Изданные органами законодательной власти или администрацией нормы «писаного права», составляют в странах Романо-германского права определенную иерархическую систему.
Конституция. На верхней ступени системы источников права стоит Конституция или конституционные законы. Во всех странах Романо-германской правовой семьи есть писаные конституции, за нормами которых признается высший юридический авторитет, выражающийся в установлении большинством государств судейского контроля за конституционностью обычных законов. Конституции разграничивают правотворческую компетенцию различных государственных органов и, в соответствии с этой компетенцией, проводят дифференциацию различных источников права.
Международные договоры. Конституционные законы по значению сравнимы с ролью международных конвенций. В некоторых конституциях (например, во Франции, Нидерландах) закреплен принцип, согласно которому международные договоры имеют силу, превышающую силу внутренних законов.
Регламенты и декреты. Среди источников Романо-германского права велика роль подзаконных актов: регламентов, административных циркуляров, декретов и др. Регламентация со стороны законодателя не может охватывать детали, а состоит лишь в изложении принципов, общих норм.
Обычай.
Положение обычая в системе источников Романо-германского права весьма своеобразно. Он может действовать не только secundumlegem (в дополнение к закону), но и praetorlegem (кроме закона), область применения которого строго ограничена прогрессом кодификации и призванным первенством закона в демократических режимах современного политического общества. Возможны ситуации, когда обычай занимает положение adversus (contra) legem (против закона), хотя его роль также ограничена.
Обычай играл весьма важную роль в эволюции Романо-германской системы, но эта роль нуждается в определенной легитимации. В целом, сегодня за редкими исключениями обычай потерял характер самостоятельного источника права.
Судебная практика.
По вопросу о судебной практике как источнике Романо-германского права позиция доктрины весьма противоречива. Роль судебной практики в странах данной правовой семьи может быть уточнена лишь в связи с ролью закона. Судебная практика играет творческую роль в той степени, в какой в каждой стране можно в этом процессе удаляться от простого толкования закона. Вклад судебной практики в эволюцию права в странах Романо-германской правовой семьи имеет иной характер, чем вклад законодателя. Выработанные судебной практикой правовые нормы не имеют того авторитета, которым обладают законодательные нормы.
Доктрина.
В системе Романо-германского права особое место занимает доктрина, разработавшая основные принципы построения этой правовой семьи; именно в университетах были главным образом выработаны в период XIII-XIX вв. основные принципы права. И лишь относительно недавно с победой идей демократии и кодификации первенство доктрины было заменено первенством закона.
Доктрина создает словарь и правовые понятия, которыми пользуется законодатель; важна роль доктрины в установлении тех методов, с помощью которых открывают право и толкуют законы. Доктрина оказывает значительное влияние на самого законодателя, который часто лишь выражает те тенденции, которые установились в доктрине, и воспринимает подготовленные ею положения. Также доктрина играет роль в применении закона.
2.1 Правовые системы, примыкающие к Романо-германской правовой семье
В силу ряда причин (колониальная экспансия, рецепция, идеологическое влияние и т.д.) вне европейских пределов оказалось немало национальных правовых систем, которые с теми или иными оговорками могут быть отнесены к Романо-германской правовой семье. Рассмотрим «латиноамериканское право», правовую систему Японии, а также, хотя прямо и не входящее в Романо-германскую правовую семью, но близкое ей «скандинавское право».
2.1.1 Латиноамериканское право
Общность исторической судьбы латиноамериканских государств, сходство социально-экономического строя и классовой структуры в большинстве из них породили и сходные политико-правовые институты. Этим обусловлено и сходство их правовых систем, что позволяет говорить о латиноамериканском праве.
Многие западные компаративисты безоговорочно относят право стран Латинской Америки к Романо-германской правовой семье. Такова, в частности, позиция Дж. Вигмора, А.Шнитцера, Армижона, Нольде и Вольфа[1].
В противоположность этим авторам К. Бевилака и Энрике Мартинес Пас требовали выделить в самостоятельную группу право стран Латинской Америки среди различных правовых систем мира[2]. Латиноамериканское право, хотя и принадлежит по своей структуре и общим чертам к Романо-германской правовой семье, заслуживает того, чтобы его классифицировать в рамках этой семьи как отдельную группу ввиду особых черт, которые отличали его от других видов права этой семьи.
Близость к Романо-германской системе выражается, прежде всего, в том, что в основе своей латиноамериканское право – это кодифицированное право, причем кодексы построены по европейским образцам. Отсюда и другие черты сходства – примерно аналогичная система права, абстрактный характер нормы.
Кодификация законодательства в латиноамериканских республиках, с одной стороны, отразила компромисс элементов феодального и буржуазного права и, с другой стороны, являлась рычагом, способствовавшим, в конечном счете, закреплению и развитию новых капиталистических отношений на латиноамериканском континенте. Поскольку кодификация началась не сразу после завоевания независимости и длилась не один год, то в ней оказались отраженными многие особенности ситуации на континенте. Был учтен и опыт, накопленный в других странах. Все это нашло отражение в двух документах, оказавших существенное влияние на развитие латиноамериканского права (Гражданский кодекс Чили 1855г., подготовленный А. Бело; работа бразильца Тексейра де Фрейтаса о кодификации и систематизации права). Вслед за гражданским правом последовала кодификация других основных отраслей права. Были приняты, в частности, и Торговые кодексы.
В латиноамериканском праве особенно значительна роль делегированного законодательства, то есть фактических актов правительственной власти, что связано, во-первых, с президентской формой правления и, во-вторых, с длительными периодами «правления военных», когда нормальная законодательная власть фактически сводится на нет.
Роль обычая как источника латиноамериканского права варьирует от страны к стране; так, в Аргентине она несколько больше, а в Уругвае, наоборот, меньше. Но в целом – это субсидиарный источник и на европейском континенте он используется в случаях, оговоренных законом.
А что же отличает латиноамериканское право от Романо-германской системы? Это прежде всего сфера публичного права. Если, завоевав независимость, страны Латинской Америки за модель частного права приняли право Европы, то конституционный образец они взяли в США, так как Конституция США была в то время единственной писаной действующей республиканской конституцией. Восприятие американского конституционного образца и дает основание говорить о «дуализме» латиноамериканского права, о соединении в нем европейской и американской модели.
Другая особенность – особое внимание конституций латиноамериканских стран к институту судебного контроля за конституционностью законов, включая и использование таких процедур, которых не знает американская модель судебного конституционного контроля. Судебная практика в большинстве латиноамериканских стран не рассматривается как источник права.
Латинская Америка в XX в. освобождается от пассивного подражания иностранным политико-правовым моделям, характерного на протяжении XIX в. для ее законодательной политики в области как публичного, так и частного права. Усиливается «тенденция в пользу учреждения и развития государственно-правовых и общественно-политических институтов местного, национального происхождения. Тексты конституций стали конкретно и более гибко учитывать изменяющиеся социально-экономические условия, а также политическую обстановку в мире вообще и в Латинской Америке в частности»[3].
2.1.2 Япония
Применительно к правовой системе Японии обнаруживается «дуализм» иного плана, а именно сочетание и параллельное действие традиционных норм, сложившихся в прошлом и рецепированных в конце позапрошлого века Романо-германскими правовыми моделями.
Древнейшие японские законы, дошедшие до нас, во многом напоминают законы китайской династии Тан. Сама концепция права сложилась под влиянием китайской. Во главу угла она ставила «рицу», то есть уголовный закон, чему способствовали тогдашние социальные условия. Сама система получила название «рицуре» и ее жестокость привела к тому, что к праву стали относиться отрицательно.
Согласно сложившейся традиции, судебному разбирательству следует предпочесть примирение. Даже рассматриваемые в суде споры в подавляющем большинстве все же разрешаются примирением.
На эту традиционную систему правил, именуемых «гири», несомненно, повлияло конфуцианство. «Гири» не могут рассматриваться как правовые, а тем более законодательно санкционированные нормы. Тем не менее, они могут оказывать существенное воздействие на правовые отношения.
Развитие Японии по капиталистическому пути потребовало и модернизации права. Оно шло в основном путем рецепции европейского права. Французским профессором Г. Буассонадом были подготовлены проекты уголовного и уголовно-процессуального кодексов, во многом напоминавших французские, вступившие в силу в 1880г. Подготовка гражданского кодекса была перепоручена комиссии, состоявшей из трех японских профессоров. Проект, созданный этим комитетом в 1896-1898гг., отразил влияние французского права, германского гражданского Уложения и японского обычного права, нормы которого составители включили в семейное и наследственное право. В целом преобладало германское влияние.