Кибальник С.А.
Основной задачей статьи является исследование источников и определение эстетического направления этого классического сочинения русской литературно-теоретической мысли. В связи с этим предметом анализа будут лишь «маркированные», т. е. характерные для определенного направления элементы «Риторики». Преимущественное внимание мы уделяем предшествующей эстетической традиции. Именно к ней, а отнюдь не к последующей, ломоносовской эстетике, примыкает «Риторика» Феофана. В такой традиционалистской области, какой является эстетика, разумеется, можно обнаружить целый пласт категорий и учений, в трактовке которых Феофан не выходит за рамки эстетической теории русского классицизма. Однако в толковании «маркированных» элементов риторики Прокопович в большинстве случаев занимает противоположную позицию по отношению к этой теории.
В последнее время получает все большее признание взгляд на Феофана как на представителя русского барокко. Такая точка зрения принята и в предисловии к украинскому изданию его «Риторики» .
Разногласия, которые вызывает у исследователей проблема литературного направления Феофана Прокоповича, в конечном счете объясняются тем, что барокко в литературе во¬обще, а тем более в русской литературе так и не сложилось, не оформилось в особое направление, оставшись на уровне элементов, веяний, тенденций, хотя и весьма значительных. Если же говорить о близости Феофана к какому-то направлению, то, без¬условно, о близости к барокко, а не к классицизму. Именно эту близость обнаруживает прежде всего детальный анализ источников и содержания его «Риторики».
1
«Десять книг об искусстве риторики» — риторика традиционного типа, включающая пять разделов: изобретение, расположение, украшение, произношение и память. Помимо этой классиче¬ской сетки в прикладной риторике Феофана в отдельные книги выделены учения «о возбуждении страстей», «о способе писания истории и о письмах», «о судебном и совещательном родах красноречия», «об эпидиктическом, т. е. хвалебном роде красноречия» и «о священном красноречии». Прикладную риторику в сочинении Феофана по обычаю, принятому в Киево-Могиляпской академии, предваряет общая риторика (кн. I).
Таким образом, в целом «Риторика» Феофана содержит сле¬дующие книги:
I. Общие наставления.
II. Об изобретении аргументов и амплификации.
III. О расположении.
IV. Об украшении.
V. О возбуждении страстей.
VI. О способе писания истории и о письмах.
VII. О судебном и совещательном родах красноречия.
VIII. Об эпидиктическом или хвалебном роде красноречия.
IX. О священном красноречии.
X. О произношении и памяти.
Отличительной чертой риторики как типа учебного сочинения является наличие строгого сценария. В общей риторике обычно помещались похвалы красноречию, определение его, учение об основаниях красноречия, о трех стилях речи и т. д. Именно так строится общая риторика Феофана Прокоповича. Феофан восхваляет Риторику, «эту королеву душ и главное из искусств, которое многие наделяют превосходством» (л. 5). Особый интерес в общей риторике Прокоповича представляет учение «О пороках ложного красноречия» (I, 5—7). Это учение является характерной особенностью риторики нового времени и часто встречается в риториках эпохи Ренессанса и барокко.
В учении «о пороках ложного красноречия» Феофан Прокопович опирается на известную позднеренессансную риторику Ни¬кола Коссена. Такими пороками, по Феофану, являются надутый и напыщенный, подражательный, детский, неистовый, школьный, поэтический, страстный (т. е. аллегорический), низкий и грубый, сухой, бурный, бессвязный и курьезный стили.
Рассматривая эти «порочные стили» красноречия, Феофан осуждает перегружение речи украшениями, чрезмерную «приподнятость» или «холодность», бессмысленное подражание, слишком строгое соблюдение риторических правил, приближение речи к поэзии, слишком частое или неправильное употребление аллегорий и метафор, грубость или сниженность стиля, недоста¬ток украшения — фигур, тропов и т. д. Выступая в разделе об аллегорическом, или страстном, стиле против перегруженности речи ораторскими цветами и украшениями (gemmae), Прокопович, возможно, имеет в виду киевскую риторику «Соnchа... artis oratoriae gemmas continens» (1698), автором которой, по-видимому, был Стефан Яворский. Многие из этих пороков — надутый, бурный и бессвязный, а также курьезный стили — Феофан приписывает польскому красноречию и главным образом известному польскому проповеднику Томашу Млодзяновскому.
Особенностью построения прикладной риторики в эпоху ба¬рокко было помещение в центре ее учений об украшении и о возбуждении страстей. Оба эти учения выделены у Феофана в от¬дельные книги, значительно превосходящие размером остальные книги риторики.
Учение Прокоповича «об украшении» в целом восходит к трактату Цицерона «Об ораторе». Так, Феофан полагает главными достоинствами речи, «чтобы она была на чистой латыни», ясной, украшенной и соответствовала предмету речи. Необыкновенно подробно разработан раздел о фигурах. Прокопович рекомендует к употреблению более семидесяти фигур, которые разде¬лены па три группы: предназначенные для изъяснения, для услаждения и для возбуждения страстей. Среди них такие сложные меньеристические формы, как гипербат, амфиболия, перифраз, парономасия, рекапитуляция, логодэдия, асиндетон и многие другие (IV, 8—10).
2
Риторика — одна из самых традиционных наук. Для риторики барокко характерна не только опора на такие непререкаемые во все времена авторитеты, как Цицерон , Квинтилиан, Аристотель и Гораций, но также и интерес к позднеримской риторике, риторике софистов и руководствам нового времени.
В соответствии с традицией из античных образцов первостепенную роль для Феофана играют «Риторика» Аристотеля, трактаты Цицерона, «Риторические наставления» Квинтилиана, «Об искусстве поэзии» Горация. Кроме этих источников в «Риторике» Феофана используются «Риторика к Гереннию», диалоги Платопа, «Прогимнасматы» Гермогена, сочинения Светония. В учении об истории Прокопович цитирует сочинение Лукиана «О написании истории» и «Римские древности» Дионисия Галикарнасского.
Можно заметить определенную ориентацию Феофана на софистическую риторику. Он восхваляет Горгия (I, 1), часто ссылается на него, называя «ученый Горгий» (doctus Gorgius). В учении об упражнениях Прокопович так же, как и в «Поэтике», опирается на «Прогимнасматы» ученика знаменитого Либания софиста Афтония. Что же касается испанского иезуита Киприана Суареза, то его сочинение, Как и «Поэтика» Феофана Прокоповича, его «Риторика» построена на широком использовании ренессансных и позднеренессансных источников : риторик Юния Мельхиора и Никола Коссена . Кроме того, Феофан ссылается на Эразма Роттердамского, одного из самых ярких французских маньеристов Жана Бодена, а также рекомендует в качестве образца таких представителей западноевропейского маньеризма и барокко, как Якоб Понтан, Фамиано Страда, Франциск Мендоза и Киприан Суарез (I, б). В качестве примеров (а здесь он проявляет энциклопедическую образованность) Прокопович чаще других авторов приводит эпиграммы Марциала. В эстетике и литературе барокко с их культом остроумия и эпиграмматического начала Марциал был одним из самых популярных авторов. Многие, на¬чиная с Грасиана, считали его «отцом остроумия».
Широко цитирует Феофан Вергилия и Овидия, которых он ставил выше других поэтов (I, 12). Прокопович справедливо полагает, что в их поэзии можно найти многие примеры красноречия. Из Овидия чаще всего цитируются «Метаморфозы». Как известно, тема метаморфоз — одна из популярнейших тем в литературе и искусстве барокко. С этим связан и культ «Метаморфоз» Овидия в эстетике этого направления.
Очевидна также тяга Прокоповича к произведениям стоиков, характерная вообще для писателей барокко. Сенека Младший — один из главных источников примеров в «Риторике» Феофана. Кроме него Прокопович неоднократно цитирует Эпиктета и теоретика неостоицизма Юста Липсия. Говоря о способах следования добродетелям и избежания пороков, Феофан советует проповеднику помимо Кассиана и Иоанна Лествичника читать Сенеку, Эпиктета и других стоиков, которые, «если читать их с умеренностию, много могут принести пользы» (IX, 5 — л. 253 об.). Из других авторов, особо популярных в литературе и эстетике барокко, Феофан цитирует Плиния-панегириста, Саллюстия, Тацита. Однако отцы церкви, отличавшиеся наибольшей маньерностью, Августин, Амвросий, Крисолог порицаются в «Риторике»(I, 12). Это связано с тем, что к гомилетике Прокопович вообще предъявлял более строгие требования, чем к светскому красноречию. Например, он значительно ограничивает употребление шу¬ток и острот в священном красноречии (IX, 2), тогда как в свет¬ском красноречии считает их совершенно необходимыми (V, 6—7). Протесты Прокоповича против Млодзяновского именно потому так резки, что он в проповеди позволял себе то, что допу¬стимо лишь в светском красноречии.
3
Источники и эстетическое направление «Риторики» Феофана Прокоповича обнаруживают близость этого сочинения к эстетике умеренного барокко (barocco moderato). Именно это направление господствовало в итальянской литературе в период обучения Прокоповича в Риме, в Коллеже Святого Афанасия. Оно было органично и для так называемого ренессансного русского барокко XVII—первой четверти XVIII в. Умеренность была, на¬пример, отличительной чертой поэзии русского барокко.
Представители умеренного барокко на западе выступали против чрезмерной украшенности и «формализованное» произве¬дений своих современников (например, Д. Бартоли критиковал «замысловатый стиль» , С. Паллавичинн напоминал о границах пристойного ). Теоретики умеренного барокко обратились к на¬следию Возрождения и маньеризма. Опираясь на авторитет ренессансной и позднеренессансной теории искусства, умеренное барокко вело глубокую и всестороннюю критику барокко темного (barocco esagerato).