надо жить, но чтобы выжить, стоит перестать чувствовать. В то время, когда были написаны эти строки (1939 год), люди переживали то, что духовно живой человек вынести по своему определению не может. Как можно оставаться человеком в такое жестокое, страшное время? Что чувствует мать, практически потерявшая сына? Что будет с женщиной, осознающей, что рядом с ней больше никогда не будет любимого и самого близкого человека? Видеть весь этот ужас, а главное чувствовать и понимать! Невыносимо… Невозможно представить, что происходит в живой человеческой душе, переживающей всё это. Именно невозможность оставаться больше живой заставляет героиню закрываться от мира, гибнуть духовно, и это состояние лирической героини раскрывает оксюморон.
В оксюмороне «Светлый день и опустелый дом» Ахматова вновь употребляет слово пусто (опустелый). Как и в стихотворении «Смятение» («и пусто и ясно») слово «опустелый» означает бессодержательный, ничем не заполненный. «Светлый» имеет очень схожее значение со словом «ясный» - «ничем не омраченный, приятный, радостный»*. Казалось бы, что раз смысловая нагрузка одинаковая, то и в результате получается то же самое. Это было бы именно так, если бы не слова «день» и «дом», которые вносят совершенно новые краски, в использованный ранее образ. «Светлый день» - это не просто радость, а ещё и свет, лучик надежды на что-то, несомненно, хорошее. День несёт с собой ту самую радость и, главное, жизнь. То есть Ахматова, добавив всего лишь одно слово, в несколько раз усиливает значение сказанного, а словосочетание «опустелый дом» само по себе контрастно. Дом ассоциируется с гармонией, семьёй, детьми, счастьем, жизнью, а пустота – с отсутствием движения, жизни, а значит, вполне возможно, что и со смертью. И когда столь противоположные понятия соединяются, получается печальный образ «опустелого дома». Героине тоже хочется, чтобы в окошко любимого дома светил яркий лучик солнца, а дети бегали повсюду, пытаясь поймать его. Разбросанные игрушки, и забытая любимым книга, лежащая на полу, не могут омрачить женского счастья, даже, наоборот, усилят это ощущение гармонии. Если же ничего этого нет, то только горе и боль могут жить в сердце героини. И когда на это несчастье накладывается образ «светлого дня», становится ещё больней, отчего и появляется грусть, когда читаешь эту поэму.
Стихотворение «Тринадцать строчек» было написано Анны Ахматовой в 1963 году. Среди этих тринадцати строчек, есть одна, которую можно назвать, интересующим нас, оксюмороном: «И вкруг тебя запела тишина». С.И.Ожегов в Толковом словаре даёт такое определение слову «тишина»: «отсутствие шума, безмолвие»*, а глагол «запеть» означает «начать петь, издавать звуки»*. Ясно, что тишина петь не может, хотя бы только потому, что глагол петь обычно относится к одушевленному предмету, а тишина – неодушевлённый. Образ поющей тишины представляется с трудом. Но из содержания стихотворения становится понятно, что всё пело внутри самой героини, так счастлива она была. Долгожданные слова, которые каждая женщина желает услышать из уст своего любимого, были сказаны: «И наконец ты слово произнёс». Радость переполняла душу лирической героини, и даже тишина, до этого безмолвная, запела, «и мир на миг один преобразился».
В стихотворении «Другая песенка» строчку «Горькой мне была услада» можно считать оксюмороном. Услада – «то, что услаждает, доставляет наслаждение»*. Как и в стихотворении «Сколько просьб у любимой всегда» 1913 года вторую часть оксюморона составляет слово горький: «горестный, тяжёлый»*. Понятно, что радость и горе явные антонимы, но в этом стихотворении одно из них является определением другого. «Горькой мне была услада//Счастье вместо долга» - признаётся лирическая героиня. Она говорит о своём счастье в прошедшем времени: прошло временя, многое изменилось, женщина смотрит на всё осмысленно, объективно, не поддаваясь эмоциям. Это когда-то она могла любить, отдаваясь этому чувству до конца и порой забывая про свой долг, священный долг поэта. Теперь же лирическая героиня осознаёт, что такая любовь не была тем безоблачным счастьем, что она заблуждалась. В оксюмороне Ахматовой появляется глубокий смысл, определенный философский подтекст. Усиливает это впечатление тот факт, что героиня говорит о любви и долге уже в конце своего жизненного пути, подводя итоги. «Мы же, милый, только души//У предела света» - истина, которую лирическая героиня поняла и приняла, но только было поздно.
К поздней лирике Ахматовой так же относят стихотворение «Читатель», написанное в 1959 году. Оно рассказывает нам о том, как важен для поэта читатель, любой, «пусть самый последний, случайный». Главное, чтобы он понимал, сопереживал, чтобы незримый разговор был искренен и вечен. Поэт через стихи делится своими сокровенными мыслями с окружающим его миром. Пиит должен быть «настежь распахнут», ведь только честному поэту читатель может открыть свою душу. И тогда эта «тайна», «закопанный клад» начнёт диалог с поэтом, то соглашаясь, то споря. Столь важный для Ахматовой, как поэта, разговор характеризует явный оксюморон «исповедь льётся немая». Это художественное средство, сочетающее в себе парадоксальные понятия, показывает не только важность, но и искренность, откровенность признания «неведомого друга» поэту.
В этом стихотворении есть ещё один пример оксюморона: «холодное пламя». Он также является явным, так как лексические значения слов оксюморона полностью противоположные: «пламя – горящий и светящийся раскаленный огонь»*, то есть горячий, дающий тепло, а «холодный - лишённый, не дающий тепла»*.
В незавершённой «Поэме без героя» также можно встретить примеры такого художественного средства как оксюморон. Первый - «Так парадно обнажена». Когда мы произносим слово «парад», то сразу перед глазами возникает торжественное, величественное шествие людей. Обнажённый же обозначает «нагой»*. Видно явное противоречие в лексических значениях слов, которые сочетаются в оксюмороне. Он выделяет её из всех своей парадной обнажённостью. Это художественное средство, использованное Ахматовой при описании MadamedeLamballe или тени, делает образ более загадочным, мистическим, привнося тайну, которая интригует, завораживает и влечёт читателя за собой.