Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Говоря о том, с каким трудом добывается «из артезианских людских глубин» «драгоценное слово» поэзии, Маяковский противопоставляет слово, обработанное поэтом-мастером, обычному, разговорному «слову-сырцу». Еще А. С. Пушкин видел задачу поэзии в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей». Так и Маяковский пишет об «испепеляющем слов этих жжении». Слово поэта способно приводить в движение «тысячи лет миллионов сердца». Но эту функцию слово поэта может выполнить лишь в том случае, если оно — результат его большого труда. Наоборот, слово случайное, непродуманное, тем более заимствованное у других поэтов — это лишь «накладные расходы» на настоящую поэзию или еще хуже — «обычное воровство и растрата среди охвативших страну растрат».
Ставя вопрос о функции поэтического слова, Маяковский переходит к теме назначения поэта и поэзии. Как и в ряде других своих произведений, здесь он вновь скажет об отражении жизни как важнейшей задаче поэзии:
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
в блеске чудес
и с вонью чернил.
Для Маяковского важное свойство поэзии заключается не только в том, что она способна «возвращать время» («возьми строку и время верни»), но и в том, что благодаря ей перед людьми будущего сегодняшний день предстанет во всей сложности — и в его романтическом пафосе («в блеске чудес»), и в будничности («с вонью чернил»). По существу перед нами своеобразная формула реалистического принципа искусства.
Каков же круг жизненных явлений, которые поэт отражает в своем творчестве? Маяковский утверждает, что круг этот ничем не ограничен. Поэт обязан писать обо всем, что видит вокруг себя. Он решительно отрицает традиционное представление о темах«поэтических» и «непоэтических». Так возникает в стихотворении образ поэта — «должника вселенной»:
Я в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии —
перед всем,
про что
не успел написать.
Примечательно, что тема такой огромной важности, как Красная Армия, стоит рядом с темой о «вишнях Японии» (поэт думал посетить Японию). Он хочет писать и о далеком Бродвее, и о небе родного села Багдади, ибо для Маяковского не было тем «больших» и «малых». Любая тема — это познание нового, каждое стихотворение — первооткрытие, а поэзия в целом — «езда в незнаемое». Иначе говоря, Маяковский заявляет о творческом характере поэтического труда, чему противостоит начало подражательное, имитация под поэзию, т. е. лже-поэзия (подобные «поэты», как дешевые фокусники, «тянут строчку изо рта у себя и у других»).
Выше уже отмечалось, что отражающее свойство поэзии для Маяковского представляет ценность постольку, поскольку оно связано с другим ее качеством — способностью активно воздействовать на жизнь человека. Вот почему, сказав о том, что поэзия «возвращает время», Маяковский тут же утверждает:
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта—
ласка
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Так, одновременно с темой «поэзия и будущее» в стихотворении звучит тема «поэзия и настоящее». Поэт призван и воспевать сегодняшний день (поэзия-«ласка»), и призывать, воодушевлять (поэзия-«лозунг»), и бороться (поэзия-«штык»), и обличать недостатки (поэзия-«кнут»). Долг поэта — «реветь медногорлой сиреной в тумане мещанья, у бурь в кипеньи». Маяковский вновь возвращается к основной проблеме стихотворения — о месте поэта в рабочем строю. Его место — в первых рядах строителей социализма. Поэт должен быть полезен обществу, прислушиваться к голосу масс, чьим поэтическим выразителем он является. Так возникает в стихотворении формула:
А что,
если я
народа водитель
и одновременно —
народный слуга?
Водитель народных масс и одновременно слуга народа — таково диалектическое единство этой формулы, которой Маяковский ответил на вопрос, поставленный в начале стихотворения — о месте поэта в рабочем строю.
В 1929 г. Маяковский задумал поэму о первой советской пятилетке. Но он не успел осуществить этот замысел. Написано было лишь вступление к поэме «Во весь голос». Созданное в декабре 1929 — январе 1930 г., оно было приурочено к выставке произведений Маяковского, посвященной 20-летию его творческого пути. Поэт не любил юбилеев, но к выставке относился со всей серьезностью. «Выставка,— говорил он,— это не юбилей, а отчет о работе». И действительно, представленные на выставке произведения поэта, красочные плакаты РОСТА, лозунги, рекламы и многое другое — все это свидетельствовало о его титанической работе. Поэт революции отчитывался перед теми, для кого творил. Прочтя на открытии выставки вступление к поэме «Во весь голос», Маяковский сказал, что оно «целиком отражает то, что я делаю и для чего работаю».
Являясь, таким образом, отчетом о творческом пути поэта, «Во весь голос», так же как и «Разговор с фининспектором о поэзии», относится к числу тех произведений Маяковского, где выразились его эстетические взгляды.
«Во весь голос» является произведением, в котором Маяковский еще раз использует излюбленную им форму разговора с предполагаемым собеседником. Мы уже видели, что так построен и «Разговор с фининспектором о поэзии», и стихотворение о Нетте. По этому же принципу созданы такие стихотворения, как «Разговор с товарищем Лениным», «Юбилейное» (построенное в форме беседы поэта с памятником Пушкину), поэтическое письмо-разговор с А. М. Горьким и многие другие. Особенностью вступления «Во весь голос» является уже то, что поэт разговаривает в нем не с тем или иным своим современником, а обращается к «уважаемым товарищам потомкам».
Несколько слов о причинах, побудивших Маяковского обратиться к людям будущего. Во второй половине 20-х годов споры вокруг его творчества были необычайно острыми. В печати появились статьи, авторы которых пытались доказать, что талант Маяковского поблек, что произведения его — всего лишь «однодневные агитки», которые не выдержат испытания временем и скоро забудутся. Под обстрел брались даже такие шедевры, как поэма «Хорошо!», пьесы «Клоп» и «Баня». Выступая на открытии своей выставки 25 марта 1930 г., Маяковский говорил: «Очень часто в последнее время те, кто раздражен моей литературно-публицистической работой, говорят, что я стихи просто писать разучился и что потомки меня за это взгреют... Я человек решительный. Я хочу сам поговорить с потомками, а не ожидать, что им будут рассказывать мои критики в будущем. Поэтому я обращаюсь непосредственно к потомкам в своей поэме, которая называется «Во весь голос».
Обращаясь «через хребты веков и через головы поэтов и правительств» к людям будущего, коммунистического общества, Маяковский хочет рассказать им не только о своей поэзии. Он иначе определяет тему разговора: «Я сам расскажу о времени и о себе». Это и определило все дальнейшее построение произведения. Перед читателем вновь возникает суровый и величественный образ эпохи, в которой жил и творил поэт: время «бряцания боев», когда «под пулями от нас буржуи бегали», «года труда и дни недоеданий» и т. д. Было бы неточным сказать, что Маяковский рассказывает о себе на фоне времени. Образ эпохи и рассказ о себе как бы сливаются воедино, ибо жизненный путь поэта — это частичка пути народа, он обусловлен временем. Время, эпоха — вот ключ, который поможет «товарищам потомкам» оценить его творчество. Обещая рассказать «о времени и о себе», Маяковский тут же закрепляет мысль о своей слитности с эпохой:
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии —
бабы капризной.
«Неэстетический» образ поэта-ассенизатора, поэта-водовоза вполне укладывается в эстетическую систему Маяковского. Уже с первых лет революции он неоднократно заявлял, что поэт революционного пролетариата должен быть не только певцом «атакующего класса», но и «активным борцом на фронте социалистического строительства», не гнушаться никакой черной работой, если она может быть полезна революции. Вот почему уже в первые годы Октября Маяковский не жалеет сил для работы над плакатами РОСТА, уделяет много времени созданию политических лозунгов, торговой рекламе и т. д. Вся эта работа, которая у многих эстетов тех лет вызывала пренебрежение и саркастическую улыбку, по глубочайшему убеждению Маяковского, была составной частью деятельности поэта, поставившего свое перо в услужение делу революции. Еще в годы гражданской войны Маяковский в одном из своих стихотворений утверждал, что долг поэта — помочь «выволочь республику из грязи». Вот почему образ «поэта-ассенизатора», т.е. поэта-чернорабочего, отражает важную эстетическую установку Маяковского, подчеркивает повседневное участие поэта в строительстве новой жизни. А несколько ниже, развивая тот же «неэстетический» образ, Маяковский скажет, что ради будущего — коммунизма — поэт, «революцией мобилизованный и призванный», не гнушался никакой работой: «для вас, которые здоровы и ловки, поэт вылизывал чахоткины плевки шершавым языком плаката». Так и поэт помогал народу очищать «потемки дней» от скверны прошлого.
Необходимо учесть, что «Во весь голос» — произведение острополемическое. Поэт вступает в полемику со своим «отъявленным и давним» противником — «чистым», «аполитичным» искусством, в какую бы тогу оно ни рядилось. Его противники — все те же «кучерявые лирики», кто и в эпоху революционных бурь, всемирно-исторических потрясений продолжал замыкаться в мирке своих интимных чувств и переживаний. Эта поэзия, которую автор иронически называет «бабой капризной», не шла дальше строк типа «Сама садик я садила, сама буду поливать». Конечно, это — полемика, нарочитое заострение, доведение до крайностей некоторых положений «чистой» поэзии. Но Маяковский правильно схватывает основную суть «чистого» искусства — его оторванность от реальной жизни и больших общественных проблем. Спор Маяковского не абстрактный, он адресован таким поэтам 20-х годов, как К. Митрейкин и А. Кудрейко («кудреватые митрейки, мудреватые кудрейки»), которые выступили с рядом стихов в духе «чистого» искусства. Более того, Маяковский вступает в спор с таким известным советским поэтом, как И. Сельвинский, к таланту которого относился с большим уважением. Но когда И. Сельвинский опубликовал стихотворение «Цыганский вальс на гитаре», сильно отдававшее душком «чистой» поэзии, Маяковский не замедлил в поэме «Во весь голос» полемически использовать строку этого произведения («тара-тина, тара-тина, т-эн-н...»).